Читать интересную книгу Окончательная синхронизация - Сергей Шангин

— И что было потом? — мне стало даже интересно.

— Ты сразу уснул, как младенец. Только дышать стал все реже и реже. Я… подумала… — ее губы дрогнули, — что ты умираешь, и схватила первое, что пришло в голову… и ты очнулся, — она снова шмыгнула носом.

— Ты молодец, боец Эвелина, награждаю тебя орденом… за сообразительность высшей степени, гип-гип-ура. Иди ко мне, я тебя поцелую!

Я поцеловал ее с огромным удовольствием. Никогда раньше не знал, что женские губы могут быть такими вкусными, такими притягательными и волнующими, что в них скрывается столько мягкости и силы. Она вложила в этот поцелуй такую страсть, что можно было оживить сотню полуживых любовников, а не только одного меня. Дай ей бог крепкого здоровья и долгих лет жизни.

Эй, волшебница, не перестарайся, а то снова задушишь едва ожившего! Я как мог деликатно высвободился из ее объятий и прислушался к своему состоянию. Трезвым меня назвать было сложно, еще бы — полбутылки водки на пустой желудок, да еще не пившему лет тридцать молодому организму. Организм от алкоголя с нашатырем находился в некотором пограничном состоянии. С одной стороны алкоголь доводил до рвотного уровня, с другой нашатырь светил в мозги зенитным прожектором.

Они бились меж собой, а меня мотыляло то в одну, то в другую сторону. Больше всего в эту минуту меня волновали не судьбы мира или нашей базы, а опасение, что меня вырвет прямо здесь в чистой спаленке Эвелины. Все-таки я герой-любовник, елы-палы, негоже мне валяться в собственных полупереваренных обедах. От позора меня спасала только звенящая пустота в желудке.

Как не крути, а в этот раз она меня выдернула, можно сказать, с того света. Ай да девка, ай да сила! Без великих затей и изысканий, старым дедовским способом — не можешь болезнь излечить, тогда забудь о ней! Залей ее вином крепким, задури травой-горькой.

— Это, конечно, классный способ защиты, но я так быстро сопьюсь, согласись!

Эвелина кивнула головой, как китайский болванчик. Перед лицом отступившей опасности она, похоже, готова была согласиться абсолютно со всем, что я говорю. Сейчас она была просто женщиной, которая только что чуть не потеряла своего мужика. Не мужа, а именно мужика, в дедовских понятиях этого слова. Связанного с ее сердцем не бумажкой и печатью, а узами страсти и любви. Хотя о любви может еще рановато говорить, но кто знает, может, это я опаздываю со своими прогнозами.

— Давай прикинем, какие опасности нас еще поджидают, когда я протрезвею. Во-первых…

— А ты можешь в себя заглянуть? — неожиданно прервала она мое рассуждение.

— В смысле? Я как бы и есть сам в себе, чего мне в себя заглядывать?

— Нет, не так, заглянуть как в чужого, со стороны?

— Никогда не пробовал. Не было необходимости, знаешь ли, — произнес я задумчиво, стараясь представить, как это могло бы происходить.

— Ты говорил, что вы научились шагать через сознания, используя их воспоминания, как основу для следующей синхронизации, — наталкивала она меня на мысль.

— И…?

— Господи, и этот человек должен спасти мир! Ты шагаешь в меня, потом через меня прыгаешь в себя — что тут непонятного? — она постучала меня согнутым пальцем по голове, — Мда-а-а, звук то деревянный!

— Понял, понял, — восхитился я простоте ее решения и тотчас же сделал предложенное.

Прыжок произошел моментально, я даже не ощутил, как сознание Эвелины промелькнуло мимо и я выскочил в собственной голове. Вау-у-у-у, вот это бурелом, а казалось, что я в полном порядке. Полезно все-таки взглянуть на себя со стороны. О базисах речи вообще не шло, разноцветные ошметки выплесков метались по сознанию, виляя жгутиками. В их движениях можно было угадать некое стремление к слиянию, объединению, попытка вновь стать единым и могучим. Но алкоголь напрочь сбивает их попытки целенаправленного движения. В сознании нет ни одной прямой дороги, какое-то королевство кривых зеркал.

— Ух ты! Вот это красота! И ты все это умеешь? — восхищенно выдохнула Эвелина.

— Что это? Ты о чем? — машинально спросил я, не отвлекаясь от ревизии собственных мозгов.

— Знаешь, я тебе, конечно, верила. Про все эти твои возможности и прочее, но как-то не до конца, как в сказку. А сейчас вижу сама, как это здорово. Р-р-раз и ты в чужой голове — любуйся картинками, читай как книжку, наслаждайся чужими секретами. Только, извини, у тебя тут как на помойке после бури.

— Стоп! Ты что сейчас вломилась в мою башку? — разозлился я, и тотчас же выскочил из цепочки синхронизаций. Одно дело, когда я сам в чужие мысли внедряюсь и совсем другое, когда кто-то копается в моих собственных мыслях.

— Получается, что так! Только я не сама, я же не умею! — она смешно округлила глаза.

— Странно! Давай еще разочек попробуем, если опять нырнешь в меня, то кивни головой.

Я «прыгнул», но не очертя голову, как в прошлый раз, без глупой бесшабашности и пьяного удальства. Даже не «прыгнул», а осторожно «шагнул» на цыпочках, стараясь действовать как в обстановке максимально приближенной к боевой — серой рыбкой, по мутной водичке, легко помахивая хвостиком и плавниками. Шаг и я в сознании Эвелины, нащупываем мою синхронизацию и… испытываем легкое удивление.

Моя синхронизация висит обособленным клубочком, она не распалась на исходные составляющие — мысли, образы, запахи. Бред какой-то, обычный человек не сохраняет синхронизаций, через которые мы «шагаем». Обычный да, но сенс… Щемящее чувство радости торкнулось в сознании, неужели мне повезло? Ладно, этим чуть позже займемся.

«Шагаю» в себя, Эвелина расширяет глаза и с некоторым запозданием кивает головой. Выхожу — мотает головой, нет контакта. Вхожу — кивок, есть контакт. Выхожу, думаю — кивок, есть контакт. Стоп! Я не «входил», Эвелина сделал это сама, поддавшись заданному мной ритму. Вот это способности, она за пять минут прошла то, чему мы учились несколько лет. Через головную боль, непонимание, неумение чувствовать синхронизацию, интерпретировать образы. Она просто перешагнула через все это и заглянула в меня без моей помощи.

— Вылезай! — коротко приказал я, помахав пальцами в воздухе.

Эвелина выдохнула и расслабилась.

— Ну, как? — с детским нетерпением в голосе спросила она.

— Поздравляю!

— С чем?

— С вступлением в наши ряды.

— А если попроще? Что-то у меня не хватает аналитических способностей, чтобы угадывать твои прозрачные намеки, — обиделась Эвелина.

— Ты хоть знаешь, что ты сенс? — ухмыльнулся я.

— В смысле?

— В смысле, что в последний раз ты «прыгнула» в меня без моей помощи. То есть пока я размышлял, ты запросто так «прыгнула» в меня, словно делала это каждый день, прямо как к себе домой.

— Шутишь? По глупой ухмылке вижу, что шутишь! — она поджала губки и насупилась, готовая обидеться насмерть.

— Да не шучу, радуюсь, что не один я такой урод на этой базе!

— Умеешь ты слова подобрать, чтобы девушку порадовать.

— Ну, уж извините, мэм, скажем по-другому — добро пожаловать на борт, господин великий сенс!

— С чего ты взял, что я великий? — осведомилась она, явно довольная званием.

— То, что ты сделала сейчас, я смог сделать только после долгих занятий, значит ты круче всех нас. Надеюсь, сейчас моя улыбка не кажется тебе издевательской? — ответил я, ухмыляясь еще шире.

Ну что поделать, радость просто распирала мою душу. Так, наверное, радовался Робинзон, обнаружив на своем острове дикаря после многих лет одиночества.

— Ты молодец, умница, прелесть! — я притянул ее к себе и от души поцеловал. Она с удовольствием ответила на мой поцелуй, но через мгновение уперлась мне в грудь ладошками и оттолкнула.

— Удовольствие отложим на потом, ты не забыл спьяну, что нам нужно еще мир спасать?

— Не хочу спасать, пусть подождет! Тебе мало меня? Будем шагать по степи, летать между звезд, ночевать на берегу реки в шалаше. Нам никто не нужен! А?

— Война! Как интересно разговаривать с пьяным мужиком, ну дитя малое. Хочешь еще немного этого ароматного зелья из вонючей банки? — нахмурилась она.

— Неа! — замотал я головой, — Лучше еще немножко того волшебного напитка, которым ты меня упоила, а то я чувствую, как алкоголь стремительно испаряется из моего сознания и скоро буду трезв, как стеклышко.

— Обойдешься, алкоголик! — хмыкнула Эвелина, — Давай дальше соображать, раз уж нас теперь двое!

— Давай, — обреченно согласился я. Голова трещала и собиралась распасться на дольки, как нарезанный арбуз. — Никогда больше не буду пить!

Реакция организм на алкоголь была явно неадекватной и несвоевременной. Водка не могла столь быстро вызвать головную боль и испариться из организма, возвратив ясность и трезвость. Надо будет потом на досуге проверить, может это особенность, присущая сенсам?

— Слушай, а тебя не хватятся? Ты не должен быть где-нибудь с такого-то по такое-то время, на совещании, инструктаже, встрече?