Разрываясь между желанием увидеть сестру и необходимостью провести несколько часов в обществе Амелии, он вышел из офиса задолго до захода солнца. Не то чтобы он не планировал уйти раньше, но все же не так рано. Он дал слово Роуз. Слово, которое должен сдержать, хотя еще не было восьми часов. После посещения театра он проводит сестру и Амелию домой, возьмет деньги, которые оставил в ящике комода около кровати, и затем отправится на Керзон-стрит. К Роуз.
Выглянув из окна кареты, он опустил руку в карман, поглаживая кончиками пальцев сеточку для волос. Вечернее небо служило прекрасным фоном для зданий, мимо которых они проезжали. Когда они Въехали в район Мейфэра, дома выстроились в аккуратный ряд, чередуясь с ухоженными скверами. Они миновали Ганновер-сквер и затем повернули на Дэвис-стрит.
Направо?
Он быстро взглянул на Амелию.
— Но это не дорога домой…
Прямая линия ее плеч напряглась. Она отвернулась от Ребекки. На ее лице сохранилось выражение радушия, именно такое, какое он видел, когда они куда-то выходили вместе, и то, которое могло обмануть его сестру, но только не его. Светло-голубые глаза были полностью лишены тепла.
— Конечно, нет! Мы приглашены на ужин к лорду и леди Марксон.
Она говорила так, как будто он должен был помнить расписание светских мероприятий. Джеймс не комментировал те приглашения, что она получала, и не знал, какое из них принято. Честно говоря, он никогда не уделял этим вопросам внимание. Строгий черный костюм подходил для любого мероприятия, поэтому не обязательно было знать, куда именно они направляются:
— Но Ребекка только сегодня приехала. Театр я могу донять, но ей нужно пораньше лечь спать.
Сомерсет находился довольно далеко от Лондона. Учитывая дорожные условия и время ее отъезда, Ребекка находилась в пути, начиная с четверга, чтобы прибыть на место в субботу днем. Черт, она, похоже, убедила отца позволить ей выехать в Лондон до того, как он получил ее письмо с просьбой о помощи.
— Нет, нет, я совсем не устала, Джеймс. Путешествие было достаточно легким. Все, что мне приходилось делать, — это сидеть в компании Бесс. — Горничная Бесс и еще двое слуг сопровождали ее во время путешествия, гарантируя безопасность на дороге и остановках в маленьких придорожных гостиницах. — И потом это всего лишь поздний ужин. Пара дюжин гостей, не больше.
Разумеется, Ребекка больше, чем он, знала о планах Амелии на этот вечер. Конечно, они обсуждали это днем, а потом еще полчаса, пока он был занят мыслями о своих собственных планах. Мягкое журчание женских голосов не мешало ему думать о Роуз.
— Ужин у лорда и леди Марксон идеален для первого появления Ребекки в обществе.
Он должен признать способности Амелии. Ей удалось обратиться к нему без обычной презрительной гримасы. Из нее могла получиться отличная актриса.
— Маленький интимный прием до того, как начнется сезон. И там будет несколько очень влиятельных и холостых джентльменов, и среди них лорд Брэкли.
Брэкли? Но он почти вдвое старше Ребекки. Он его знал только по тому, что джентльмен посетил их ложу в одно из представлений. Джеймс не обратил бы на него особого внимания, если бы не его повышенный интерес к Ребекке. Но, несмотря на возраст, Брэкли был граф и не женат, то есть по всем параметрам подходил их отцу, мечтавшему выдать Ребекку за титулованного лорда.
Когда-то именно из-за этого Джеймс, подчинившись желанию отца, позволил связать себя с Амелией. Она обладала нужными связями и была в курсе всех интриг светского общества. Она знала, кто подходящий жених, а кто нет, и могла дать всем им полную характеристику. Теперь, когда Ребекку соединяли с Амелией родственные узы, и та согласилась выступать в роли покровительницы, все, что требовалось Ребекке, желавшей выйти замуж, — это хорошее приданое от отца, дабы стереть клеймо торговца и получить доступ в высшее общество.
Сестра стала славной копией своей красавицы матери, которую они потеряли в детстве. Любой мужчина, женившись на ней, мог считать себя счастливчиком. Но только не в аристократической среде. Что значишь ты сам по сравнению с благородным происхождением и счетом в банке?
Ребекка потянулась вперед, сжав руки на коленях.
— Пожалуйста, Джеймс. Я так хочу присутствовать на этом ужине.
Что он мог ответить, видя такое волнение на ее милом личике? Ребекка ждала этого долгие годы. Могли он отказать ей в первом выходе в свет из-за своих планов на вечер? Не то чтобы его мнение что-то значило, нет… Он чувствовал на себе взгляд Амелии, полный раздражения из-за того, что посмел подвергнуть вопрос обсуждению. Она сама составляла их светский календарь, а ему всего лишь следовало сопровождать их в качестве эскорта. Хотя сезон еще официально не был открыт, но…
Улыбка ожидания осветила лицо Ребекки. Он обожал ее, правда, обожал. И только; ее присутствие скрашивало мысль о необходимости скучать на светском мероприятии. Хотя он предпочел бы провести с ней время вдали от всей этой суеты.
— Конечно, Ребекка, мы поедем к Марксонам, раз ты так хочешь.
Опять задержка, но когда он опустил руку в карман и сжал сеточку… он успокоился, зная, что после обязательно увидит Роуз.
В чулках, нижнем белье и корсете Роуз выбирала платье в шкафу. Ее волосы, почти высохшие после ванны, лежали на плечах. Слуги уже унесли фаянсовую ванну, но воздух все еще был наполнен ароматом роз.
Она принимала ванну в своей спальне. Разумеется, это непозволительная роскошь, но она не могла отказаться. Пламя в камине согревало комнату, пока она лежала в воде, сгорая от нетерпения в ожидании предстоящей ночи. Снова быть с Джеймсом.
Приготовления к вечеру всегда сопровождалось чувством тревоги. Но только не сегодня.
Стоя перед открытым гардеробом, она потянула за юбку розовато-лиловое платье, не надеть ли его? Нет, Джеймс уже видел ее в нем. Тогда фиолетовое? Ее рот скривился. Кончики пальцев прошлись по воздушному муслину, мягкому серому бархату, синему шелку.
«Я предпочитаю голубой». Голос Джеймса всплыл в ее сознании.
И улыбка тронула губы. Она сняла с вешалки темно-синее платье и держала его на вытянутой руке, придирчиво разглядывая. Простое, без лишних украшений, глубокий вырез привлекал внимание к ее груди, а не к самому платью.
Прекрасно. Но ей потребуется помощь Джейн. Это единственное платье в ее гардеробе с застежкой на спине. Без горничной это самый неудобный фасон.
Не всем джентльменам придется по душе роль горничной. Но модистка возражала: сделай она застежку спереди, и пуговицы вошли бы в диссонанс с сердцеобразным вырезом на груди. И Роуз не оставалось ничего другого, как согласиться.