Мне приходилось постоянно напоминать себе, что я не в каком-то историческом кино, а все это взаправду — Рюрик и его отряд ведут нас по витиеватым коридорам освещенным факелами. Мы с любопытством рассматривали встречающихся нам людей, выглядевших так, словно они живут в средневековье. Они взбивали масло. Наказывали крестьян. Из-за чего, я не знала, и мне было все равно. Я просто хотела побыстрее уйти отсюда.
— Подождите здесь, — сказал Рюрик, когда мы дошли до множества дубовых, куда-то ведущих, двойных дверей. — Прежде чем вы войдете в тронный зал, я должен переговорить с королем.
Потрясающе! У них имеется настоящий тронный зал. Уходя, Рюрик закрыл за собой двери, пара охранников, наблюдавших за нами, держалась на расстоянии.
— Волуциан, — нарочито мягко спросила я, — признайся, ты это подстроил?
— Госпожа, единственная цель, которую я преследую, заключается в том, чтобы сохранить вам жизнь. Визит сюда сильно увеличивает ваши шансы.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Ваши возможности так же возрастут, — продолжал он, — особенно, если вы понравитесь Королю Дориану.
— Понравлюсь? Его люди на меня напали и угрожали меня изнасиловать.
Волуциан только раздраженно посмотрел на меня.
— Король желает сейчас же увидеться с вами, — резко сказал вернувшийся Рюрик. Он придержал для нас дверь. И если бы сейчас раздался звук труб, я бы не удивилась.
Тронный зал не оправдал моих ожиданий. Конечно же, там находился помост с креслом, прям как в фильмах, но в остальной части зала царил полный кавардак. В середине находилось большое пространство для танцев, но остальная часть напоминала гостиную. Вокруг низких столиков, на которых стояли кубки и блюда с фруктами, были расставлены маленькие диванчики, кушетки и стулья. Мужчины и женщины, одетые как в эпоху Ренессанса, сидели на всем этом, в том числе и друг на друге, и придирчиво взирали на меня. Мне это почему-то напомнило древнеримские пиры.
Но в зале находились не только джентри. Здесь были духи и эльфы, дроу и призраки, а также все остальные обитатели Иного Мира. Всевозможные монстры, бежавшие из нашего мира, о существовании которых люди могли только догадываться, сейчас сидели здесь бок о бок.
Интересно, проникал ли хоть один шаман в общество джентри настолько глубоко? Мне вспомнилось предупреждение Роланда о том, что я могу оказаться в самом центре их мира. Если бы шаманы вели какой-нибудь научный журнал, типа: «Шаманское Убийство и Знакомство с Иным Миром»… я бы, возможно, использовала этот «опыт» для написания убойной статьи, и поделилась информацией со своими коллегами.
Шум беседы превратился в низкий гул — склоняясь друг к другу, джентри начали перешептываться, при этом поглядывая на меня. Кто-то ухмылялся, кто-то хмурился, я же оставалась невозмутимой, как на встрече с новым клиентом. Тем не менее, мой пульс участился, и стало трудно дышать.
Я шла между Волуцианом и Рюриком. Уилл с остальными двигался позади.
— Что здесь делают все эти люди? — тихо спросила я у Волуциана. — Сегодня праздник какой-то?
— Дориан общительный король. Он любит, когда его окружают люди, а также любит их высмеивать. У него есть собственный суд, и он регулярно приглашает вельмож отобедать здесь.
Мы подошли к трону, на котором восседал мужчина, я догадалась, что это и есть Дориан. Со скучающим видом он облокотился на подлокотник кресла, положив щеку на ладонь. Поэтому получалось, что он смотрел на нас под углом. Его лицо с высокими скулами и тонкими чертами обрамляли длинные темно-рыжие волосы, чем-то напоминающие цвет листвы деревьев снаружи, переливаясь всевозможными оттенками красного и золотого. Дориан воплощал собою осень. Для рыжего человека, у него была самая совершенная кожа, которую я когда-либо видела: гладкая, цвета слоновой кости, без веснушек или розоватого оттенка. Мантия из темно-зеленого бархата была наброшена поверх свободной белой рубашки, на ногах обыкновенные темные брюки.
— На колени перед королем, — приказал Рюрик, — и привыкай стоять в этой позе. — Я бросила на него испепеляющий взгляд. Он в ответ ухмыльнулся. — Или я сам, с превеликим удовольствием, поставлю тебя на них, — предупредил он.
— Фу-у, хватит уже. Оставь ее в покое, — приструнил его Дориан, не меняя позы, лишь только в его глазах отразился интерес к этому происшествию. — Если она провела в твоем обществе последний час, то заслужила перерыв. Пойди, присядь.
Самодовольство Рюрика сменилось замешательством, но он поклонился и отступил от трона.
Мы с Дорианом уставились друг на друга. Наконец он усмехнулся.
— Ну, подойди поближе. На колени ты становиться не желаешь, а я хочу, по крайней мере, получше рассмотреть того «ужасного монстра», что они мне привели. Кажется, все очень напуганы тобой. Признаюсь, сначала я действительно не поверил в их рассказы, что это и правда ты. Я подумал, что это очередная выходка Рюрика.
— Ваше Величество, вы не представляете, как много наших она переубивала и насильно изгнала! — воскликнула Шайя откуда-то позади меня. — Только сейчас она уничтожила троих буквально за минуту.
— Да, да. Она вселяет ужас. Я заметил. — Дориан выжидающе посмотрел на меня.
Я отрицательно покачала головой.
— Я не двинусь с места, пока вы не предложите нам «гостеприимство».
Эта фраза заставила Дориана сесть прямо. Но он продолжал улыбаться.
— Она еще и умна, хотя, ведь все знают, что надо попросить «гостеприимства» прежде, чем пересечь границу нашей скромной обители, тогда никто из моих поданных не посмеет напасть на вас, — Дориан пожал плечами. — Что они не так давно и сделали. Так, скажите мне, Евгения, почему… э-э… вы предпочитаете Евгения или мисс Маркхэм?
Я задумалась:
— Я предпочитаю Одиллия.
Улыбка Дориана стала шире.
— Ах. Мы все еще настаиваем на этом, не так ли? Очень хорошо, тогда, Одиллия, скажите мне, что же заставило самого страшного врага сияющего народа, явиться ко мне на порог, и попросить «гостеприимства». Думаю, вы понимаете, что это беспрецедентный случай.
Я оглянулась на заполненный зал — народ, прислушиваясь, затих. «Не обращай внимания, не обращай на них внимания», — успокаивала я себя. Мой взгляд вернулся к Дориану.
— Я действительно не хочу говорить об этом перед всеми. Я предпочла бы поговорить с вами наедине.
— О, — голос Дориана пронесся над толпой. — Ну, ну. Одиллия желает пообщаться со мной наедине.
Я покраснела, ненавидя себя за собственные слова. По комнате пробежал нервный смешок, но усилился только после того, как рассмеялся их король. «Как занятно» — подумала я. В голове всплыл рассказ Волуциана о Дориане, еще припомнились смешки его солдат, при упоминании гнева короля. Эти собравшиеся люди были овцами, готовыми танцевать и смеяться по команде Дориана, хотя, возможно, эти овцы, просто боялись прихотей их капризного пастуха. Я задумалась: «а должна ли бояться я?»