– Для вас, может, и благоприятный, но не для тех, кому придется умереть ещё до захода солнца.
– Все люди смертны, – ответил Хиздар, – но не всем дано погибнуть со славой под восторженные крики толпы.
Он махнул рукой солдатам у ворот.
– Открывайте.
Над разноцветными кирпичами, которыми была вымощена площадь перед пирамидой королевы, дрожал раскалённый воздух. Повсюду толпились люди: некоторые ехали в носилках или портшезах, кто-то – верхом на осле, многие пришли пешком. Девять из десяти двигались на запад, спускаясь к Яме Дазнака по широкой мощёной улице. Те, кто проходил недалеко от пирамиды, завидев выплывающий из неё паланкин, разразились приветственными возгласами, а за ними закричали и остальные.
«Как странно, – подумала королева. – Они приветствуют меня на той самой площади, где я когда-то распяла сто шестьдесят три их Великих Господина».
Грохот барабана, который несли перед королевской процессией, разгонял народ с дороги. В промежутках между ударами бритоголовый глашатай в кольчуге из отполированных медных дисков криком повелевал толпе расступиться.
БУМ.
– Они идут!
БУМ.
– Уступите дорогу!
БУМ.
– Королеве!
БУМ.
– Королю!
БУМ.
За барабанщиком маршировали выстроившиеся по четверо в ряд Медные Твари. Часть из них вооружилась тяжёлыми палицами, остальные – лёгкими дубинками. На всех были складчатые юбки, кожаные сандалии и лоскутные плащи, сшитые из разноцветных квадратов – в тон разноцветным кирпичам Миэрина. Маски блестели на солнце: быки и вепри, ястребы и цапли, львы, тигры, медведи, змеи с раздвоенными языками и ужасные василиски.
На дух не переносивший лошадей Силач Бельвас в обитом бляшками кожаном жилете шагал перед королевской четой. Его покрытое шрамами смуглое брюхо колыхалось на каждом шагу. Ирри и Чхику сопровождали королеву верхом вместе с Агго и Ракхаро, следом за ними в расписном портшезе с навесом, защищавшим от палящих лучей, следовал Резнак. Сир Барристан Селми в сияющей на солнце броне ехал рядом с Дени. С его плеч ниспадал выбеленный как кость длинный плащ, а на левой руке красовался большой белый щит. За рыцарем следовал дорнийский принц Квентин Мартелл с двумя своими спутниками.
Процессия медленно ползла по длинной мощеной улице.
БУМ.
– Они идут!
БУМ.
– Наша королева. Наш король.
БУМ.
– Уступите дорогу!
Дени слышала, как позади спорят ее служанки, обсуждая, кто выиграет сегодняшний финальный поединок. Чхику ставила на громадного, больше похожего на быка, чем на человека, Гогора, у которого даже было бронзовое кольцо в носу. Ирри настаивала, что цеп Белакво-Костолома сокрушит великана. «Мои служанки – дотракийки, – подумала Дени. – В каждом кхаласаре ездит смерть». В тот день, когда она выходила замуж за кхала Дрого, на свадебном пиру сверкали аракхи, и одни мужчины умирали, пока другие пили и овладевали женщинами. Среди конных владык жизнь и смерть ходили рука об руку, и брызги крови на свадьбе считались благословением. Её новая свадьба скоро утонет в крови – благословения хоть отбавляй.
БУМ-БУМ-БУМ-БУМ-БУМ-БУМ, наращивая темп, гневно и нетерпеливо загрохотал барабан. Сир Барристан обнажил меч – процессия вдруг замерла между бело-розовой пирамидой Палов и зелёно-чёрной пирамидой Накканов.
Дени обернулась.
– Почему мы остановились?
Хиздар приподнялся с трона.
– Нам преградили путь.
Поперёк дороги лежал перевёрнутый паланкин. Один из его носильщиков, не выдержав жары, рухнул на мостовую.
– Помогите этому человеку, – распорядилась Дени. – Уберите несчастного с улицы, пока его не затоптали, и дайте ему еды и воды. Он выглядит так, словно не ел две недели.
Сир Барристан беспокойно поглядывал по сторонам. С террас на них холодно и недружелюбно смотрели гискарцы.
– Ваше величество, не нравится мне эта остановка. Это может быть ловушка. Дети Гарпии...
– … усмирены, – заверил его Хиздар зо Лорак. – Зачем им угрожать моей королеве, когда она сделала меня своим королём и супругом? Теперь помогите этому человеку, как повелела моя милая королева.
Он взял Дени за руку и улыбнулся.
Медные Твари повиновались приказу. Дени наблюдала за их работой.
– Эти носильщики до моего прихода были рабами. Я их освободила, но паланкины от этого не стали легче.
– Верно, – согласился Хиздар, – но теперь им платят за переноску тяжестей. До вашего прихода над этим носильщиком стоял надсмотрщик и кнутом спускал с него шкуру. Сейчас же ему оказывают помощь.
Так и было. Медная Тварь в маске вепря протянула носильщику бурдюк с водой.
– Думаю, я должна радоваться даже маленьким победам, – произнесла королева.
– Шажок вперед, потом еще шажок, и скоро мы побежим. Вместе мы построим новый Миэрин. – Дорогу впереди, наконец, расчистили. – Двигаемся дальше?
Ей оставалось только кивнуть.
«Шажок, еще шажок – но куда же я иду?»
На воротах Ямы Дазнака застыли в схватке не на жизнь, а на смерть два огромных бронзовых воина. У одного был меч, у другого топор. По замыслу скульптора тела и оружие бьющихся насмерть мужчин образовывали арку.
«Искусство смерти», – подумала Дени.
Со своей террасы она не раз видела бойцовые ямы. Меньшие из них испещрили лицо Миэрина точно оспины, а большие походили на мокнущие язвы, красные и влажные. Но с этой не могла сравниться ни одна другая. Король с королевой, сопровождаемые с двух сторон Силачом Бельвасом и сиром Барристаном, прошли под бронзовыми статуями и оказались на краю огромной кирпичной чаши, окольцованной рядами разноцветных скамей.
Хиздар зо Лорак повел королеву вниз мимо чёрных, фиолетовых, голубых, зелёных, белых, жёлтых и оранжевых рядов к последнему – красному, где багряные кирпичи были того же цвета, что и песок на арене. Вокруг разносчики продавали колбаски из собачатины, жареный лук и нерожденных щенков на палочке, но Дени не было нужды их покупать. Хиздар позаботился о том, чтобы в королевскую ложу принесли графины с охлаждённым вином и подслащённой водой, фиги, финики, дыни, гранаты, орехи, перцы и большую миску саранчи в меду. Силач Бельвас, воскликнув: «Саранча!», тут же присвоил миску себе и начал пригоршнями пихать угощение в рот.
– Очень вкусно, – порекомендовал Хиздар. – Вам стоит попробовать, любовь моя. Прежде чем окунуть в мед, саранчу обваляли в пряностях, так что она одновременно сладкая и острая.
– Понятно, почему с Бельваса пот льет в три ручья, – ответила Дени. – Пожалуй, мне хватит и фиг с финиками.
На той стороне бойцовой ямы рассаживались Милости в своих разноцветных одеяниях, собравшись вокруг аскетичной фигуры Галаззы Галар – единственной из всех носившей зелёное. Великие господа Миэрина занимали красные и оранжевые скамьи. Лица женщин были скрыты под вуалями, а мужчины расчесали и уложили напомаженные волосы в форме рогов, рук и пик. Родня Хиздара из древнего рода Лораков, похоже, предпочитала носить пурпурные, фиолетовые и лиловые токары, их соседи, Палы – токары с розовыми и белыми полосами. Юнкайские послы, все в жёлтом и каждый со своими рабами и прислужниками, расположились в ложе по соседству с королевской. Не столь знатным миэринцам достались скамьи повыше и подальше от кровавого зрелища. На чёрных и фиолетовых – самых верхних и дальних от арены – теснились вольноотпущенники и простой люд. Там же разместили и наёмников. Заметив среди них обветренное лицо Бурого Бена и огненно-красные бакенбарды и длинные косы Кровавой Бороды, Дени увидела, что капитаны сидели вместе с рядовыми солдатами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});