Прекрасно понимая, что ей нужно обратиться к психиатру, Ангелина пообещала вернуться к ланчу и провести еще одну ночь под крышей врага.
– Но только одну ночь, Сэнди, и все. – Когда они с Алексом вышли в холл и затворили поплотнее дверь, Ангелина жарко прошептала:
– Учти, я остаюсь только ради твоей дочери!
Его пижама из дорогого серого шелка была расшита толстыми плетеными шнурами более темного оттенка. Раньше Ангелина частенько размышляла, спит ли он голым или в трусах, пытаясь представить его и так, и так.
Все оказалось намного сексуальней. Пижамная куртка обозначивала удивительно мощную грудь, тогда как узкие брюки обтягивали бедра так, что у Ангелины пересохло во рту. Зрелище впечатляло куда более сильно, чем если бы он стоял голым.
– Я просто хочу, чтобы ты знал: я остаюсь не из-за того, что случилось прошлой ночью. Мы оба знаем, что это ничего не значит. Случилось и случилось, ничего больше.
Алекс продолжал молча смотреть на нее, с той прохладцей, от которой у нее всегда размягчались мозги. Чем спокойнее он становился, тем больше волновалась она.
– Сэнди расстроилась из-за Гаса, поэтому я и согласилась. Но я уеду сразу после завтрака! – Отвечай, проклятый! Говори, что не отпустишь меня. Говори, что не можешь без меня жить! – Слава Богу, у нее всего лишь растяжение. Не думаю, что она будет прикована к постели на всю жизнь.
– Спасибо, Ангелина. Я не сомневаюсь, что ты остаешься только ради Сэнди. Обещаю, что не попытаюсь воспользоваться этим.
– Хорошо.., но завтра ранним утром я уеду, так что сделай соответствующие распоряжения.
Примерно через двадцать минут Алекс спустился вниз, одетый в свой лучший костюм и любимый галстук. Он в рекордное время принял душ и побрился, не спуская глаз с фургончика под окнами. Фургончик на месте, значит, она еще не уехала.
Так и есть: сидит в маленькой столовой, нацепив свой комбинезон, смотревшийся столь же ужасно, как та проклятая красная фланелевая пижама, что болталась на ней как балахон. Однако это, к сожалению, не имеет значения. Независимо от своего наряда она могла зажечь его, как лампочку.
Упаси Бог встретить ее в чем-то облегающем и тонком – он взорвется на месте. Семь сорок пять утра, он даже не выпил кофе, а единственной мыслью было сорвать с себя одежду, опрокинуть Ангелину на стол, зарыться в ее сладкое маленькое тело и остаться там навек.
Не следовало привозить ее сюда. После случившегося ночью нужно было увезти ее домой и пригласить к Сэнди профессиональную медсестру.
– Еще раз доброе утро, – произнес Алекс, стараясь вести себя так, как подобает направляющемуся на работу преуспевающему бизнесмену средних лет, а не как дикому жеребцу, почуявшему кобылу в пору гона. – Ты уже поза…
Его голос осекся, когда он взглянул на месиво в своей тарелке.
– Что это за чертовщина?
– Завтрак. Разумно сбалансированный завтрак. Я вчера говорила с Флорой, и знаешь что? По-моему, этой женщине чего-то не хватает. Какая-то она кислая… Так или иначе, я рассказала о правильной диете для мужчины, ведущего сидячий образ жизни, так что отныне ты можешь не беспокоиться о холестерине. Не думаю, что у тебя проблемы с весом, но мужчина в твоем возрасте не должен…
И тут он взорвался. Метнув подобный молнии взгляд сначала на спокойную, уверенную в своей правоте женщину, затем на месиво в своей тарелке, он начал сыпать проклятиями:
– Какого дьявола! Где моя яичница с колбасой, где пирожные?!
– Я уже объяснила.
– И какое твое собачье дело, что я ем? Тебе кто-нибудь говорил, что ты – самая большая любительница покомандовать к востоку от Скалистых гор?
– Сказать правду, да, но я только пытаюсь быть полезной. Вспомни, не ты ли притащил меня сюда? Я не напрашивалась. Сам знаешь, у меня полно своих хлопот, но на прошлой неделе Сэнди сказала, что ты последнее время не слишком хорошо себя чувствуешь, так что я обещала разобраться, в чем дело.
– И разобралась, как я вижу. – Его голос стал спокойным, но это было скорее затишье перед бурей.
– Ну, ладно, ладно. Сегодня любой здравомыслящий человек знает, что вилкой и ложкой можно выкопать себе могилу. Жирная пища вредна, а спортом ты совсем не занимаешься. Прогулки верхом не в счет – не ты же шевелишь ногами!
– А плавание? Не забывай про плавание, – произнес он тем же опасным тоном.
– Не так уж велик твой бассейн. В любом случае, даже если бы ты не был таким нервным и не имел столь скверный характер, то все равно подвергал бы себя риску из-за не правильного питания. Бифштексы, сыр, все эти жирные, масленые десерты! Ни разу не видела на твоем столе овощного салата. Алекс, ты должен позаботиться о себе хотя бы ради Сэнди. Научись расслабляться, отдыхать – и проживешь дольше.
Алекса раздирали два чувства: искушение прибить ее на месте и страстное желание сделать ее постоянной частью своей жизни. Что за мерзкое стремление лезть не в свое дело? И по какому праву она вновь ворвалась в его жизнь, зачем всколыхнула чувство вины за тайную страсть к младшей сестренке своего лучшего друга?
Все в Анжеле Видовски его раздражало. Однако нельзя не признать, что за долгое время она первая, за исключением страховых агентов, заинтересовалась его здоровьем. Странное чувство – ощущать чью-то заботу.
И к этому чувству ни в коем случае нельзя позволить себе привыкать.
– Итак, что это за бурда? – Алекс поковырял вилкой в белой комковатой массе в тарелке.
– Омлет. Приготовлен только из белков, а не из целых яиц, и приправлен свежими овощами и обезжиренной сметаной.
Он закрыл глаза.
– Кошмар. Надеюсь, это шутка?
– Ты быстро полюбишь этот вкус. Посетовав на свою горькую судьбу, Алекс смиренно взялся за вилку. По крайней мере это решало другую проблему – ту, за которую пришлось бы краснеть, не сядь он вовремя за стол. Подумать только – какой-то омлет с овощами, поджаренный хлебец с отрубями и яблоки на завтрак вместо нормальной еды и мягкого белого хлеба со сливочным маслом и клубничным джемом!
– По крайней мере ты не лишила меня последней радости, – пробормотал он, дотягиваясь до большого фарфорового кофейника. Алекс обожал колумбийский кофе, отборного сорта и свежепомолотый. – И на том спасибо.
Сделал глоток – и чуть не подавился. Глаза его полезли на лоб. Обжигая ее гневным взглядом, он зарычал:
– Какого дьявола ты сделала с моим кофе? Это помои!
– Вовсе нет. Единственное, что удалено из этого кофе, – кофеин. Ты быстро полюбишь этот вкус.
И она занялась своим густым черным колумбийским кофе отборных сортов и полноценным омлетом с сыром. И с беконом. У Ангелины не было проблем со здоровьем. Ее холестерин всегда был в норме, вес и процент жира на теле точно соответствовали росту, а артериальное давление устойчиво держалось на уровне 118 на 68. Переболев в детстве обычными болезнями, она больше не хворала ни дня в жизни.