— Если бы он примкнул к ним недавно, то ему бы еще не доверяли командовать другими и всякие секреты, типа потайных комнат. Сонечка рассказала, что эльф ничего не знал о существовании убежища в крепости. И оно не выглядело случайным закутком. Это было обжитое, обставленное мебелью место.
— Да, звучит логично. Либо он новичок, тогда не может знать тайн и командовать. Либо он копает под собственную Церковь уже давно, но тогда какой смысл ему делать в ней карьеру? Либо карьера, либо происки темных жерцов обречены — зачем вкладываться и в то, и в то? — хмыкнул Орэхиль.
— Ну, еще может быть, что он из тех, кто ставит на всех скакунов в дерби — ведь один-то точно выиграет! — предположила Лемвен.
— Много неясного, — задумалась Хенайна. — Если он наш враг — это одно. Но если он враг наших врагов, это меняет дело…
— Враг врагов — еще не друг! — сердитая гномишка в эту же минуту яростно толкала Седди кулаком в грудь. — Я бы ни за что не взяла тебя с собой!
— Ты и не взяла. Я сам пошел, — гном был спокоен. По-крайней мере, она не угрожает ему смертоносным кинжалом. И сердится не по-настоящему, скорее шумит для вида.
— Ладно, — примирительно махнула рукой девушка. — Увязался, так идем.
— Не вижу смысла. Нас с воздуха обнаружат в два счета, — Седди закинул походный мешок на плечо и нахлобучил шлем на голову.
— Ну, мы пока двинемся, а попозже что-нибудь придумаем, ага? — эта гномишка иногда разговаривала как Марусенька, а иногда в ее голосе звучали совершенно незнакомые интонации, видимо Сонечкины.
— Давай думать на ходу, — улыбнулся караванщик. — Драконы чуят запах, причем за много-много миль. Значит, мы можем попытаться намазаться чем-нибудь.
— Опять вонять какой-нибудь гадостью? — возмутилась Марусенька.
— Не обязательно гадостью. Можно эльфийскими духами.
— Не-ет, я их тоже терпеть не могу. От них в носу щекотно!
— Ну, потерпеть-то можно немножко? — у Седди щемило в груди от нежности, когда он слышал эти шаловливые интонации. Но все-таки в гномишке что-то оставалось чужим, непривычным. Ну, вот например эта манера грозно сдвигать брови:
— Не хочу терпеть ничего! Давай еще придумывай!
— У меня не получается! — поскреб затылок под шлемом гном. — Ты тоже придумывай, ты в запахах должна разбираться.
— Хм… — Марусенька задумалась надолго. Время от времени ее выводил из этого состояния проезжающий возок или цветущий куст. Видно было, что мысли гномишки движутся в одном направлении. Она осматривала объект и качала головой:
— Навоз… не то… Лилии… не то… Булочки… не то… Дрова… не годятся…
Седди еле заметно улыбался. Ему было все равно, куда они идут, лишь бы находиться с нею рядом. Гном почти отскреб с себя темный грим, но борода и волосы на голове пока что не отросли, и короткая щетина отчаянно кололась. Мысли о мести, такие яростные в те минуты, когда он слушал рассказы гномишек, теперь потускнели. Караванщик все чаще ловил себя на мысли, что предпочел бы быть пойманным драконом, управляемым строгой Кселлой, нежели позволить Марусеньке влипнуть в новые неприятности. Разумеется, он не мог сказать такого упрямой гномишке, но вот если действовать хитростью… хм…
— Марусь, смотри, вон трактир на горке! — указал он как бы между прочим.
— Ну и что… А почему он не у дороги-то? — купилась гномишка.
— Да там мельница у них, они свой хлеб пекут, чтобы не возить из города. Чуешь, как пахнет?
— Слушай, ну чего ты бежишь, как ошпаренный голем! — тут же возмутилась девушка. — Давай зайдем, попробуем, что у них за хлеб?
— Точно? — удивился Седди. — Ты уверена? Я бы тогда лучше пирог заказал с брусникой.
— Пиро-ог? — глаза гномишки стали совсем мечтательными. — А топленое молоко у них есть?
Через час Марусенька с огромным трудом добралась от широченного трактирного стола до мягкого кресла возле очага. Седди едва успел укутать ее в плащ, как гномишка уснула. С этим дурацким побегом они совсем не спали ночью, а девочка все еще слабенькая после той страшной простуды! Караванщик устроился рядом, охраняя покой своей спутницы. Впрочем, в середине дня в трактире было шаром покати. Даже хозяйка, убедившись, что честно оплатившие обед и отдых гномы больше ничего не желают, удалилась куда-то вглубь обширной кухни.
Когда Кселла привезла их на Ветерке в Гиран, Кузьма был несколько растерян. В порту стояло множество кораблей, их команды были неимоверно раздражены только что прошедшей проверкой грузов, но никто не нанимал судно для плаванья в Грацию. Волшебница покачала головой и скомандовала Ветерку поискать кого-нибудь из компании друзей: Вивиан, Сэйта или Аннарина. Однако, дракон упорно не ощущал их запахов.
— Как же так? — разводил руками гном. — Они ж тут оставались, некуда им деваться, ну кроме как в море поплыть!
— Действительно, странно, — согласилась с ним Кселла. — Ветер учуял бы их и в городе и в море на расстоянии нескольких часов пути. Либо они отплыли уже давно, сразу после вашего отлета, либо… — волшебница задумалась.
— Пойду, поговорю с моряками еще раз, — заявила она после некоторого раздумья. — А вы с Ветерком отлетите за холмы, к реке.
Спустя некоторое время Кселла вернулась к ним еще более задумчивая.
— Эта проверка была какая-то очень подозрительная и скоропалительная. Впечатление, что искали не краденые товары, а кого-то, кто собирался уплыть на корабле. Один лоцман сказал мне, что сроду не видал, чтобы проверяющие не обшаривали бочки и не распаковывали обшитых холстом ящиков. Ведь именно в таких местах прячут контрабанду: адамантит, алмазы, заклятые кристаллы, старинные золотые монеты.
— Либо, дамочка, уперли у них чтой-тось размером с телегу, либо ищут они беглецов, вот уж поверьте моему глазу! — заявил лоцман, поправляя черную повязку на обветренном лице.
— Если искали беглецов, значит наши могли запрятаться поглубже! — уверенно сказал Кузьма. — Им же не впервой.
— Запрятаться — это помогло бы от воинов. Но Ветерок все равно унюхал бы знакомые запахи, — покачала головой Кселла.
— Во! — крикнул какой-то мальчишка в полосатой фуфайке, возглавляющий компанию ребятишек, карабкающихся с деревянными мечами в руках по штабелям ящиков возле порта Гиран. — Гляньте, еще один дракон!
— Хм! — лицо волшебницы просветлело. — Еще один? — она достала из кошеля на поясе золотую монетку и покрутила ее в пальцах, будто задумавшись — бросить или не бросить? Пацан немедленно подбежал к жрице, словно дрессированный медвежонок.
— Желаете что? — пригладил он больше похожие на иглы дикобраза волосы. — Отнести, принести, разузнать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});