скрючив черные хвосты. Огонь ей совсем не повредил. Чародейка поздно вспомнила, что этот предмет родом из Нижних Миров, и владели им исчадия. Скинув с себя мантию, девушка завернула в нее плеть, чтобы не прикасаться руками.
Синекожий растворился в клубах дыма, и Зариллон сказал:
— Джинн сказал, что душевные болезни — не его специальность… У кого-нибудь еще есть идеи?
— Может сознание поглощено, а не выжжено? — робко спросила девушка. — Если она просто поработила сознание? Было видно, что Эридан борется с ней…
Тифлингесса развернула мантию, показав безвольно повисшую плеть. Рядом с Зариллоном появилась полупрозрачная рука, которая приподняла проклятый предмет.
— Мы с тобой спокойно брали ее в руки, и ничего не было, — задумчиво сказал волшебник, разглядывая оружие. — Ты говоришь, он с ней заговорил? Он на нее настроился?
— Настройки не было…
— Тогда как они могли разговаривать? И как сработало проклятье?
— Он к ней обратился, а ещё засветился вот этот камушек, — она подняла руку эльфа, показывая дар Маммона. — Это подарочек одного из лордов Девяти Преисподней. Может, плеть среагировала на него. Она интересовалась именем.
Некромант посмотрел на камень, бормоча магическую формулу.
— Не понимаю принцип работы этого артефакта, — наконец произнес она, все еще вглядываясь в камень, — но он не надет, а просто растет из руки. Я не заметил этого раньше. Он связан с телом Эридана теснее, чем мне думалось. Возможно, этот предмет немного изменил его, чтобы тот мог использовать силу прыжков, но в свою очередь сделал восприимчивым к артефактам из Нижних Миров.
— Однако это не дает ответов на вопрос, что с его разумом и как все исправить, — всплеснул руками Арум. — Если бы это была физическая болезнь, я бы смог с этим справиться, но освободить порабощенный разум?
— Я слышал о заклинаниях вроде Ментальная тюрьма, — начал рассуждать вслух волшебник. — Подозреваю, что это может быть тот же принцип.
— Я вложила в рассеивание почти всю свою силу, — напомнила Кьяра.
— Я сказал — принцип… Думаю, это может быть и не заклинание вовсе, а свойство предмета…
Девушка окончательно сникла, и, увидев это, волшебник воскликнул:
— Соберитесь! Вы использовали рассеивание магии, и это не сработало. Что еще пробовали? Какие еще защитные или обращающие эффекты заклинания?
— Я снял эту штуку снятием проклятия, — сказал Арум.
— Логично…
Все трое ненадолго замолчали, задумавшись каждый о своем. Кровь на лице Эридана окончательно застыла.
— Слышал я что-то… — наконец сказал Зариллон. — Про ментальные расстройства и тяжелые формы безумия. Вроде их можно обратить высшим восстановлением. Волшебникам оно недоступно, но божественная магия, которой пользуешься ты, Арум, могла бы воплотиться в нем.
— Ни разу не использовал это заклинание, — ответил драконид. — Мне оно незнакомо. Необходима длительная молитва в полдень, чтобы Темпус открыл мне его.
— Значит, до полудня нам нечем ему помочь, — кивнул маг. — Нужно отнести его куда-нибудь, тут собирается толпа.
Кьяра с удивлением оглянулась по сторонам. Она была так поглощена своей тревогой, что не заметила, как в тронном собралась небольшая толпа из глазеющих на происходящее слуг. Некоторые не скрывали своего злорадства.
— Зариллон, можешь дать мне знание эльфийского? — прорычала она магу.
Не задавая лишних вопросов, эльф заколдовал тифлингессу, и та выступила в центр зала.
— Вам заняться нечем? — прикрикнула она на эльфийском. — Пришли поглазеть? Когда Его Величество очнётся, он с вас три шкуры спустит за безделье, а пока я вас подстегну!
Выглядев в толпе самое зловредное лицо, девушка кинула в его сторону огненный снаряд. Шарик пламени с искрами и треском ударился в пол под ногами зеваки, заставив окружающих отпрянуть в разные стороны. Девушка окуталась пламенем, превращаясь в пылающий гневом факел. Слуги увидели перед собой дьявола с огненными крыльями и в ужасе разбежались в стороны, прячась за массивными дверями зала. Когда створки хлопнули за последним из эладринов, Арум сказал:
— Отнесу его в лазарет. Там я могу присмотреть за ним. Как меня злят эти лестницы!
Он аккуратно подхватил альбиноса и понес в сторону лестницы на гостевой уровень. Глядя в его спину, Кьяра пробормотала:
— Только бы Терим не нагрянули, пока он не очнулся…
“Если очнется”, - мелькнула в голове, но она заставила себя не думать об этом.
— Было бы ужасно, — мрачно покачал головой Зариллон. — Если с домом Терим еще как-то можно решить вопрос, то его недееспособность приведет к нашей гибели.
— Если высшее восстановление не поможет, тогда останутся два варианта, — ответила тифлингесса. — Поторговаться с тем, от кого колечко, и перенестись на Фаерун, за магом с исполнением желаний. Скажи, как работает соотношение времени между этим миром и материальным планом? Его можно рассчитать? Мне в любом случае понадобится хотя бы сутки при самом удачном раскладе.
Волшебник внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Кьяра, рассчитать соотношение времени невозможно. Оно совершенно хаотично. Ты можешь обнаружить, что прошла одна минута за эти сутки, а может пройти и год за один день. Всегда есть вероятность что, покинув Страну Фей, ты забудешь все, что с тобой здесь происходило. Сами уроженцы плана не подвержены изменению памяти.
— Вот почему… — мрачно начала Кьяра, но не договорила.
“Вот почему ты так не хотел, чтобы я уходила”, - подумала она, вспоминая тот разговор и странное увиливающее поведение Эридана.
— Значит, мне нужно будет взять кого-нибудь с собой, из гвардии, — стояла на своем чародейка. — Пока буду надеяться на Арума и его лечение. Надо предупредить Элледина.
Зариллон коротко кивнул в ответ, на лице его были написаны тяжкие думы. Чародейка вновь завернула плеть и спустилась вниз, к платформе. Встретив Каленгила, попросила предупредить, как приедет дом Терим.
— Я их встречу, — объяснила девушка, не вдаваясь в подробности о том, что произошло с Эриданом.
Гвардеец заверил, что она будет предупреждена, и это слегка успокоило чародейку. Чтобы отвлечься, она занялась делами. Распорядилась подготовить комнаты для гостей и тронный зал к их прибытию. Деловая суета создавала иллюзию, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. Слуги делали вид, что ничего не видели, но Кьяре было тошно, и она не могла найти себе места. Запершись в комнате, переоделась в черное платье, привела волосы в порядок. Попыталась отвлечься, записывая сны, видений, а также то, что рассказали Арум и Эридан. Кое-что она уже успела забыть, кое-что не помнила, когда именно видела, какие-то детали смазались, но это занятие немного отвлекло ее. Однако, чем ближе подходило время полудня, тем нервозней ей было.
— Улыбающаяся дева, помоги немного, — взмолилась она, сжав монетку между пальцами.
В полдень она подошла к дверям лазарета. Подождав немного, робко вошла, стараясь не издать ни звука. Чародейка увидела