— Нет. Не спиться просто. Хотел у Вас кипятком разжиться, чай заварить.
— Подождите минутку, я тут закончу и покажу, где у нас кипяток. Пождете?
— Подожду, — улыбнулся Сашка.
— Вы присаживайтесь, — она кивнула на стул, стоящий у стены. Сашка кивнул и уселся на предложенное место, с интересом продолжая поглядывать по сторонам. Обязательный для любого кабинета этого времени портрет Сталина, чуть ниже и в стороне плакаты «Действия при воздушной тревоге», «Как бороться с зажигательными бомбами» и суровый сотрудник госбезопасности, как две капли воды похожий на его замполита Колю Ивелича, приложив к губам палец предупреждает: «Не болтай, враг подслушивает!». Над сейфом в рамке под стеклом вышивка крестиком. Тройка лошадей куда-то тащит сани с веселыми девушками, а ниже подпись: «Тройка мчится, тройка скачет!». Красиво. Сколько же труда понадобилось, чтобы вышить такую картину? Рядом тарелка радиорепродуктора. Сам сейф накрыт белой ажурной салфеткой, на которой стоит фарфоровая статуэтка девушки с винтовкой и почему-то в гражданской одежде. Сашка задрал голову, прямо над ним мерно тикают часы ходики.
Долго ждать не пришлось. Сверху послышалось особенно громкое шебуршание и появилась упругая женская попка туго обтянутая серой шерстяной юбкой. Девушка животом сползала с верхотуры, пытаясь ножкой в телесного цвета, скатавшемся к щиколотке носочке, нащупать ступеньку приставленной к стеллажам лесенки. При этом юбка зацепилась за край полки, обнажив белое соблазнительное бедро. Сашка, покраснев, отвел взгляд. Подростковый организм с присущей возрасту взрывной яростью отреагировал на женское тело. Животрепещущий женский вопрос встал перед парнем давно. Но вот, как его решить он не знал. Стеснялся. Полная часть девушек, а он ходит в девственниках. Отчего частенько, вспыхивая и ершась, попадает под незлобливые подначки баламута Ивелича. Можно подумать! И что делать? Там Настя, да и начни он к кому-нибудь подбивать клинья, воспримут, как использование служебного положения. Замполит, правда, пытался разъяснить, что все это надуманная ерунда и интеллигентские сопли, но Сашка, робея перед девушками, агитации не поддавался. Это «графу» хорошо, он неотразим и нахрапист, и рядом с ним всегда женский смех и блеск глаз. А с Сашкой они холодны и неразговорчивы. Отчего парень, не подавая виду, жутко завидовал майору. Все у Ивелича выходит легко и просто, а для Сашки девушки, вне службы, как инопланетяне — далекие, непонятные и недоступные. А на службе все просто, они для него — бойцы и командиры, тут все понятно, тут он в своей стихии. Правда, есть еще Настя. Но она такая! Такая! В общем, Настя это Настя.
Администраторша, наступив на лесенку начала спускаться, как вдруг лестница покачнулась, рука, державшаяся за полку, соскользнула, и девушка, испуганно ойкнув, стала заваливаться вбок и назад. Обернувшись, Сашка, мгновенно сориентировавшись, подскочил и подхватил ее, не дав упасть. Одной рукой при этом он обнял девушку за талию, а вторая крепко сжала что-то мягкое отдавшееся сладкой истомой в паху, к которому, кстати, весьма крепко прижались крепкие девичьи ягодицы. В нос ударил терпкий и будоражащий запах женского тела. Растерявшись, парень не сразу разжал такие волнующие объятия.
— Товарищ подполковник, отпустите! — тихо пропищала девушка.
— Извините, — спохватившись, Сашка отдернул руки. Девушка, от смущения не поднимая на него взгляда, скользнула к себе за стол:
— Спасибо, — наконец посмотрела она на него. Парень стоял перед ней, полыхая багровым лицом. Его руки не находили себе места теребя то ремень, то пуговицы гимнастерки, то оправляя несуществующие складки, а глаза смотрели куда-то в сторону, на стопку простыней. Он был до того забавный, что девушка не удержавшись прыснула, отчего Сашка покраснел еще сильней, хотя казалось сильнее некуда: — Меня Надя зовут, — представилась администраторша, улыбаясь.
— Александр. Саша, — смущенно представился Сашка.
— Спасибо, что поймали, — поблагодарила она еще раз. — Давно говорила дядьке Артему, что надо лестницу починить, шатается. Все ему не до того. Ничего, теперь нажалуюсь Вере Павловне, быстро все сделает. Вера Павловна у нас строгая. А дядька Артем, он хороший. Выпивает правда. Мы его жалеем, не жалуемся на него. Он без ноги, еще с той войны. Но мастер на все руки, когда не пьет. Ой! — спохватилась она, — Вы же кипятку хотели! Это в котельную надо спускаться. А давайте я лучше здесь чайник поставлю? В титане вода не вкусная, металлом отдает. Мы с девочками здесь кипятим, у нас тут примус есть, — и она нырнула под стол, достав оттуда медный небольшой примус и следом зеленый эмалированный чайник. — Вы посидите пока. Я сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сашка опять уселся на тот же стол, а Надя начала споро хлопотать над примусом. Минута и он зашипел синим, почти невидимым пламенем. Девушка надела на него металлический защитный цилиндр и поставила сверху чайник, предварительно наполнив его водой из огромной стеклянной бутылки. Сашка смотрел на скупые, умелые движения рук, но взгляд то и дело перебирался на упругие полушария под бордовой вязанной кофточкой, а ладонь тут же сама собой сжималась, словно опять чувствовала мягкое будоражащее тепло. Отчего было стыдно, но в то же время в груди разгорался захватывающий дух пожар. Поэтому приглашение к столу он принял с радостным облегчением. Вскочив быстро развернулся и подхватив стул пододвинул его к столу, тут же плюхнувшись на сиденье. На губах Нади мелькнула еле уловимая улыбка, своим женским чутьем, она словно точно знала, что сейчас чувствует парень.
— Только к чаю у меня ничего нет, — виновато произнесла девушка, разлив светлый жиденький травяной чай по стаканам.
— Я сейчас! — Сашка пулей выскочил из-за стола, оставив Надю недоуменно смотреть на захлопнувшуюся за парнем дверь. А Стаин буквально влетел к себе в комнату и нащупав в темноте вещмешок, непослушными пальцами дернул за узел. Схватив банку сгущенки, кулек сахара и заварку рванул обратно. — Вот, — выставил он на стол свою ношу, — сгущенное молоко, сахар и заварка.
— Что Вы, не надо! — девушка стала неуверенно отказываться от угощения, а взгляд ее жадно блуждал по сладкому.
— Надо! — решительно пресек возражения Сашка, и видя, что Надя все равно собирается возражать, добавил, — у меня еще есть. А это из обменного фонда, — он улыбнулся, — Вот и обменяемся — Вы мне кипяток, я Вам сахар с заваркой.
— А сгущенка? — улыбнулась Надя.
— А сгущенка, это компенсация за то, что Вы чуть не упали из-за меня.
— Тут скорее мне надо Вам компенсацию выплачивать, товарищ подполковник, — стрельнула в него глазками Надежда, отчего рука парня дрогнула и он едва не облился горячим чаем, вызвав смешок Нади.
— Саша, просто Саша. И давайте на «ты»? — делая вид, что рассматривает что-то в стакане, предложил Стаин.
— Хорошо, Саша. И ты меня на «ты», — с улыбкой согласилась девушка. — Саш, а за что ты Героя получил?
Пришлось рассказывать свою легенду. Ну и помаленьку обо всем остальном, что можно было расскать постороннему человеку. Надя оказалась прекрасной собеседницей, внимательно выслушивая что ей говорят, когда надо поддерживая беседу, когда надо просто молча кивая головой, да и сама рассказывала о себе. Тоже то, что можно было рассказать. Сашка и сам не заметил, как они перебрались на стоящий тут же диванчик. Ну а потом как-то само собой получилось, что они поцеловались. А дальше случилось то, о чем он мечтал и боялся. Только об этом он никому-никому никогда не расскажет.
Они расстались, когда в коридоре послышался стук деревяшки дядьки Артема. Надя поцеловала Сашку и тихонько шепнула:
— Мне меняться скоро. Теперь только через двое суток заступлю. Ты еще здесь будешь?
— Не знаю, — так же тихо ответил Сашка.
— Пригласила бы тебя к себе. Но мы с девочками вчетвером в комнате живем.
— Ничего, я понимаю, — Сашке было грустно, оттого что надо расставаться, что вполне возможно они больше не увидятся. А Надя, уже надев кофту, вдруг посмотрела ему в глаза: