Алекс наградил ее угрожающим взглядом.
– Я уже начал раскаиваться, что позвал тебя с собой.
Сестра коснулась его плеча и улыбнулась:
– Прости. Я не хотела рассердить тебя. Просто…
– Что?
– Ты уже понял, что твои мечты стали реальностью, Алекс?
– Не понимаю, о чем ты.
– О том, что твоя красавица русалка вышла из воды. Огненно-рыжие волосы, изумрудные глаза. Один ее взгляд – и ты стал совсем другим человеком. Ты чувствуешь себя так, словно научился летать.
Продавец прошел рядом с ними, и Алекс понизил голос до шепота:
– Я только могу повторить. У нас с Софией совсем другие отношения.
– Нет?
– Нет.
– Тогда какие?
– Мы женаты и ждем ребенка.
– И все?
Алекс уже хотел ударить кулаком в пеструю голубую стену. Разумеется, он давно уже заметил сходство между детскими мечтами и его сегодняшней жизнью. Господи, помоги мне, взмолился он. Слишком много совпадений. Но они не имеют никакого значения. Да, он нашел женщину своей мечты и женился на ней…
Алекс застыл. Откуда у него возникла такая безумная мысль? Женщина его мечты… Он уже взрослый для подобных глупостей.
– А что ты думаешь о книжном шкафе? – поспешил он сменить тему в надежде, что Кэтрин не будет настаивать. – Стоит заказать его?
Но Кэтрин не поддалась на уловку. Она подошла ближе и, пристально глядя на него, прошептала:
– Она не Патрисия.
– Что?
– Она не Патрисия. И ты больше не мужчина, который несчастен в браке.
Алекс нахмурился.
– Я знаю, Кэтрин.
– Мне так не кажется, Алекс. Я думаю, что ты никак не можешь избавиться от мрачных воспоминаний и боишься открыться Софии. Ваши отношения под угрозой. Тебе нужно что-то сделать.
Разочарование и усталость сменились гневом. Сквозь стиснутые зубы Алекс процедил:
– Я не хочу обсуждать наши с Софией отношения.
Кэтрин не испугалась угрозы в его голосе.
– Мы еще не начали ничего обсуждать.
– Не знаю, нравятся ли мне такие доверительные отношения между братом и сестрой, Кэтрин. Ты стала слишком свободно мыслить. Как американка.
– Тогда тебе нужно привыкнуть к моему новому взгляду на жизнь, братишка, – пошутила сестра, – потому что подобное определение подходит не только ко мне, но и к Фрэн, жене твоего брата, а больше всего к твоей собственной жене.
Алексу нечего было возразить. У него перед глазами возникла София. Обнаженная, на пляже. Волосы распущены, глаза сверкают. Очаровательная упрямица.
Одна мысль о ней заставляла его сгорать от желания.
– Упрямая девчонка, – пробормотал он вполголоса.
Кэтрин услышала и захихикала.
– Бедный Алекс. Ты потерял свое сердце навсегда.
С гримасой неудовольствия Алекс парировал:
– Если я что-то и потерял, так это рассудок, когда позвал тебя с собой сегодня. Ты будешь мне помогать или нет?
– Софии понравится светло-зеленый, – сестра поцеловала его в щеку, – но что-то подсказывает мне, что ты и сам знаешь это.
Алекс улыбнулся и позвал продавца.
Глава одиннадцатая
Чашка чая, к которой София так и не притронулась, постепенно остывала. Но это хороший знак. Со дня смерти дедушки часто чай или кекс или шоколадка оказывались съеденными еще до того, как она напишет первое предложение. Если вообще напишет.
Но не сегодня. Сегодня все по-другому.
…Делла Денкинс сотворила только три волшебных сна в ту ночь. Но каждый ребенок, получивший волшебный сон в подарок, просыпался счастливым и полным радужных надежд.
София отложила ручку и довольно оглядела результат проделанной работы. Теперь можно с чистым сердцем вывести затейливое «Конец» внизу листа, что она и сделала с улыбкой на губах. Наконец-то чудо свершилось. Длившийся почти год творческий кризис преодолен, и она написала книгу за одну неделю.
Книгу, которой она может гордиться. Она посвятит ее мужу и будущему ребенку. На сей раз ее история не про животных, которые умели говорить, и не про потерявшегося мальчика, который нашел новых друзей.
Она написала историю про мечты.
Внезапный приступ голода вернул ее из области грез в реальный мир. Неприятное ощущение в пустом желудке теперь возникало у нее постоянно. Оно сопровождалось легким головокружением и чудовищным аппетитом. София просто не могла ничего с этим поделать.
Радости беременности, пошутила она про себя, вставая и направляясь к холодильнику. Что у нас тут есть? Большая банка с арахисовым маслом. Алекс обожал арахисовое масло.
Утром Алекс сказал, что приедет на ланч, если рано закончит дела. София достала мармелад и арахисовое масло и потянулась за хлебом. Он приедет сегодня. Как и каждый день всю неделю. Они будут есть бутерброды и рассказывать друг другу, что делали утром.
Время шло им на пользу. Дни, наполненные любовью и романтикой, проходили быстро. Они разговаривали, смеялись и спорили о будущем их ребенка. Каждую ночь они любили друг друга в постели Алекса и, обнявшись, засыпали.
У них был настоящий брак. Его даже можно было назвать счастливым. София дала Алексу время разобраться в своих чувствах и предоставить им обоим шанс на счастье.
С радостными мыслями София принялась за приготовление бутербродов. Она отрезала два ломтя хлеба и открыла банку с арахисовым маслом.
И тут время остановилось.
Острая боль пронзила живот и стерла счастливую улыбку с губ. С громким стоном она выронила банку с маслом и схватилась за живот, корчась от боли.
Страх душил ее. Все потемнело перед глазами. София ловила ртом воздух, пытаясь успокоиться ради ребенка. Она стала дышать равномерно, молясь, чтобы боль ушла.
Но она не уходила.
А только усиливалась.
Каждый мускул тела сжался от боли. В панике София хотела закричать. Каждый новый приступ боли раздирал ее на части. Горячие слезы застилали глаза. София, преодолевая себя, потянулась к телефону.
Господи, не дай мне потерять ребенка.
Еще один приступ боли. Теперь в самом низу живота. София уронила руку.
– София?
София не слышала дверного звонка, не слышала женского голоса, звавшего ее по имени. Все происходило как в тумане.
– София? Ты дома? Это я, Фрэн.
Собрав последние силы, София выкрикнула имя единственного человека, который ей сейчас был нужен:
– Алекс…
Алекс вошел в пляжный домик с улыбкой на обычно серьезном лице. Он просто не мог ничего с собой поделать. С того самого момента, когда увидел ее на носу корабля, со сверкающими в лучах заходящего солнца волосами, ему просто необходимо видеть ее снова и снова.
Может, когда-нибудь острота чувств спадет. И он снова станет прежним принцем Александром – серьезным, холодным и совсем не романтичным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});