булка».
Знала бы, что ждёт меня впереди, непременно бы отказалась от идеи сойти на берег. Или нет? Скорее всего, убежала бы без оглядки. Чтобы не встретиться снова с Ним.
Кто же знал, что именно в этом испытание и заключается!
Часть вторая
Глава 1
Итак, инструкции пришли на почту, как я только села в такси. В Питере я всегда снимаю одну и ту же студию на Васильевском, это удобно: слишком уж часто приходится возвращаться в этот холодный, промозглый город.
Я не любила его. Так и не смогла проникнуться величавой холодной неприступностью Северной столицы, хотя тщательно скрывала это в разговоре со знакомыми. Было принято восхищаться городом, построенным на болотах, больше, чем вечно суетливой торгашеской Москвой.
А мне она была ближе. Я любила толпу, в которой нет знакомых лиц. Все друг другу никто, и от этого легче жить, если не желаешь, чтобы тебя узнали в самый неподходящий момент. Идеальный город людей, спешащих по своим делам. Здесь никому нет дела до прохожих.
Я вздохнула и нажала на значок письма. Читать инструкции лучше в тишине комнаты, переодевшись в домашнее и пригубляя обжигающе горячий чай с лимоном.
Все письма Шелестина я имела обыкновение просматривать по нескольку раз. Первый — пробегала глазами, второй — выписывала на листок детали, показавшиеся важными, третий — спустя час или около того читала долго, с остановками, чтобы ещё раз утрясти в голове подробности дела.
Но на этот раз не удержалась. Наверное, дело в том, что это моё последнее дело. В то, что я справлюсь с ним на раз-два, даже сомнений не было.
— Вы поедете дальше? — устало спросил водитель, и я встрепенулась. Посмотрела в окно: мы давно приехали.
— Нет, простите. У меня оплата картой.
— Да, вижу. Хорошего вечера.
Я улыбнулась немолодому усатому мужчине и подумала, что не люблю Питер вот за эти усталые лица. Должно быть, мои личные тараканы, но в Москве люди веселее, в их взглядах ещё читается надежда поймать столичную Жар-Птицу за хвост.
«Ага, как же! Ты хочешь вернуться туда, где остался Он!» — противный голос в голове всегда опускал меня на землю. Циничность — то, что позволяло мне держаться на плаву и не грызться совестью.
Вот и правильно! Ещё не хватало, чтобы я вернулась к гостинице, где мы встречались, и начала искать выброшенную симку!
Поднимаясь по лестнице, я всё читала письмо босса. Так, притвориться подружкой падчерицы богатого человека и соблазнить отчима девушки, чтобы приёмная доча получила с него оплату обучения за границей. Отчим, разумеется, был женат на матери клиентки, поэтому предпочтёт оплатить счёт, а не разбираться с женой.
В деле было много нюансов: мать девицы тоже не лыком шита и вовсе не запуганная домохозяйка. Владелица агентства по подбору персонала. Отчим же поднялся на фирме по перепродаже подержанных праворуких «японок».
Суть конфликта — мать девицы видела в ней продолжателя своего дела, а клиентка босса желала быть дизайнером и учиться в Нью-Йорке, на что мать пожимала плечами и заявляла, что если девица такая взрослая и самостоятельная, то заработает себе на хотелки. А пока побатрачит на благо семейного бизнеса. Не на шее же сидеть!
Отчим в конфликт не лез. Ему, собственно, всё это было без разницы. Он никогда не пытался заменить Але, как звали падчерицу, отца, предпочитая вообще не замечать её присутствия. За пять лет брака ему это блестяще удавалось.
Ради матери Алевтины, которую отчим любил и в своё время долго добивался. Это всё со слов клиентки, разумеется.
Я заварила себе молотого кофе в чашке. Тут чаем не обойдёшься, требуется всё хорошенько обдумать.
Например, посокрушаться на тему, что придётся опять допускать до себя очередного мужика. Нет, я не святая, знала, на что шла. И всё же мысль о том, что ко мне скоро прикоснётся мужчина, вызывала отвращение.
Придётся смеяться, а мне не хотелось.
Флирт — это как залитый майским солнцем луг. Светло, тепло, всё ещё впереди, а об осени и думать не след. А у меня в душе сейчас ноябрьские заморозки.
Ладно, последний раз можно и поактёрствовать. Чтобы потом…
Тут мои мысли, до этого тянущиеся канатом к светлому будущему, расщеплялись на тонкие нити.
Я не знала, что буду делать. Сказала Шелестину наобум по цветочный салон, но всерьёз ничего не планировала.
Сначала надо будет отдохнуть. Отправиться в круиз по Средиземному морю, жить жизнью обычного человека со скучным прозрачным прошлым и круглым банковским счётом. А потом, возможно, и до цветочного салона руки дойдут.
Мечтать о том, что в этом светлом будущем наши пути с Немовым пересекутся, я себе не позволяла. Да и если так, мы оба сделаем вид, что не узнаём друг друга. Так принято у взрослых людей.
Кофе я допила и налила новую чашку, чтобы продолжить изучать дело. На всё про всё у меня не больше месяца, Алевтина торопилась отбыть в США.
Напротив этой информации я карандашом написала «почему» и поставила знак вопроса. Чтобы сыграть безупречно и не позволить собой манипулировать, а попросту, втянуть в грязные дела, я должна это выяснить.
На следующий день я уже была в веганской кафешке и ждала заказчицу. Вскоре она появилась: косая чёлка, короткая стрижка, а-ля Амели из одноимённого фильма, синие пряди в чёрных, как смоль, волосах. На вид лет двадцать-двадцать пять, а выглядит как испуганный воробушек. С какими только людьми не сводит меня жизнь!
— Меня будут звать Лада, — улыбнулась я ей как можно застенчивее. — Я и сама волнуюсь, очень, знаете ли, непривычно начинать всё заново.
— Правда? — наградой мне был недоверчивый взгляд. — Я думала, вы опытная.
— Давай на «ты». Будем привыкать.
— Ок, только сделаю заказ. Я угощаю.
В итоге мы пили зелёный долбанутый смузи, который оказался на вкус, как полынная трава. А Алевтина посматривала на меня и посмеивалась, хотя избегала прямого взгляда. Она вообще была слишком зажата и застенчива для дочери богатых людей.
Чтобы не смущать партнёра, я старалась помалкивать и не накидывалась с вопросами, хотя они так и теснились в голове. Ещё придёт время и для честных ответов.
— Ну давай, — внезапно произнесла Аля и даже расправила плечи, словно хотела грудью встретить неприятеля. Так поступают те, кто понимает: битвы не избежать, прятаться некуда. — Спроси меня про дурацкое имя.
— Ну, сейчас модно быть не Катей, а Алей или Адой. А лучше Груней, — улыбнулась я. — Вон, уже Катерин в песочнице и