Читать интересную книгу Дай мне шанс (СИ) - Токарева Алена

— Это из-за твоего Антона? — поинтересовалась Тамара Сергеевна.

— Во-первых, он не мой! — вспыхнула она. — А, во-вторых, я и думать о нём забыла!

— Алло, Леночка, нас здесь только двое, и я — твоя мать! — усмехнулась Тамара Сергеевна. — Так что нет нужды притворяться и лукавить…

— И что? — Лена резко повернулась к матери. — Я и так совсем уже измучилась от этой истории, а ты мне напоминаешь…

— Хочешь — пригласи Антона к нам на обед, — предложила мама. — После выпускного вечера, конечно, чтобы не давать повода для сплетен.

— А зачем?! — воскликнула Лена.

— Ну надо же вам, наконец, начать нормальное общение…

— Не вижу в этом никакого смысла… — Лена была явно выбита из колеи.

— Ты хотя бы пожелаешь своему ученику всего самого доброго, дашь какие-то напутствия… — не унималась Тамара Сергеевна.

— А ты думаешь, он в них нуждается? — криво усмехнулась Лена. — Этих напутствий будет сказано на выпускном — выше крыши. К тому же, я могу попрощаться с ним в школе. Как и с другими ребятами.

— Ты ведёшь себя, как упрямый осёл! Вернее, ослица, — возмутилась мама. — За своё счастье, детка, надо бороться, а ты палец о палец не хочешь ударить!

— Мам, ты о чём?! — взвизгнула Лена. — Зачем мне пытаться заманить в свои сети мальчишку?

— Этот, как ты говоришь, мальчишка любит тебя, а ты его! — отчеканила Тамара Сергеевна. — Поверь мне, такое редко случается в жизни. А у меня глаз намётанный…

— Ну, допустим, я его удержу — и что дальше? — её глаза лихорадочно блестели. — Через месяц-другой он бросит меня, потому что я старше, и у меня ребёнок — заметь, не его, а чужой! И вот опять новый удар! И вот опять придётся зализывать раны! Кроме того, формально я ещё замужем.

— Ой, Ленка, не мой у тебя характер! — воскликнула Тамара Сергеевна. — Ты рассуждаешь, как старая перечница — от всего устала, всего боишься… Как говорится, не попробуешь — не узнаешь. А вдруг тебя ждёт такое счастье, которое даётся лишь однажды в жизни, да и то по большому знакомству? И будешь потом жалеть о своей осторожности… А Максим твой — отрезанный ломоть. Разведись с ним поскорее — и точка.

— Не будем говорить об этом, мама! — в глазах Лены стояли слёзы. — Не готова я сейчас ни к чему такому. И в новую авантюру ввязываться не хочу!

В школе чувствовалась праздничная атмосфера, ученики и учителя находились в приподнятом настроении. Первые — потому что впереди манила новая неизведанная жизнь, непременно счастливая и успешная (а как же иначе?), а вторые — потому что провожали на широкие просторы своих юных полных надежд и горячо любимых ребят, ставших им почти родными. Конечно, у умудрённых опытом преподавателей к радостному чувству примешивалась доля грусти, но такова уж была их участь, ведь рано или поздно птенцы вылетают из гнезда.

Звучало много поздравлений, напутствий и слов благодарности. После того, как выступили старшие педагоги, Лена попросила минуту внимания. «Зачем я это делаю? — в мыслях ужаснулась она. — Лишний раз возбуждаю к себе интерес, которого и так чересчур!» Но сегодня был особенный день. Кто знает, может, она больше никогда не увидит Антона вот так, рядом. Пусть у него останется светлое воспоминание об этой их, возможно, последней встрече.

— Дорогие ученики! — зазвенел её голос, и все удивлённо взглянули на новую «англичанку». — Нет, вы ведь уже не ученики… Дорогие ребята! Я в эту школу пришла не так давно, но успела привыкнуть, прикипеть всей душой…

При этих её словах некоторые повернули голову в сторону Антона. Тот смотрел на неё во все глаза.

— И я с радостью и надеждой провожаю вас на широкую дорогу жизни! Пусть она будет прямой, как стрела, и пусть на ней будет как можно меньше препятствий! Большинство из вас, конечно, разлетятся, кто куда. Но, где бы вы ни были, всегда помните о своих корнях — о родителях, родном городе и об этой школе…

— Англичанка прощается с Соколовым… — ехидно прошептала своей соседке Света Томченко. — Того и гляди заплачет…

— Да брось ты, — так же шёпотом ответила та. — Обычное выступление, как и у других учителей…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А чего она вылезла? — возмущалась Света. — Без году неделя работает, а туда же, провожает нас… Мы её и знать не знаем!

— Ты что, Антошку ревнуешь? — догадалась приятельница.

— Вот ещё! — вспыхнула Света. — Я и думать о нём забыла!

— Ревнуешь, я же вижу… — усмехнулась приятельница.

— Дура ты… — прошептала Света и обиженно отвернулась.

Лена сказала ещё пару тёплых слов в адрес выпускников и села на своё место. В её глазах и, правда, стояли слёзы.

— Молодец, Леночка! — шепнула ей Мария Гавриловна. — Прощание с ребятами — это всегда трогательный момент.

— Ну, друзья, довольно пафоса! — с улыбкой обратился к присутствующим директор школы. — Пора, так сказать, перейти к неофициальной части праздника! Вы как, согласны?

В зале произошло оживление, раздались смешки и задвигались стулья.

— Согласны! Согласны! — на разные лады отозвалась молодёжь.

— Тогда вперёд, к накрытым столам! — весело провозгласил Герман Иосифович, давая разрешение на продолжение торжества. — Только не переусердствуйте!

Среди присутствующих опять послышались смешки. Праздник пошёл своим чередом. Педагоги зорко следили за тем, чтобы выпускники на радостях не перебрали, но кое-кому из парней всё-таки удалось напиться. Их потихоньку выпроводили домой. Начались танцы — с этой целью администрация школы пригласила местный профессиональный коллектив. Разгорячённые парни и девушки без устали отплясывали танец за танцем.

Заиграла медленная мелодия. Лена невольно взглянула на Антона, и увидела, что тот тоже смотрит на неё. «Не надо, Антон!» — словно бы говорила она ему глазами. «Почему — не надо? — как будто отвечал он. — Сколько можно прятаться?»

И решительно направился в её сторону.

— Елена Михайловна, можно вас пригласить? — высокий Антон склонился над миниатюрной учительницей.

И ей ничего не оставалось, как согласиться — не ставить же парня в неловкое положение! Да и у неё самой вдруг учащённо забилось сердце. Она кивнула в знак согласия, молча положила руки ему на плечи, а он крепко обнял её за талию. Впервые Антон был так близко, впервые Лена чувствовала ладонями его литые мышцы, которые угадывались под рубашкой, впервые ощущала молодой, немного терпкий аромат его тела. И в то же время ей почудилось, что она, словно маленькая шхуна, наконец, пришла в свою бухту — именно ту, которая предназначалась ей судьбой. У неё слегка закружилась голова.

— Елена Михайловна, вот я больше и не ваш ученик… — начал разговор Антон, почти касаясь губами её уха, чтобы за музыкальными басами она могла его расслышать.

— И что же? — Лена подняла голову.

Его синие глаза с забавными рыжими крапинками смотрели прямо на неё.

— Мы могли бы… — начал было он.

— Не могли бы! — твёрдо сказала она, отлично поняв его мысль.

При этих словах взгляд Антона потух.

— Вы уверены? — хрипло спросил он.

— Абсолютно!

Занятые друг другом они не замечали, что большинство присутствующих внимательно следят за их танцем — кто с нескрываемым интересом, кто с сочувствием, а кто и с ревностью. Музыка стихла, и Антон проводил свою бывшую учительницу на место.

«Ну вот и всё, — в который раз подумала она. — Теперь уже совсем всё. Я ему отказала, а он понял. Сама отказала! Но это правильно. Пусть будет больно сейчас, ведь потом могло бы быть гораздо больнее! Однако, как же ноет в груди…»

Внезапно Лена почувствовала сильную усталость, словно держалась-держалась, и вдруг из неё вынули стержень. А без этого стержня она казалась себе беспомощной, безвольной, совсем тряпичной. «Пора домой, — мелькнула у неё мысль. — С меня хватит».

Вечер подходил к концу, некоторые уже разбрелись, так что она вполне могла незаметно улизнуть. На улице, поиграв волосами, её слегка обдул прохладный ночной ветерок. После шумного зала тишина казалась особенно пронзительной. Лена с наслаждением вдохнула морской воздух, и ей вроде бы полегчало. Она уже подошла к калитке своего дома и хотела было взяться за щеколду, как вдруг увидела стройную фигуру, отделившуюся от каштана и направившуюся в её сторону.