нужно только добиться моего расположения.»
— Зачем мне это? — вежливо улыбнулся, сделав выражение лица, как у дари, что жалеет неразумного ребёнка, услышав от него очередную глупость. — Прости Наа'Ларан, но я желаю куда большего, чем ты можешь предложить. Зачем мне этот захудалый оазис, когда я могу править миром? Когда передо мной лежит дорога к великому будущему. Зачем мне бахи Аман? Я о них потом и не вспомню. И вряд ли вернусь в этот бесполезный, маленький оазис. Один из бесчисленного множества. Ты можешь здесь править столько, сколько пожелаешь. Хоть до скончания времён. Быть сильнейшей, среди слабейших. Это твой выбор. Мне же здесь уже совсем скоро станет тесно.
«Я сильнее Пожирателя солнца и Мистической птицы, — обиделась Наа'Ларан, от которой начали исходить волны гнева. — Как бы ты не пожалел об этом решении.»
— Спорно. Очень спорно. Но, допустим, даже если это так. Прости, но со временем они оба с лёгкостью превзойдут тебя во всём. Пожиратель солнца за раз сможет проглотить всю пустыню, вместе с тобой и Шаль-Аман. Мистическая птица будет способна превратить её в цветущий сад или мёртвое море. Установить запрет, чтобы здесь никто не селился, пока не погаснет солнце. Их даже перестанет удерживать этот мир, прогибаясь под чудовищной волей столь великих духов, — когда-нибудь, через десять тысяч лет. — Прости за прямоту, но на их фоне ты смотришься жалко. Слабейшей. У этих детей древняя родословная. Мистическая птица и вовсе имеет божественное начало. А чем гордишься ты? Силой, что способна дать только титул бахи? Умением пускать молнии? Серьёзно? — спросил с жалостью.
Я специально выставлял всё так, словно это она должна убеждать меня принять её, а не наоборот. Причём, в чём был прав, что самое приятное. Пусть теперь попробует доказать, что я ошибаюсь.
— Можешь не переживать, что я собираюсь тобой воспользоваться против воли или кому-нибудь продать. Поверь, как только пойму, как от тебя избавиться и кому передать, сразу же это сделаю.
Для гордого, воинственного духа, прожившего не одну сотню лет, такие слова были подобны острому ножу, бьющему прямо в сердце. Хуже того, я верил в то, что говорил. Не скрывая этого. Иначе духа не провести.
«Избавиться? — недоверчиво переспросила. — А разве большее число духов не увеличивает твою силу?» — попыталась доказать, что я лгу.
Из чистого упрямства.
— А ты считаешь себя частью моей силы? — коварно улыбнулся. — И потом, я бы предпочёл ещё одного великого духа с древней родословной, чем такую…
Меня пронзила ещё одна молния, пройдясь от макушки до самых пяток. Вот же стерва. Зашипев от боли, не сказал ни одного бранного слова. Разминая сведённые судорогой мышцы, напомнил себе, что нужно сдерживаться, а то план приручения провалится. Провоцируя её на эмоции, а не на логику, я знал, чем это грозит.
— Небесные грозовые птицы тоже древние духи. Пусть и не в сравнении с остальными твоими питомцами, — презрительной интонацией показала, что по этому поводу думает. — Мои предки были рождены ещё в первобытную эпоху. Когда в этот мир только снизошли боги. Отвоевав себе место под солнцем, они заставили всех смертных и большую часть бессмертных бояться грозы. Трястись от страха при первых же раскатах грома, — её голос набрал мощи, от которого у меня внутри всё завибрировало, вызывая рвотный рефлекс. — Ещё в ту тёмную эпоху, полную сражений и хаоса, мы охотились на древних чудовищ и обезумевших божеств. Тень от наших крыльев затмевала землю, а крик заставлял её содрогаться.
А пафоса-то сколько. Видно, Наа'Ларан сильно задели мои слова.
— Рад за твоих предков. Пусть их почитают и дальше. От меня-то ты чего хочешь? — жалобно спросил.
«Я?!» — изумилась грозовая птица.
— Ты видишь здесь кого-то ещё? — демонстративно оглянулся.
«Прекрати вести себя, как обезьяна. Делай свои дела без опаски. Посмотрим, кто окажется лучше, я или эти дети, — приняла вызов. — Однако не рассчитывай на то, что Аман лишатся своих сил. Пусть это будет честная схватка за родословную Небесной грозовой птицы.»
Сказала так, будто она мне необходима, только я этого ещё не понимал. Потому что идиот.
«Они покажут тебе, насколько сильно ошибаешься и от чего отказался. Заставив пожалеть об этом выборе.»
Наа'Ларан милостиво позволила мне рассчитывать на её помощь в течение трёх сезонов, а потом пригрозила самолично испепелить наглого Амира. Также пообещала обойтись без хитростей и обмана, заявив, что грозовые птицы гордые и справедливые существа. Подобный путь для них неприемлем. Заключив временное перемирие с духом, попросил её раскрыть, что же за «сокровище» мне досталось?
У грозовой птицы оказалось аж шесть способностей. Четыре атакующих, одна — движения и одна — усиления. Раскат грома. Путь молнии. Удар молнии. Печать молнии. Сердце грозы. Гнев небес.
Наа'Ларан оказалась простой, как палка, которой удобно лупить по головам. Больше ни на что не годная. Заточенная только под атаку. Зато делала это так, что… моё почтение. Среди троих духов она обладала наивысшим разрушительным потенциалом, силой и скоростью. Плюс, запредельной точностью. Могла наносить колоссальный урон, в том числе критический, что по одной цели, что по массовым, что по площадям.
Ди'Туун имела больший уклон в защиту и вспомогательные техники, а Шисса'ри в скрытность и мобильность. Хотелось спросить у Канаан, а нельзя ли было всё это объединить в одном духе? И дать его мне, естественно.
Раскат грома — создавал мощные вибрации. Путь молнии — позволял использовать её для перемещения. Также эта способность могла ускорять объекты до неприличных значений. Удар молнии — вкладывал эту стихию в атаку, позволяя проводить её как через тело, так и через оружие. Печать молнии, ставило метку, по которой невозможно промахнуться. И не только, но в подробности Наа'Ларан вдаваться не стала. Сердце грозы — создавало заряд энергии в чём-то или ком-то. Насколько понял, не в виде обычного электричества, а как нечто большее. С широким диапазоном применения. Гнев небес — создавал грозовую область, в которой молнии били во всё, до чего могли дотянуться. Причём опять-таки не обычные, а какие-то «волшебные». Словом, пока ничего непонятно, но очень интересно. Нужно разбираться.
По словам Наа'Ларан, освоить все способности на уровне мастера мало кому удавалось, так что чаще всего носители её родословной тренировали их выборочно. Сосредотачивая усилия на освоении чего-то одного. Это не значит, что отказывались от всего остального, просто эта способность у них проявлялась особенно