— Я не могу нарисовать похожее дерево.
Конечно, Эмилю и в голову не могло прийти синее дерево. Он изобразил пышный шар зеленого цвета и попытался нарисовать дорогу, которая уходила прямо в небо.
— Дорога тоже не похожа, — пробормотал он, в смятении глядя на свою работу.
— Не волнуйся, Эмиль, — успокоила его я. — Со временем ты научишься.
В этом я очень сомневалась. У Эмиля совершенно не было способности к искусству.
Мелинда тем временем упражнялась в поклонах. Она приседала и выпрямлялась очень неуклюже и неловко, глядя на рисунок Эмиля.
— Твоя дорога идет вверх, а не вперед, — принялась напевать она.
— Хватит, Мелинда, — перебила я.
Ее интерес к рисованию иссяк, и она опять вернулась к проказам.
Она не обратила на меня внимания.
— Твоя дорога должна идти вперед…
Мелинда попыталась поклониться, споткнулась и упала прямо на рисунок Эмиля.
Эмиль закричал, я подняла Мелинду и увидела, что ее светло-розовое платье все измазано разноцветной пылью от мелков.
— Скоро приедет графиня, — сказала она. — Я должна вымыть руки и надеть голубое платье.
Я оттолкнула ее от двери.
— Ты не будешь встречаться с графиней, — сурово сказала я.
— Почему? — пронзительно крикнула Мелинда.
— Потому что ты непослушная.
— Да, — подтвердил Эмиль, перестав плакать. — Ты испортила мой рисунок, а я собирался показать его маме.
И Эмиль вновь громко разрыдался. Пока я пыталась успокоить Эмиля, Мелинда стояла перед зеркалом и раскрашивалась колдуньей. Закончив, она повернулась к Эмилю и, схватив кочергу, принялась отплясывать какой-то дикий танец, испуская душераздирающие воинственные вопли, — это было жуткое зрелище.
Эмиля буквально парализовало от страха.
Я уже представила, как Гарт и графиня увидят бьющегося в истерике Эмиля и беснующуюся Мелинду в боевой раскраске, и приняла решение пойти на компромисс, пообещав девочке, что если она будет вести себя тихо, то сможет посмотреть на графиню с галереи.
Когда Арманелл появилась в прихожей, мы с Мелиндой и Эмилем притаились за балюстрадой. Я заметила, что и Юнис тоже наблюдает сквозь перила лестницы. В глубине прихожей я разглядела фигуру миссис Киннифер в новом черном платье,
В дверях возник Гарт, кажущийся еще выше рядом с хрупкой фигурой в белом. Зная о ее потрясающей красоте, я не удивилась тому, как прелестно она выглядит: у Арманелл были нежные, будто фарфоровые черты лица, густые каштановые волосы волнами падали на плечи, а золотистый загар придавал ей чуть восточный вид. Но я с изумлением отметила ее миниатюрность. Я ожидала увидеть Юнону, чье присутствие внушает трепет! Я вовсе не представляла Арманелл хрупкой статуэткой.
— Какая она красивая! — неожиданно воскликнула Мелинда. — Я сделаю самый лучший поклон.
Гарт поднял голову, наши взгляды встретились, я вдруг увидела, насколько он красив, несмотря на сердитое выражение.
Арманелл тоже подняла голову.
— Эмиль, дорогой! — крикнула она по-французски, увидев сына. — Иди поцелуй маму.
Я посмотрела на него и, не заметив на нем цветных пятен, быстро кивнула. Эмиль начал медленно спускаться по лестнице.
Мелинда хотела последовать за ним.
— Ты не пойдешь, — сурово сказала я.
Она колебалась, броситься ли ей следом за Эмилем или не стоит. Я поняла, что ее остановило не мое напоминание, а скорее раздражение на лице Гарта.
Тем временем Ситон представлял миссис Киннифер, которая почти тряслась от чувства собственного достоинства.
Арманелл поздоровалась с ней, и я услышал ее слова:
— Как замечательно вернуться в Треджиллис после стольких лет. Я даже не подозревала, как скучала по Корнуоллу, пока вновь не оказалась здесь.
Она говорила с легкой и очаровательной французской интонацией, и я поняла, что французский давно стал ее родным языком.
Похоже, расположение миссис Киннифер было завоевано. С этой минуты она будет преданным слугой графини. Но мне поведение Арманелл казалось наигранным и неискренним.
Я тут же с отвращением отбросила эту мысль, поскольку недолюбливала ее, потому что много слышала о ней и бессознательно ревновала к популярности. Миссис Киннифер никогда не обращалась со мной так почтительно, не говоря уж о Гарте. Внезапно в памяти всплыли слова Юнис
об Арманелл: «Все должны быть ее слугами». Увидев ее, я поняла, что это естественно, люди обожествляли ее, и даже Гарт, такой независимый, такой холодный по отношению к другим. Теперь он снисходительно наблюдал за встречей матери с сыном. Я никогда еще не видела Гарта таким радостным и счастливым.
— А кто другой ребенок? — спросила Арманелл, позволив Эмилю поцеловать себя в обе щеки. — Я вижу ее странные волосы на галерее.
Гарт сжал губы.
— Боюсь, это моя племянница, Мелинда Маркем, — сухо ответил он.
— Я поздороваюсь с этой милой девочкой?
Слова Гарта потонули в торжествующем вопле Мелинды:
— Она хочет поздороваться со мной!
Я попыталась схватить ее за платье, но слишком поздно — она уже бежала вниз по лестнице.
Я ринулась за ней, но Мелинда была проворнее меня, а мысль о том, что ее преследуют, только придала ей сил.
Заметив устремленный на меня любопытный взгляд Арманелл, я остановилась. Но в это мгновение Мелинда добежала донизу и внимание Арманелл переключилось, ее глаза расширились, когда она увидела яркие пятна пыли от цветных мелков на лице девочки.
Мелинда попыталась сделать реверанс, который так упорно практиковала в течение нескольких дней. Но она была слишком взволнована, и результаты оказались плачевными: Мелинда сделала большой шаг вперед, присела, покачнулась и упала вперед лицом на белое платье Арманелл. Графиня пошатнулась, ее белая шляпа соскользнула с головы и упала на пол. Лицо Арманелл было накрашено сильнее, чем мне показалось вначале. Какое-то мгновение, глядя на свое белоснежное платье в разноцветных пятнах краски, она была вне себя от злости, чтобы говорить.
Поспешив вниз, я схватила Мелинду за руку и потащила ее прочь.
— Я не хотела испортить ваше красивое платье, — упавшим голосом бормотала она.
Девочка явно боялась предстоящего наказания за ее неловкую попытку приветствовать гостью.
Арманелл наконец пришла в чувство и разразилась речью по-французски:
— Где человек, который должен следить за Эмилем? Я думала, ты нанял опытную гувернантку, Гарт. Почему она позволяет детям бегать где вздумается? Посмотри, эта ужасная девчонка испортила мое платье!
— Она не ужасная, — вступился Эмиль. — Она просто хотела сделать реверанс.