— Ты же ведешь нас к «Ночному улету»!
— Разумеется. Надеюсь, мой конь еще стоит в конюшне.
— Спятил совсем? Деньги есть, нового купишь!
— Мой Гидроцефал мне дорог, — холодно произнес Рыбин Гранат. — Он такой один, и я не собираюсь с ним расставаться.
— Так-то оно так. Но я у себя тоже одна, и расставаться с собой не собираюсь…
Как бы в ответ на мою реплику со стороны площади снова послышались топот и трели нашейных свистков, которые носили местные патрульные. Чертовски хорошо здесь была устроена система оповещения!
Дверь ближайшего дома распахнулась, оттуда выглянула женщина и поманила нас.
— Скорее сюда! Я вас спрячу!
Хэм ринулся туда, куда приглашали, мы поневоле — за ним. За дверью я едва не расчихалась — так крепко пахло ладаном, сандалом, розовым маслом и какими-то травами. Словно посреди борделя расположилась аптека.
— Сейчас я ее убью, — услышала я хриплый шепот Рыбина Граната.
В темноте, под неверным светом уличных фонарей, мы не сразу разглядели, кем оказалась наша неожиданная спасительница — до того, как очутились прямо перед ней.
Это была доктор Ньюэра.
Я отвела его руку с мечом, и сбросила с плеча арбалет.
— Убить мы всегда успеем… — В дверь затарабанили.
— Наверх! — прошептала доктор Ньюэра и указала на лестницу, ведущую на второй этаж. Рыбин Гранат и Хэм взбежали туда и скрылись за обшитыми бахромой, как платье домохозяйки, занавесями. Я прикрывала отход и остановилась, спрятавшись за статуей редкостно уродливого существа неизвестного пола.
Доктор Ньюэра противным голосом заявила, обращаясь к невидимым собеседникам.
— Закрыто! После первой ночной стражи не принимаем!
— Откройте! Городская стража! —донеслось из-за двери. Пока доктор открывала, я подняла арбалет, целясь ей в затылок.
До меня донеслись слова: «опасные преступники… международные террористы, награда за головы»…
— Да, мне кажется, я видела их, — отвечала доктор Ньюэра. — Они побежали к зданию оперы. Там сейчас идет представление, и, думаю, они хотят смешаться с публикой.
Патрульный маршал снова что-то спросил.
— Ну что вы… долг каждого честного дауна… — Дверь захлопнулась. Я опустила оружие.
— У братьев Энгельс будет сегодня веселее, чем всегда, — процедила доктор. — Держу пари, когда стража ворвется в театр, публика решит, что это часть представления.
— Ничего не понимаю. — Рыбин Гранат вынырнул из-за занавески. — Вы донесли на меня без всякой причины. А теперь, когда это смертельно опасно, помогаете мне и моим друзьям.
Стар Ньюэра вздохнула, колыхнув необъятной грудью.
— Пожили бы здесь — поняли. Я ничего не имела против вас там, в «Ночном улете». Но в свете фиолетовой пропаганды ваше поведение считается оскорбительным. А кругом было множество свидетелей. И если бы я оставила ваш поступок без последствий, это было бы для меня… весьма чревато. А у меня здесь дом, у меня здесь работа… В конце концов, у меня здесь репутация!
— Что же теперь делать?
— Оставайтесь пока. Сегодня вам всё равно из города не выбраться. А к завтрашнему дню они пошумят и уймутся.
— Нет, мадам, — возразил Рыбин Гранат. — Не смеем больше обременять вас своим присутствием.
— А я спать хочу! Я есть хочу! — заныл Хэм. — Сутки ведь во рту ни крошки не было.
— Не ври, в тюрьме кормили.
— Разве ж это еда? Это… как ее… баланда!
— Много ты в баланде понимаешь… — Далее, подтверждая мои былые предположения, Рыбин Гранат перешел на язык Союза Торговых Городов, не желая, чтоб доктор его понимала: — Я поканал шмонать шалман, как спикал, а ты парься на бану, паси шалашовку…
Что? Ну, это примерно значит: «Я пошел осмотреть гостиницу, как говорил, а ты оставайся здесь, следи за хозяйкой». Дальше я буду сразу давать перевод.
— Если она вздумает выкинуть какой-нибудь фортель — разберись с ней как хочешь. И встретимся на Восточной дороге…
— Заметано, — сказала я, кося глазами на хозяйку. Но она либо и впрямь не понимала этого языка, либо была гениальной актрисой.
Рыбин Гранат вновь нырнул во тьму ночного Даун-тауна, а нас доктор Ньюэра проводила на кухню, большую и чистую, где выставила на стол блюдо котлет в застывшем масле, много сдобных булок и жбан молока, в который всыпала каких-то подозрительных хлопьев. У меня всё это энтузиазма не вызвало, но Хэм мигом смел то, что было предложено, после чего уснул, положив голову на стол. Мы не стали его будить, а поднялись в кабинет доктора Ньюэры. Он был весь увешан связками амулетов из перьев, кожи и мелких косточек, уставлен флакончиками с благовонными маслами, расчерчен зодиакальными картами и какими-то графиками, соотносящими правящую планету и камень судьбы с пищевой, сексуальной и наркотической зависимостью. Графиков с пищевой зависимостью было больше всего.
Доктор Ньюэра заметила мой взгляд.
— Многие жители Даун-тауна страдают избыточным весом, — пояснила она.
— Это я видела. Так в чем проблема? Жрать меньше надо.
— Конечно, но этого я сказать не могу. Подобное указание ограничивает свободу их действий, что идет вразрез с политикой «фиолетовых». Вот и продаю амулетики и масла для похудания.
— Значит, шарлатаним понемножку?
— А что делать с тех пор как запретили ставить опыты на животных и производить препараты с помощью вредной для природы алхимии? А ведьмой себя именовать как-то не хочется. Раньше, еще при отцах-обоснователях принципата, здесь на ведьм такая охота шла, что мало не покажется. И, хотя это давно в прошлом, лучше не рисковать. — Она извлекла с одной из полок из-за магического квадрата флакон с жидкостью ядовито-зеленого цвета, и накапала из нее в стакан. — Вот так и живем. Хорошо хоть, шантажом немного прирабатывать удается. Я про нашего генерального такие вещи знаю, что он отстегивает беспрекословно…
— Из области сексуальной зависимости? — уточнила я.
— Да что ты! Кого этим нынче проймешь… Здесь игра другая, крупная. У нашего Остина-Мартина все силы уходят, чтобы показать, какой он простой и незатейливый, брат родной рядовому дауну. Но я-то его с детства знаю, мой отец в принцевой семье придворным врачом был. И я еще тогда углядела, какие книжки он читает. У него же с юных лет любимая книга была — трактат «Господарь» Приколо Офигелли. А не романы Амбары Крикартленд и Тухеса Климакси, как он нынче утверждает. Представляешь, какой будет скандал, если правда выплывет наружу? — доктор опрокинула содержимое стаканчика в рот и крякнула. — Выпьешь?
— Что-то не хочется.
— Не доверяешь ты мне… Между прочим, действительно натуральный продукт, без всякой алхимии, из Страшных пустошей.
— Значит, там кто-то живет?
— А тебе что за дело?
— Мы же собираемся в Чифань. И тех краев не миновать.
Стар Ньюэра посмотрела на меня внимательно.
— Лучше бы вам передумать. Без дураков. Кому-то удастся проскочить, раз напитки привозят, но крайне редко, тишком опасно.
— Чем же так опасны эти места?
— Ну, во-первых, Пришельцы с Заокраинного Запада…
— Мне же говорили, что их не существует! Что это — мифические существа!
— Были мифические… стали натуральные. — Она снова выпила. — Нет, вам, чужестранцам, наших сложностей не понять. Ты про культ Коренного Населения слышала? Которое еще при отцах-обоснователях прикончили, вместе с ведьмами, а потом стали за святыню почитать?
— Слышала.
— Ну люди верили… поклонялись… играли даже в коренное население… а еще была вера в этих самых Пришельцев… У нас здесь непонятно что, ни восток и ни запад, вот и тянет на непонятное. А когда в кого-то очень веришь, оно ж непременно появляется! Вот эти самые, которые играли, и доигрались. Ушли в пустоши и считают, что они и есть коренное население и заодно Пришельцы… давно уже, при прошлом принце. Жутко воинственные, но на Ля Мой не нападают. У нас же здесь армия, городская стража. Вот большинство даунов и не верит, что они существуют.
— Если они воинственны, то с кем же они воюют?
— Путников грабят, караваны торговые. А потом, я же сказала — они в пустошах не одни. Еще там есть банды, то есть вооруженные формирования, — поправилась она. — Сначала были Дикие Хозяйки.
— Это одичавшие домашние, что ли?
— Примерно так. Они не согласны с политикой принца и «фиолетовых». А потом образовались Бешеные Бабки. Эти тоже не согласны, но по другим причинам. Они фундаменталистки. Недавно, говорят, у них там радикальное крыло оформилось. ККК. «Кухня, клубы, косметика». Хотя это, может, и слухи… Но то, что они вместе с пришельцами контролируют территорию пустошей и устраивают войны за передел влияния — правда.
— Что же генеральный принц не покончит со всем этим безобразием, если у вас такая сильная армия?
— А зачем? Принципату они не угрожают, границ Пустошей не нарушают. В том направлении у нас мало кто путешествует, так что граждане Ля Мой от их действии не страдают. А то, что они грабят проезжающих купцов с чужестранными товарами, так от этого только польза для отечественных мастеров и коммерсантов.