Мария закатилась полусумасшедшим смехом.
– И ты после всего этого прожила с ним столько лет?! – с ужасом воскликнула Юлька. – Как?!
– Ну, он же честно выполнил все, что обещал, – цинично усмехнулась бабушка. – Женился, выправил документы, выучил, помог поступить в институт… Я не самую плохую жизнь прожила. Он помог мне, а я – ему, – и она снова расхохоталась.
– Мама об этом знает? – спросила Юлька, помолчав.
– Что ты! – испуганно воскликнула бабушка. – Ей не надо. Не надо, хорошо?
Юлька покивала.
– Теперь я хотя бы понимаю, какого черта вы отговорили меня стать ботаником,- мрачно сказала она.
Разговаривать о семейной истории больше не хотелось. Не зря в их доме всегда закрыты двери – открой любую, и вывалится скелет.
– Есть хочется, – пробормотала Юлька.
– Ну так приготовь, – отрезала бабушка. – А я пойду, полежу.
Она тяжело встала и уже в дверях сказала через плечо:
– Знаешь, я тоже мечтала, что Макс очнется и умыкнет меня из-под венца.
– Что значит «тоже»? – вскинулась Юлька. – Можно подумать, я…
Ответом ей была стук закрывшейся двери в бабушкину комнату.
«Православный институт парапсихологии» прятался в одном из переулков в центре Москвы. Сергей поднялся на второй этаж и оказался в приемной, стены которой с пола до потолка были выкрашены в синий цвет. В углу висело несколько пышно раззолоченных икон; на противоположной стене – пара плакатиков с пестрым изображениями Шивы и Ганеши и парадный портрет целительницы в полный рост, при виде которого Сергея перекосило. Стараясь не смотреть на кошмарную картину, он подошел к сидящей под портретом секретарше с гигантскими золотыми кольцами в ушах и длинными, густо подведенными глазами. Двигало им скорее упрямство и желание оправдать два часа, потерянных в пробках, надеяться на реальную помощь в этом заведении явно не приходилось.
– Госпожа Агафья ждет вас, – торжественно объявила секретарша, заглянув в записи, и кивнула на дверь в кабинет.
Госпожа Агафья оказалась преувеличенным вариантом секретарши: золота и косметики на ней было еще больше, а пышный бюст обтягивал черный шелк. Она кивнула Сергею на низкое кресло, и он сел, тут же утонув в его кожаных пучинах. «Стараются, чтоб клиент не сбежал», – уныло подумал он, глядя на свои колени, торчащие на уровне головы.
– Крещеный? – деловито спросила целительница. Сергей неуверенно кивнул. – В церкви давно были?
– Давно, – сокрушенно ответил он, не уточняя, что был там единственный раз в жизни, младенцем, во время того самого крещения.
– Очень плохо, – поджала губы госпожа Агафья. – От этого у вас нарушилась энергетическая защита, и вы не можете сопротивляться проблемам… проблемам с…
– Со здоровьем, – подсказал Сергей.
– Это все потому, что в церковь не ходите. Я вижу вашу искаженную ауру. Пробой у сердца… Курите?
– Курю.
– И выпить тоже не отказываетесь. А в результате – проблемы с сердцем, а вы же молодой человек! Бросьте курить и избегайте стрессов, это не дает раскрыться вашим чакрам. Сходите в церковь, помолитесь, свечку поставьте… Все болезни от стресса!
– И галлюцинации тоже?
– Какие галлюцинации? – насторожилась целительница.
– Понимаете, мне кажется, что я один из партизан Че Гевары, – объяснил Сергей и тут же понял, что сморозил глупость: целительница как-то подобралась и зашарила глазами.
– Конечно, конечно, – ласково сказала она. – И давно это с вами?
– Да пару недель.
– Так, так… – госпожа Агафья поправила ароматическую палочку и нервно покосилась на пациента. Видимо, решив, что тот не опасен, она слегка приободрилась и заговорила с прежней уверенностью: – Вот видите, у вас такая слабая энергетика, что вы поддались бесам. Сейчас мы проведем сеанс, и вам станет легче. Но одним приемом здесь, конечно, не обойтись, проблема серьезная…
Сергей не успел возразить. Откуда-то набежали перегидрольные помощницы, затянутые в черное и леопардовое, и мягко переместили его в полутемную комнатку без мебели, где совсем уж было не продохнуть от благовоний. Они усадили Сергея на застеленный циновками пол и бросились зажигать свечи. Из скрытых динамиков полились тягучие звуки какой-то мантры, навевавшие мучительную зевоту. Помощницы исчезли, и в комнату вплыла госпожа Агафья, успевшая облачиться в расшитые золотом одежды. Она простерла руки над головой Сергея, и тот, поняв, что сопротивляться бесполезно, уселся поудобнее и прикрыл глаза.
Похоже, он успел задремать, зажегшийся в комнате свет банальной электрической лампочки ударил по глазам. Сергей потер лицо и встал. Целительница уже стояла в дверях, демонстративно тряся руками.
– Ну что ж, мне удалось немного слегка почистить вашу ауру, – довольно сказала она. – Возьмите у Дианы на кассе амулет – она знает какой, и обязательно носите с собой, чтобы не ухудшить ситуацию. И непременно поговорите с батюшкой и сходите к психиатру. Не стоит отвергать огульно официальную медицину, мы вполне можем сотрудничать.
Сергея ловко передали на руки секретарше, и через пять минут он, одуревший от запаха благовоний и расставшийся с изрядной суммой, отданной за прием и амулет, призванный защищать от бесов, очутился на улице. Он повертел головой, приходя в себя.
– К батюшке и психиатру, – мрачно повторил он, глядя на вывеску. – Да они тут сами все психи.
К психиатру не хотелось: никогда в жизни Сергей не чувствовал себя настолько нормальным. Он разжал ладонь, посмотрел на амулет и вдруг дико заржал. Он хлопал себя по бедрам, всхлипывал, вытирал слезы и снова начинал ржать, не в силах остановиться, пока к нему не подошел охранник.
– Слышь, друг, – сказал он, – шел бы отсюда.
– Иду, иду, – сдавленно ответил Сергей, борясь с новым приступом смеха. – Вы не волнуйтесь.
– Я вас, психов, за версту чую, – ответил охранник, – насмотрелся. Вас тут дофига ходит. Давай, давай, – он подошел вплотную, тесня Сергея от входа.
– Все, ухожу, – ответил Сергей, еще раз посмотрел на амулет и снова закатился от смеха.
Он понятия не имел, что должны означать иероглифы, ловко вплетенные в сложный узор талисмана. Зато прекрасно знал, что там написано на самом деле. Он видел этот амулет, еще не покрытый лаком и поблескивающий сырой краской, в Юлькиной комнате всего три недели назад. Тогда же, хихикая, она с наслаждением перевела ему надпись. Шаловливой Юлькиной рукой на амулете было выведено: «Я суеверный придурок. Великий Будда, дай мне мозгов!»
Юлька оставила греться воду под макароны и принялась тереть сыр. Оставшаяся наедине с собой, она бормотала и корчила рожи. Во-первых, ни под какой венец она не идет. Во-вторых, ей от Алекса ничего не надо, она не бедная конголезская кухарка и прекрасно живет сама по себе. Хотя Алекс, конечно, умеет здорово украсить жизнь. Но ведь она его не любит! И даже не хочет. Юлька задумалась, представляя себе Алекса – высокого, с правильными чертами лица… Слишком правильными – настолько, что его физиономия совершенно не запоминалась, и каждый раз, идя на свидание, Юлька боялась, что не узнает его. Нет, если бы ей удалось выкинуть из головы Сергея, это было бы приятно… А потом они случайно встретятся. Вот прям когда ей будут делать предложение – как положено, с кольцом и стоя на одном колене. Он увидит, какая она счастливая, довольная и невозможно прекрасная, и сразу поймет…
– Черт, – сказала Юлька кастрюле с кипящими макаронами, – ну да, я тоже.
Раздраженно кривляясь, она насыпала в тертый сыр орегано и черного перца и вывалила макароны в дуршлаг. Ну хорошо, из-под венца ее, конечно, никто умыкать не будет. Но наслаждаться романом и между делом придумать повод для встречи с Сергеем можно запросто. Например… Юлька высунула кончик языка, пытаясь дотянуться до носа. Ну почему у нее нет привычки забывать свои вещи! Оставила бы у него сумочку… Или какую-нибудь флэшку, или диск – можно было бы наврать, что на нем страшно важная информация… Эскизы, например. Могут ведь у нее быть цифровые эскизы! Или просто спросить, как дела. Может же ей быть просто интересно! Да нет, дурацкий вопрос. Тем более что если шутка с броненосцем работает, то Юлька и сама прекрасно знает, как у него дела – примерно как в дурдоме, только веселее. А если нет, то ей лучше и не знать, чтобы не чувствовать себя еще глупее, чем сейчас. Но спросить-то можно…