Читать интересную книгу Повести (сборник) - Павел Бессонов

– Веруша, Виктор, к столу! – поставив поллитровку водки и бутылку красного вина, пригласил Сергей Петрович. – Вот теперь мы и познакомимся по-настоящему!

В свою рюмку он налил микроскопическую дозу. Виктор тоже сделал предупреждающий жест, и его рюмка была наполнена едва наполовину. Вера Ивановна не протестовала, когда её рюмку муж наполнил, как говорится, всклень. Склонность к большим дозам явилась одной из причин её разногласий с матерью.

Когда внутрисемейные темы разговора были исчерпаны, Виктор вспомнил о гибели Валерия Степнова.

Сергей Петрович, как оказалось, ничего не слышал, зато Вера сразу вошла в тему.

– Этот Валерка шибко боевой был парень. Спортсмен, боксёр… Его тут все на Заречной побаивались.

– Он что, задирался, или обидел кого?

– Да нет, этого не было. Он последнее время в Центральном районе пропадал, отбил у сына председателя горисполкома невесту или подругу, не знаю, кто она тому доводилась. Кто же такое стерпит? Вот и правильно, что поддали ему!

– Значит, и утопили тоже правильно?

– Это я не знаю, как было. Да и никто не видел… – Вера помолчала, о чём-то задумавшись. – А Клавдия чёрная ходит… Муж попал под поезд, сын утоп… Надо ж такое!

«Вот он, глас народа! Не трогай чужое! Домострой глубинный…»

Посидели ещё, выпили. Сергей Петрович, ссылаясь на возраст и предстоящую работу, прихлёбывал по глоточку. Виктор тоже пил по полрюмки, но захмелел. В таком состоянии он и дошёл до моста. Бесцельно постоял, глядя на текущую воду. Тычет вода, как время. Из ниоткуда в никуда… От парка доносились звуки духовой музыки, тягучие и грустные.

Центральную площадь Виктор обошёл по краю, не желая в подпитии попасться на глаза гуляющей публике.

Кратко информировав тётю Дашу о делах дочери и уклончиво ответив на вопрос, много ли Вера выпила. Виктор ушёл к себе. Прогулка почти выветрила хмель. Он посидел над раскрытым блокнотом, но ничего не написал. Возможность гибели Валерия от удара о камень всё же существовала.

* * *

На совещании в понедельник у мэра рассматривались обычные вопросы – ремонт дорог, работа транспорта, водоснабжение. Приглашённый капитан Лобанов ждал вопроса, по правонарушениям в городе. Косолапов объявил конец совещания. Все собравшиеся, переговариваясь уже о своём, покидали кабинет.

– Иван Никитович, останьтесь, – Косолапов многозначительно глянул на секретаршу, и та заторопилась с бумагами. – Присядьте.

Лобанов вновь снял фуражку и сел на своё, обычное на таких совещаниях, место.

– Сядь поближе, – Косолапов, пригладив рукой волосы, поднял глаза на капитана, и тот увидел в них растерянность. «Глаза бегают. Не знает, с чего начать. Видно, достал его сынок…

– Слушаю вас, Семён Семёнович, – сказал Лобанов. чтобы разрядить обстановку, и выпрямился, сидя на стуле, словно выполнил команду «смирно!»

– Я задержал вас… по поводу утонувшего парня, чтобы не по телефону… Как идёт следствие? Как там… – он остановился, не закончив вопрос и не называя имени своего сына.

– Кое-что проясняется., – неторопливо начал Лобанов. – Свидетельница по телефону сообщила, что видела, как парень, найденный утонувшим, с места драки ушёл сам.

– То есть ты хочешь сказать, что парня не убили, и он мог утонуть совсем по другой причине? – глаза Семена Семёновича уставились на капитана с надеждою.

– Это ещё надо установить следствию. Лейтенант Митюков собирает факты. Женщину, позвонившую по телефону, пока не нашли.

– Я надеюсь, что вы, Иван Никитович, доведёте дело до конца?

– Ещё один вопрос, Семён Семёнович, надо выяснить: кто был зачинщиком драки или кто, может быть, был организатором. Тут много зависит от показаний свидетелей и участников.

Лобанов увидел, как глаза Косолапова опять испуганно заметались, а лицо приняло просительное выражение.

– Я понимаю… все трудности следствия… на вас надеюсь… – Косолапов выдержал паузу и принял официальный вид. – Я вас задержал ещё для того, чтобы сообщить, что в пятницу я созвонился с нашим областным управлением и просил полковника Жигалова Владимира Андреевича ускорить решение вопроса присвоения вам знания «майор». Владимир Андреевич наш, родители его здесь живут, ты это знаешь. – Косолапов испытующе смотрел на капитана. Тот, не моргнув глазом, смотрел на Семена Семёновича твёрдым взглядом старого служаки.

– Ну, будь здоров! – поднявшись со стула, Косолапов пожал руку капитану Лобанову.

«Вряд ли он звонил, – подумал капитан, надевая фуражку и выходя из кабинета, – но это намёк на то, что при благополучном исходе дела с его сыном он готов расплатиться».

Отпустив Лобанова, Семён Семёнович вызвал Марию. Она подошла вплотную к столу, оперлась о край и с улыбкой вопросительно глянула на шефа. Семён Семёнович улыбнулся в ответ и, дотянувшись, погладил обтянутое юбкой бедро Марии.

– Маша, сообрази закуску. Сегодня есть причина расслабиться…

Мария, улыбаясь, зашла в комнату отдыха через не очень приметную дверь за спиной шефа. Оттуда послышался звон соударяемых хрустальных ёмкостей. Семён Семёнович закинул руки за голову, потянулся, издав звук, похожий на «э-а-а-а». Потом, согнав с лица глуповатую улыбку, набрал номер телефона.

– Ритуля, как дела? Как там наш оболтус? Извини, по-другому назвать не могу. Дома? Хорошо. Пусть сидит дома. Рита, я задержусь сегодня. Да, будет служебный фуршет. Да брось ты! Какая секретарша! Перестань, пожалуйста!.. Так ты с матерью того парня разговаривала? И у меня неплохая новость. Но это потом, потом. Тут люди ждут. Ну, пока! Чао!

«Надоела она мне со своими выдумками, но деваться некуда…»

– Семён Семёнович! Всё готово…

Косолапой повернулся со стулом вместе и оглядел Марию, выглянувшую из двери комнаты отдыха. Белоснежная кофта под тёмно-синим служебным пиджаком, лицо без следов макияжа, губы еле подкрашены, ненавязчивый нежный запах парфюмерии. Молодец!

– Умница, Машенька. И сама готова?

– Вы всегда шутите, Семён Семёнович!

Повесив пиджак на спинку стула и сняв галстук, Семён Семёнович зашёл в комнату отдыха и закрыл за собой дверь. Дверь кабинета была уже закрыта Марией. Дежурная служба знала, что в такое время мэр занят так серьёзно, что отвлекать его небезопасно.

* * *

Зайдя и свой кабинет, капитан Лобанов вызвал сержанта Городько.

– По вашему приказанию… – Городько рапортовал капитану так, как привык рапортовать командиру роты, в которой служил старшиной.

– Садись. – капитан устало махнул рукой – Фуражку можешь снять.

Глубоко посаженные белёсые глаза сержанта смотрели на начальника настороженно, мокрый завиток волос прилип ко лбу.

– Расскажи поподробнее, как был обнаружен утопленник.

– Прибежал пацан с реки, говорит, человек в воде, в белой рубахе, Я тогда…

– Это ясно. Скажи, что обнаружил на месте.

– Да ничего не обнаружил. На мосту прокладку железнодорожную и костыль баба, какая в крайней хате живёт, нашла. В понедельник ещё. Кто-то из металлосборщиков обронил. И всё.

– А кто из зареченских металлом промышляет?

– Их полно! Славик хромой, Фёдор-мотоциклист, и ещё….

– Ладно, ладно. Иди, служи.

– Слушаюсь! – надвинув фуражку до глаз, сержант повернулся налево кругом.

«Вот медведь этот Городько! Но смышлёный…»

Надев фуражку и одёрнув китель, капитан Лобанов пошёл по длинному коридору. В застеклённой будке вестибюля дежурный вскочил, отдавая честь.

– Кто-нибудь звонил?

– Баба звонила. Себя не назвала. Видела, как парни дрались на площади. Разбежались потом. Запомнила по светлому костюму сына Косолапова. Другой, рослый, в белой рубахе, пошёл вниз по улице, к мосту. Лицо утирал рукавом. Не разглядела, кто.

«Ну вот, ещё ниточка. Уже двое видели, что парень ушёл живым. Митюкову надо этих двух женщин найти. Вот только совсем ни к чему было опознавать парня Косолапова. Пусть потом в протокол не лепит…»

Дежурный стоял, вытянувшись, глядел на задумавшегося капитана.

– Я на обед. Если что срочное – позвони мне домой.

* * *

С утра побывав на реке, пообедав и отдохнув, Виктор пошёл в городское отделение милиции. Для визита оделся «по-парадному»: белоснежная рубашка, кремовые брюки, светло-коричневые туфли – всё соответствовало облику журналиста областной газеты. Время визита тоже было выбрано не случайно. Разговор с человеком, хорошо пообедавшим, принявшим – в этом Виктор был уверен – некоторое количество алкоголя, будет намного продуктивнее, чем беседа с голодным, задёрганным службой милиционером.

О капитане Лобанове Виктор знал только то, что он предпенсионного возраста.

Дежурный милиционер в застеклённой будке ответил на «здравствуйте» Виктора, опять уткнулся в кроссворд, опубликованный в городской газете, и Виктор, беспрепятственно дойдя до двери с табличкой «Начальник милиции», без стука вошёл в кабинет. Вскинув глаза на вошедшего, сидевший за столом Иван Никитович сноровисто застегнул пуговицы форменного кителя, глянул на фуражку, лежащую справа от него на столе, но надевать не стал.