Владимир Соловьев: Но при этом вы, говорят, не любите современное искусство, требуете различать современное искусство от Сontemporaryart и считаете, что это все обман граждан и бездумное использование денег.
Владимир Мединский: Это знаете, опять же, культурологический спорт. Там есть понятия Modernart, Contemporaryart, — я вникать в это не хочу. Я просто хочу сказать, что… Кстати, в целом финансирование по статье «современное искусство» в министерстве за последний год выросло. И я, наверное, больше был на мероприятиях по современному искусству, чем даже, боюсь, те мои предшественники, которые его меньше критиковали. Потому что мне очень интересно посмотреть, что это. Мне просто кажется, что современное искусство разное. И собственно, все, что я говорю, прошу цитировать дословно. Это не то, что оно плохое или хорошее, — оно разное. И надо понимать, что современное искусство — это не только какие-то кубики, черточки или там груды битого кирпича, как в Манеже на Московской биеннале сейчас. Не хочу осуждать, кому-то нравится. Или там сложенная стопками…
Владимир Соловьев: Если кому-то нравятся груды битого кирпича, я могу дать несколько адресов, где можно посмотреть, не отправляясь в Манеж. Вот чего-чего, а грудой битого кирпича россиянина не удивишь!
Владимир Мединский: Поскольку наше министерство профессионально занимается реставрацией, то я дам список адресов на много страниц, причем по всей стране, не выходя из дома можно посмотреть, очень артистично и качественно разложено. Но дело не в этом. Там есть, например, ряды, выложенные китайскими каким-то тапочками и коробочками, и в этом есть некая философия, может быть, не всем понятная. Но я просто хочу сказать, что современное искусство этим не исчерпывается. Современное искусство — это не только эпатаж, современное искусство — это балет Эйфмана, я был на прошлой неделе. Это современный балет, это современное искусство. А позавчера я был на новом спектакле Льва Додина, бесподобная абсолютно Ксения Раппопорт, такое довольно нетривиальное прочтение Шиллера. Это современное искусство, понимаете? И когда мы идем в цирк братьев Запашных, которые возглавили сейчас московский Цирк на Вернадского, который будет впервые ремонтироваться в следующем году, мы должны понимать, — это современное искусство. Просто надо смотреть на это шире. И государство, когда поддерживает современное искусство, должно понимать, что это будет не только китайские тапочки в рядок, — оно просто больше.
Владимир Соловьев: С вами пытаются бороться разными образами. Известно, что вы замечательный популярный писатель, популяризатор российской истории и борец с мифами. Доктор наук. Вашу докторскую проверяли?
Владимир Мединский: Да. Вы знаете, поскольку проверка диссертации — специальная такая платная программа, мне руководитель одного из учреждений даже сказал, что учреждение немало заработало. Как только меня назначили министром, несколько десятков интересантов за деньги внимательно проверили мою докторскую. Ничего не нашли.
Владимир Соловьев: Вынужден уже в режиме блица, так как время заканчивается, а вопросов к вам миллион. Теперь, когда вы Авгиевы конюшни постепенно стали расчищать, и финансирование стало доходить действительно до тех, кому деньги нужны, и не позволяете воровать, и произвели гигантскую кадровую смену в министерстве, — и кто-то, наконец, стал не только слушать, но и слышать деятелей культуры. У вас еще гигантский тяжелейший блок, связанный с туризмом. Как сделать Россию туристической державой?
Владимир Мединский: Да, действительно, у нас в отношении туризма… У нас все хорошо с выездным туризмом, понимаете. Некоторые страны, как-то Турция, только на этом и живут в значительной степени. Но проблема большая с въездным туризмом, проблема с внутренним туризмом. Для этого, конечно, одних административных усилий недостаточно. Для этого нужно развивать инфраструктуру, это в первую очередь задача регионов, и мы через Ростуризм софинансируем региональные проекты, активно нацеленные на развитие туризма. Грубо говоря, за бюджетный счет мы подводим трубу и дорогу, а вот гостиницу построй сам. Мы впервые в этом году начали новый проект, опять же полностью из сэкономленных денег, поскольку на это никогда не выделялось ни копейки и не должно, наверное, выделяться специально. Начали проект по развитию детского туризма. В этом году в пилотном режиме 18 тысяч детей из России бесплатно поедут на несколько дней в Петербург. Причем, чтобы правильно меня поняли, это не поход по ночным клубам старшеклассников. За эти несколько дней полностью оплачены гостиница, дорога, — это за несколько дней посещение обязательно новой сцены Мариинского театра, Эрмитаж, Русский музей, Петергоф, Пискаревское кладбище.
Владимир Соловьев: Идеологическая программа?
Владимир Мединский: Ну, в общем, да.
Владимир Соловьев: Программа воспитания патриотов.
Владимир Мединский: Владимир, если это идеология, то я за такую идеологию.
Владимир Соловьев: Ну что же, к сожалению, вынужден ставить точку, хотя хочется поставить многоточие. Обещайте, что придете к нам еще. Потому что множество вопросов остались не спрошенными. И я представляю, какое количество критиков напишут в своих отчетах: «Ха, министр культуры! А в начале-то стал говорить о цирке! Вот что для него самое важное из искусств!»
Владимир Мединский: Но мы еще и про кино поговорили.
Владимир Соловьев: И не сказали ничего о чтении, хотя об этом у нас еще будет возможность обязательно поговорить. Спасибо, Владимир Ростиславович.
Владимир Мединский VS Владимир Познер
Министр культуры РФ Владимир Мединский отвечает на вопросы Владимира Познера[18]
Владимир Познер: В эфире программа «Познер». Гость программы Владимир Мединский, министр культуры РФ, член высшего совета Единой России, дважды член Государственной Думы 4 и 5 созыва. Писатель, профессор МГИМО, дважды доктор наук, исторических и политических. Добрый вечер.
Владимир Мединский: Добрый вечер.
Владимир Познер: Я ничего не забыл?
Владимир Мединский: Нет.
Владимир Познер: Ну, отлично. Вы уже полгода работаете в качестве министра культуры, и когда вскоре после вашего назначения в этой программе был премьер Медведев, у нас состоялся обмен мнениями по вашему поводу.
Должен задать конкретный вопрос, есть назначение, которое многих поразило, в частности скажем назначение господина Мединского министром культуры. Это ваш выбор?
Дмитрий Медведев: Это мой выбор, я считаю, что это человек с хорошим потенциалом, а самое главное он энергичный, мне за последнее время надоели министры, которые иногда спят на заседаниях.
Владимир Познер: Энергия может идти в разные стороны.
Дмитрий Медведев: Будем надеяться, что в конструктивную сторону пойдёт, в мирных целях будет использоваться, если будут какие-то проблемы, вы мне расскажите.
Владимир Познер: Обязательно.
Я хочу сказать, что я пока не обращался к Дмитрию Анатолиевичу, но я надеюсь, что он смотрит сегодняшнюю программу, я думаю, что это может что-то даст. Вы знаете, конечно, что ваше назначение вызвало разные отклики, причём от крайне положительных до крайне отрицательных. Для наших зрителей я хотел бы дать два примера. Политолог Сергей Черняховский писал так: «Назначение Мединского, политика по роли и политолога по специальности, означает признание политической роли не только Минкульта но и самой культуры, у него есть шанс стать неким новым Луначарским, стать создателем новой культурный политики в стране, где четверть века никакой культурной политики не было вообще». Вот такой позитивный отклик, а теперь другой пример — это Андрей Зубов доктор исторических наук, профессор МГИМО и автор двухтомника «История России 20 век», он писал так: «Мы возвращаемся к пагубному состоянию страны, которое было долгое время до революции, от него мы отошли только после революции 1905 года, затем оно вернулось с советской властью, и от него мы, слава Богу, вновь ушли в эпоху перестройки, и окончательно порвали в 1991 году, это состояние очень много вреда принесло нашему обществу, сделало его детским, не взрослым, безответственным. Мне кажется сейчас, мы возвращаемся к нему, назначая таких людей, очень характерных людей, во главу, так сказать, самого духовного министерства современной России, министерства культуры». Как вы думаете, почему ваше назначение вызвало такие противоположные, непримиримые оценки?