— Это его жена привела тебя в такое перевозбужденное состояние? — спросила Алина, внимательно наблюдая за ним. — Наверное, не женщина, а просто пантера.
— Нет, — коротко ответил Виталий и взглянул на часы. — Лифман заканчивает в районе семи, так что успеваем. Мне хотелось бы перехватить его по дороге.
— Господи, да до семи еще целый час! — она тоже взглянула на часы. — Где его контора?
— На Токарева, возле набережной. Только конторато вовсе не его. Он там так, рядовым ювелиром — именно таким, каким нам тогда вначале представлялся — помнишь?
— Помню. Но Токарева — это совсем рядом. Шестьдесят раз успеем. Не гони так. Я понимаю, что тебе не терпится его увидеть — мне тоже, но… Ты меня здорово напугал.
— Извини, — глухо произнес Виталий и еще слегка скинул скорость. Когда машина остановилась на светофоре, он негромко сказал:
— Я нашел Евсигнеева.
Алина, отвернувшаяся было к окну, вздрогнула и резко развернулась.
— Кто?! Где?!
— Охранником работает в одной строительной фирме.
— Так давай, пока время есть, к нему смотаемся, проверим… точно ли это он… вдруг это не он… — от волнения она начала тараторить, и Виталий, не глядя на нее, протянул правую руку и несильно хлопнул ее по колену. Алина замолчала, глядя на нее — ощущение было странным, неживым, как от предмета, да собственно, частично это и был предмет. Она чуть передвинулась, испытав неожиданное желание схватиться за эту руку и сказать Виталию, какой он идиот, но тот, неправильно истолковав ее движение, нахмурился и руку убрал. Уголок его рта дрогнул.
— Незачем ехать. Это действительно он. Я был у него, и он меня узнал.
Алина возмущенно посмотрела на него.
— Ты — что?! Ты ездил к нему без меня?! Мы же договорились — искать раздельно, но находитьто вместе! Это нечестно! Ты…
— Кого другого — пожалуйста! — отрезал Виталий. — Но не этого козла! Я не хотел, чтобы ты к нему ехала! И если мы найдем Лешку, к нему ты тоже не поедешь! И не спорь!
— Твое предводительство переходит всякие границы! Ты не имеешь право решать за меня…
— Аля, можешь мне поверить — на первой встрече тебе лучше было не присутствовать. Вначале я хотел тебя взять, но почти сразу же передумал, и уже после того, как пообщался с ним, понял, что сделал правильно.
Алина помолчала, потом осторожно спросила:
— А ты его точно не убил?
— Точно! — Виталий фыркнул.
— И… какой он?
— Да все такой же му… придурок! Почти не изменился, только шевелюру свою растерял. Счастливым человеком не выглядит, похоже, в этом мире у него дела идут неважно. Он тоже ничего не забыл. Когда меня увидел, с ним чуть удар не случился. Будто привидение узрел.
— Ну, его можно понять, — Алина пожала плечами. — В сущности ведь, это так и есть. Ты ему обозначил ситуацию?
— В общих чертах. Телефон оставил. Как созреет — позвонит. Мне кажется, он позвонит обязательно, хотя когда я уходил, он выглядел напуганным.
— Еще бы ему не испугаться. Жора наверняка захочет сказать ему много приятных слов, а то и пассатижами потрогать за нежные места.
— Возможно…
Вдруг раздался хлопок, и "лендровер" резко бросило вправо. Виталий ругнулся сквозь зубы, выровнял машину и остановил ее возле обочины, рядом с длинным бетонным забором.
— Что такое?
— Колесо! — сердито сказал Виталий, заглушая двигатель. — Вот блин!
— А запаска у тебя есть?
Воробьев очень снисходительно посмотрел на нее и выбрался из машины. Алина пожала плечами, потом тоже вышла. Некоторое время она рассеянно обозревала соседнюю улицу, потом обошла джип и принялась наблюдать, как Виталий откручивает гайки.
— Не смотри в спину! — буркнул тот. — Терпеть этого не могу!
Алина раздраженно мотнула головой и резко развернулась, глядя на причудливо расписанный забор, за которым помещалось троллейбусное депо, добавлявшее к звукам улицы грохот, лязг и отдаленную ругань. От нечего делать прочла несколько характерных для заборов надписей, но это занятие ей быстро наскучило — они были слишком примитивны и однообразны, и не нашлось ни одной такой, чтобы захватило дух от гордости за русскую фантазию. Одна и вовсе была недозволительно приличной для забора: "Ковалев — вон с маршрута!" Алина моргнула и потерла защипавший глаз.
Сзади что-то брякнуло об асфальт, потом голос Виталия негромко произнес над ее ухом.
— Аль, прости. Просто я… вроде и не делал ничего, а вымотался, как собака. И не припомню, когда последний раз так уставал. А как этого урода увидел, так вообще…
Я тоже устала, Виталик, жутко устала, душевная усталость гораздо хуже физической. Но мне стало бы намного легче, если б ты, вместо того, чтобы говорить трагическим голосом и вообще вести себя, как кретин, просто обнял бы меня — неужели ты не понимаешь, как мне это нужно! Мне наплевать — одна у тебя рука или шесть, но тебе не наплевать, какое у меня лицо. Я же здесь, я живая, а тебе нужен мертвец! Конечно, я могу тебя понять — умом могу, но сердцем я тебя не пойму никогда!
— Мы взяли слишком резкий старт, — сказала она, не обернувшись. — Еще день в таком темпе — и мы сойдем с ума, понимаешь? Искать их, видеть их… Наверное, ты действительно был прав, что не взял меня с собой.
Виталий знакомым жестом легко коснулся ее плеча, потом снова принялся за работу.
— Что-нибудь узнала?
Алина хотела было ответить, но тут в сумке завибрировало, и она поспешно выхватила из нее телефон.
— Ну что?
— "Седьмое небо" — это рядом с гостиницей "Фрегат", на Пушкинской. Кстати, я наткнулся на пару упоминаний об этом заведении на местных форумах, так что если ты туда собираешься, обязательно прихвати с собой Виталика. Иначе тебе за потенциальную конкуренцию лицо набить могут даже очень просто! А кто там подъедается? кто-то из наших очаровательных дам?
— Когда буду точно знать, тогда скажу.
— Какие новости? — осведомился Жора под аккомпанемент отдаленного разгневанного гавканья — Мэй в своем возмущении была неутомима.
— Виталий нашел Евсигнеева.
У Жоры вырвалось междометие и одно из тех слов, которые наиболее часто пишут на заборах, потом он сказал:
— Ой! Прости. И что он — тоже все помнит?
— Да.
— И что он?
— Зреет.
— Ладно, до связи. Кстати, может ты дашь трубку Виталику, а я телефон под дверь гостиной подсуну? Пусть он ей сам объяснит — сколько ж псине зря стараться?! Мне ее уже жалко.
— Пока! — с усмешкой сказала Алина и вернула телефон на место. — Значит, я разговаривала с бывшей боссшей Рощиной. Она долго не хотела мне ничего говорить, потому что вполне справедливо считала, что это не мое дело, но после того, как я насквозь вымочила ее своими слезами, сказала, что действительно, работала у нее женщина с такими паспортными данными — парикмахершей. Адреса ее она не знает, где работает — тоже не знает, только знает что по-прежнему по профилю. Я было опечалилась — знаешь, сколько в Волжанске всяких салонов и парикмахерских?!.. но эта Валя сообщила, что Маринка иногда заходит к ней прикупить косметику — по знакомству по оптовой цене. Последний раз давно заходила, так что может появиться в ближайшее время. Мне стоило большого труда вручить ей номер телефона, чтобы она использовала его, если Маринка появится… — Алина покосилась на Виталия. — Я пообещала ей вознаграждение. Только у меня на вознаграждение денег нету.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});