21
Пока четверо детей готовились к поминальной службе, их мать неустанно звонила Делле. Был уже вторник, 27 февраля, а Делла по-прежнему не решила, что делать с телом мужа. Джен, наконец, дозвонилась до неё днём. Делла как раз собиралась принять душ и одеться, по её словам, чтобы вовремя прийти в лютеранскую церковь Доброго Пастыря. Она была очень раздосадована тем, что прочла о поминальной службе в газете. Джен поняла, что не удастся удержать Деллу от посещения церкви, и съёжилась при мысли о приезде Деллы. Она была уверена, что дети не захотят видеть мачеху и предстоит неприятная сцена.
— От тебя не было никаких известий, Данте, поэтому нам пришлось взять дело в свои руки, — решительно сказала Джен. — Ты не очень-то стремилась помогать нам, а это очень важно для детей.
— Ну, нельзя же меня настолько задвигать. Я всё-таки его жена, — запротестовала Делла.
— Знаешь, мне жаль, что так всё сложилось, но мы больше не можем с тобой вместе что-то решать, потому что не доверяем тебе.
И Джен повесил трубку.
Через несколько минут у Джен зазвонил телефон. Это был один из детективов. Он сообщил ей, что представители закона уже едут арестовывать Деллу. Доктор Карл Пэрротт официально признал смерть Дэррила убийством. Детектив отказался говорить об уликах против Деллы, но сказал, что ей предъявят обвинение в убийстве при отягчающих обстоятельствах — очевидно, они подозревали, что убийство было преднамеренным.
В 16:45, когда в церкви Доброго Пастыря собрались скорбящие, телевизионщики запечатлели арест Деллы для последних репортажей. В новостях в 6:00 и 11:00 было видно, как 45-летнюю блондинку выводят из дома в одних наручниках и белом халате.
Пара человек, присутствовавших в службе, уже слышали новости по радио, и двое или трое репортёров из печатных изданий появились в церкви. Один из них поймал Джен у входа в вестибюль перед началом службы.
— Ничего не знать – худшая пытка, — признаётся Джен. – Но сейчас я испытываю невероятное облегчение от того, что всё это случилось.
Но это было не концом. Вовсе нет. Делла Данте заявила о своей невиновности, и её защищал лучший адвокат в городе.
— Я выбрала эту церковь, потому что именно там папа должен был вести меня к алтарю, — сказала Дебора присутствующим на похоронах. — Я хочу, чтобы все пошли домой и обняли своих близких. Никогда не знаешь, что будет завтра и доживёшь ли ты до завтра.
Стоя за церковной кафедрой и обращаясь к более чем 300 зрителям, Дебора поделилась абзацем, который написала в дневнике много лет назад: "Сегодня я поняла, что люблю отца, хотя не всегда согласна с его поступками. Он научил меня безусловной любви... и это прекрасный урок". Речь Деборы, произнесённая дрожащим голосом, звучала громко и ясно. Она тронула всех до слёз.
Сестры Деллы, Никки и Шерил, сидевшие в последнем ряду, особенно остро ощущали тяжесть её горя. Затем произнёс краткую речь Джон, который назвал отца великим врачом. За ним последовала Бекки, которая столь же кратко и непреклонно процитировала строки из любимой песни отца: "Когда идёшь сквозь бурю, высоко держи голову"[12].
— Вера была важной частью жизни отца, — эмоционально сказала прихожанам младшая дочь Крисси. — Он выбрал служить Богу. Перед операцией он всегда молил Бога направить его руку.
— Сколько жизней не успеет спасти рука Дэррила? – вопрошал церковный пастор. — Дэррил был семьянином и другом, — сказал он присутствующим на похоронах, — и смерть отняла у детей Дэррила отца. Она лишила их будущих слов любви, прощения и поддержки. Она лишила их возможности разговаривать с отцом о жизни и всех её перипетиях.
В вестибюле церкви дети стояли сдержанно, приветствовали друзей, родственников и давно забытых знакомых. Все подходили и говорили, насколько они благодарны Дэррилу за то, что он спас им жизни, и напоминали детям о том, каким умным и добросовестным был их отец. Семья предложила отправлять соболезнования в Медицинский колледж Университета Цинциннати, где Дэррил Суториус был адъюнкт-профессором до самой смерти. Вместе с мамой дети поблагодарили всех за сочувствие и молитвы. Открыток и подарков они получили больше, чем могли себе представить.
— Мы рады это слышать, — сказал Джон репортёру, когда его спросили об аресте мачехи. — Неделя была длинной. Я буду скучать по нему. Жаль, чтобы его нет с нами.
Если Деллу Данте Суториус признают виновной в убийстве при отягчающих обстоятельствах, ей, возможно, грозит смертная казнь. Она содержалась без залога в Центре правосудия в ожидании утренней явки в муниципальный суд округа Гамильтон. Шериф Саймон Лейс, человек, ответственный за расследование дела Ларри Флинта в прошлые десятилетия, провёл пресс-конференцию, но отказался обсуждать мотив преступления. Он сказал СМИ, что "не может говорить ни о каких фактах по делу", кроме того, что решение об аресте принято на основе "полицейских отчётов и результатов экспертизы".
По иронии судьбы, на следующий день, когда новость о помолвке Деборы с Биллом попала в местные газеты (их фотография была подписана планами на октябрьскую свадьбу), на первых страницах красовался портрет Деллы Суториус.
В ту среду утром она явилась в суд, чтобы ответить по обвинению в убийстве своего мужа. Ей установили залог в размере 225 тыс. долларов — сумму, которой у неё не было. Адвокат отказался обсуждать её дело, за исключением того, что назвал доказательства косвенными. Он настаивал, что даже если миссис Суториус купила пистолет 38-го калибра за несколько дней до смерти, это не имеет отношения к делу.
— Нет ни очевидцев, ни улик, — заявил Кросвелл в СМИ. – Другая сторона выдвинула обвинение, и у неё будет возможность доказать его.
Делла закрывала лицо на протяжении всего слушания, часто дрожа, пока стояла рядом со своим крупным адвокатом. Она вообще не произносила ни слова.
— Ей не терпится предстать перед обвинениями и добиться их отмены, — сказал Кросвелл, выходя из зала суда.
Ряд источников сообщил местным газетам, что Дэррил Суториус боялся, что жена убьёт его, но эти источники отказались сообщить дополнительные подробности и не позволили указывать свои имена. Газеты Цинциннати всё равно напечатали эту историю, сообщив, что опасения хирурга были настолько велики, что Дэррил ночевал у друзей и родственников, а иногда и в отелях, просто чтобы не встречаться с женой.
Некоторые писали и публично жаловались на "гестапо" окружного шерифа и ругали жестокое обращение, которому подверглась Делла со стороны его помощников.
— Его