Галстук Бургойна уже был завязан, и он, встав, положил руку на плечо Джека.
— Уверен, они валом повалят к нам, привлеченные нашей щедростью. Я уже послал гонцов к одному ирокезскому вождю, Джозефу Бранту. Вы ведь знаете его, не так ли?
— Немного. Он и Ате — оба могавки из клана Волка, и оба учились в индейской миссионерской школе Мура.
— Значит, хорошие друзья?
— Терпеть друг друга не могут, — рассмеялся Джек. — Но они все равно будут работать вместе.
— Хорошо. Что ж, ты, Ате и его школьный товарищ Брант будете выпивать с воинами, курить с ними трубки и произносить речи на их благословенном наречии. Соберите их, Джек, соберите и натравите на мятежников. Бьюсь об заклад, что не пройдет и месяца, как вы очистите долину Могавк от неприятеля.
Пока генерал был занят пуговицами своего жилета, Джек внимательно всматривался в карту. Он уже высказывал сомнения по поводу численности туземного контингента, на который можно было бы рассчитывать, равно как и по поводу их энтузиазма.
— И кто нас возглавит?
— Я бы предпочел видеть в этой роли вас, мой мальчик, но, увы, даже мои полномочия не позволяют произвести капитана сразу в бригадиры. Командовать будет полковник Барри Сент-Легер. Знаете его?
— Немного. Опытный офицер. А он по-прежнему?.. — Джек выразительно пощелкал себя по кадыку.
— Вроде бы нет. Утихомирился, как говорят, Божьим соизволением. Для нас, конечно, предпочтительнее, чтобы он подольше оставался трезвым.
Генерал снова поднес палец к карте.
— Помните, что здесь находится?
Джек посмотрел на указанную точку.
— Форт Стэнвикс, кажется?
— Ага, Джек. Очевидно, что тамошние укрепления не годятся ни к черту, а гарнизон состоит из полуобученных ополченцев, которые, скорее всего, предпочтут унести ноги. Однако если они все же решат драться, уговорите Сент-Легера положить этому конец как можно скорее. Больше чем на неделю там задерживаться не следует. Чем скорее вы двинетесь в глубь материка, — палец Бургойна продвинулся вдоль долины Могавк, — тем быстрее американцам придется выделить людей, чтобы противостоять вам, в то время как половина их ополчения сразу разбежится, чтобы защищать собственные фермы. Те ослабленные войска, которые они выставят против меня, я вымету из Канады, — генеральский палец прошел по линии реки Гудзон, — тогда как генерал Хоу на юге рассеет силы Вашингтона и выступит маршем на соединение с нами здесь.
Его палец поднялся вверх от Нью-Йорка и уперся в черный кружок.
— Олбани, Джек. Посмотрим, каковы на вкус почки в Олбани в конце августа. Три месяца! А что? Это будет похоже на прогулку вокруг Воксхолл-Гарденз!
Джек решил ограничиться кивком, полагая, что указывать на возможные опасности не имеет смысла. Генерал все равно отметет любые возражения. Увы, он воплощал в себе самую опасную разновидность военного: полководца-оптимиста.
— Когда мне выступать, сэр?
— Немедленно. Все необходимые бумаги уже готовы. Вот разрешения на реквизицию лошадей и снаряжения. Вы получите и немного золота: пригодится для подкупа. Наверняка вы с Ате предпочтете путешествовать как гражданские лица, поэтому мундир можете оставить у меня. Отправляйтесь со своим дикарем, куда сочтете нужным. Главное — чтобы вам удалось поднять всех воинов, каких вы встретите. Местность вы знаете лучше кого бы то ни было, так что детали маршрута оставляю на ваше усмотрение. Встретимся в Освего, где на последнюю неделю июля назначен сбор племен.
— Следует ли мне отправляться без промедления, сэр? Дело в том, что у меня есть личное дело в городе.
Бургойн не без грусти улыбнулся и потянулся к своему алому мундиру, золотое шитье которого сверкало даже в тусклом утреннем свете. Этот отлично сшитый мундир имел темно-синий кант — цвет Шестнадцатого драгунского, личного полка генерала, в штате которого числился теперь и Джек.
— Я бы позволил вам задержаться в городе, дорогой Джек, но толку от этого не будет. Лодка, доставившая мне почки, привезла и это.
Генерал передал Джеку листок бумаги.
Записка, написанная уверенным почерком Луизы, была адресована Бургойну. К своему глубочайшему сожалению, Луиза не сможет с ним встретиться, ибо ее отец заранее договорился об отправке дочери в Монреаль, куда она и отплывает рано поутру.
Должно быть, на лице Джека невольно выразилось разочарование. Бургойн рассмеялся:
— Черт возьми, Джек! Прошу прощения, но вы, похоже, становитесь сентиментальным. Когда вы были моложе, такое письмо вас бы только обрадовало. В конце концов, вам довелось испытывать на себе ее чары в течение пяти недель, а для молодого человека это целая вечность. Шеридан мастерски изобразил вас как плута, интригана и сердцееда. Что с вами случилось, Джек?
— Годы, генерал.
Бургойн бросил взгляд на ширму и улыбнулся.
— Не знаю, о чем это вы. Впрочем, мой мальчик, неважно. Очаровательная мисс Риардон будет путешествовать вместе с армией. Я намерен присматривать за нею, как второй отец, и вы встретитесь с ней в Олбани, если не раньше. Эта перспектива должна побуждать вас всячески торопить Сент-Легера, а?
— Да, сэр.
Уже натянув высокие черные сапоги, застегнув ремень и приладив металлический воротник, Бургойн мимолетно задержался у ширмы и что-то шепнул, после чего прицепил шпагу, взял перчатки и шляпу. Жестом он поманил Джека к двери.
— Следуйте за мной, капитан Абсолют. Давайте вместе сделаем первый шаг и ступим на землю, которой скоро будем вновь править безраздельно.
Генерал размашисто вышел наружу, а Джек, чуть поколебавшись, вернулся к столу, собрал лежавшие на нем карты и положил их в портфель. Он подозревал, что за ширмой находилась Ханна Фой, жена интенданта, ставшая любовницей Бургойна во время прошлогодней компании. Эта женщина казалась слишком легкомысленной, чтобы быть опасной. Хотя, с другой стороны, именно легкомыслие могло позволить ей без всякого дурного умысла выболтать все услышанное в каюте первому встречному. Не было никакой нужды оставлять ее наедине с картами.
Джек задержался на пороге, прислушиваясь к легкому дыханию этой женщины и думая о другой. Генерал судил о Джеке Абсолюте по собственным меркам и, чего уж там, по некоторым примерам из юности капитана. Бургойн решил, что отношения Джека и мисс Риардон имеют тот же характер, что и его собственные шашни с миссис Фой.
В принципе, несмотря на некоторые ограничения, связанные с корабельной теснотой, такая возможность существовала. Было времмя, когда подобные препятствия лишь раззадорили бы Джека. Однако ныне он стремился к чему-то менее зыбкому, и Луиза, похоже, хотела того же. В какой-то степени это интриговало его. То, что происходило сейчас, совсем не походило на его связь с Лиззи Фаррен в Лондоне и на множество других связей, которые он мог назвать, как и на те, которые он даже не в силах был припомнить.