Не зная, что имела в виду эта девушка, говоря об особых пожеланиях, Стос, на всякий случай, коротко сказал:
— Всего.
Эллис достала из свей сумочки маленький калькулятор и стала тыкать своим изящным пальчиком в его кнопочки. Слегка скосившись на неё, слово взял Вильям:
— Станислав Игоревич, прошу прощения, но мне необходимо осмотреть вашу квартиру. Эллис не дешевая вокзальная проститутка и не ложится в постель с кем попало. И, уж тем более, я никогда не допущу, чтобы она попала на какую-либо групповуху. Мне очень понравилось, что у вас есть личка такого качества, это говорит в вашу пользу, но поверьте, если с головы Эллис упадет хоть один волосок… Ну, не буду продолжать, чтобы не портить вам настроения. Да, простите меня за любопытство, я внимательно наблюдал за вами. Скажите, вы хозяин этого "Здыма"? Хорошая группа, мне понравилось, как они играют.
Стос весело рассмеялся и воскликнул:
— О, нет, только не это! Я просто их спонсирую.
Вильям встал и вышел из кабинета, а Эллис повернула свой калькулятор в его сторону. На маленьком дисплее четко была видна сумма, — двенадцать тысяч пятьсот. Он и знать не хотел, из чего она складывалась. Достав из ящика стола две банковские упаковки купюр и справку о том, что он чист, аки стёклышко, Стос положил на неё деньги и двинул их к девушке. Губы её как-то странно дернулись, а глаза отчего-то заблестели, но он не стал придавать этому какого-то особого значения и сказал:
— Эллис, как мы и договаривались, чистый секс в его первозданном виде без всяких приспособлений.
Взгляд девушки, внезапно, потеплел и она слегка кивнула. Минуты три, пока не пришел Вильям, они сидели молча. Тот увидев, что Эллис заработала такую сумму денег, тоже несколько изменился в лице. Засунув деньги во внутренний карман пиджака, он тихо сказал девушке:
— Всё в порядке, Эллис, ты можешь не волноваться. Я буду звонить тебе каждое утро в одиннадцать, а по вечерам находиться поблизости. Увидимся ночью в "Метелице".
Как только Вильям ушел, Стос отдал Константину, хранившему гробовое молчание, ключи от гаража, джипа и попросил его подогнать машину к парадному входу. Хотя до девяти вечера оставалось ещё более полтора часов, ему совершенно не хотелось сидеть в квартире и Эллис этому, явно, обрадовалась. Перед тем, как заехать в ресторан, ему захотелось немного побродить по какому-нибудь парку. Поэтому, спустившись вниз и забравшись вместе с девушкой на заднее сиденье, он попросил Костю отвезти их сначала в Сокольники.
После прогулки по парку они поехали в "Бульдог" и он с удовольствием слопал паэлью и порцию осетрины, но пива или вина на этот раз пить не стал. Эллис оказалась вегетарианкой и тоже пила одну только минералку без пузырьков. За ужином они весело болтали, хотя им было трудно находить общие темы для разговора. Впрочем, и здесь его выручила Эллис, которая стала расспрашивать, чему посвящены его книги.
Костя, который сидел за столом вместе с ними, сбегал к машине и принес, на его взгляд, самую интересную, — "Полковнику никто не нужен". Он даже поведал ей о том, как они все ржали, читая её во время репетиции и как всё кончилось тем, что сначала их солистка Ольхон, а затем и музыканты присоединились к ним и как, поначалу, ругался их лидер, Генка Резина, а потом забрал книгу и стал читать её вслух, да, ещё и рассказывать о том, какие корки мочит в жизни прототип главного героя, который был на самом деле майором войск ПВО в отставке.
Время в "Бульдоге" прошло незаметно и Стос почувствовал, что он стал интересен этой девушке не только как богатый клиент. Когда они приехали в "Метлу", там уже всё было готово к выступлению и Костя, козырнув на прощанье, пошел на свой пост. Вильяма нигде не было видно, но они сидели возле самой сцены, где рассаживались по своим местам музыканты, одетые в свои экзотичные наряды, а тот мог быть где угодно. Все они, глядя на Эллис и Стоса, корчили им рожи и, вообще, всячески выказывали свое внимание.
Вскоре появилась Ольхон, одетая в шаманку, застрявшую на Канарах и распродавшую там большую часть своих мехов, с сапфиром в пупке и драгоценным колье на шее. Сегодня она пела, как никогда хорошо, хотя публики в зале было не так уж и много, но после двенадцати число зрителей заметно увеличилось, причём резко. Ольхон вертелась на сцене, как ужаленная, и откалывала уже совершенно умопомрачительные номера. Бойко откатав первую часть программы, она подсела за их столик, но всего лишь на несколько минут.
Стосу сразу же стало понятно, что эта полуголая бандитка вызвала интерес у Эллис. Когда Ольхон ушла, их уже больше никто не беспокоил, хотя Изя чуть ли не из штанов выпрыгивал, постоянно поглядывая в их сторону. Лулу, не высовывавшая носа уже несколько часов, наконец, подала голос, но только тогда, когда Эллис потребовалось отлучиться на несколько минут в комнату для девочек, спросила его ехидным голосом:
— Стасик, а ты не боишься того, что она возьмёт и удерёт?
Хотя Стос и побаивался такого варианта, он решил проверить эту красотку, избравшую для себя древнейшую профессию, на вшивость и остался сидеть за столиком. Лулу он ничего не ответил, но когда увидел Эллис, возвращавшуюся из туалета, с ещё большим ехидство сказал ей:
— Ну, что, съела, дорогуша? Готовься, сегодня Стос покажет тебе, что такое настоящий мужчина.
Лулу истошно взвизгнула, но предпочла тотчас умолкнуть и не стала закатывать ему никаких новых истерик. Так что всё для него обошлось только этой короткой пикировкой. Ещё через несколько минут началось второе отделение большой концертной программы, с которой "Здыму" предстояло выступать аж до четырёх часов ночи.
На этот раз Резина решил показать несколько новых композиций, в которых Ольхон выглядела чуть ли не паинькой и была одета в новое, роскошное вечернее платье тёмно-синего цвета. Бочулис, который притащил его в самый последний момент, после каждой её новой песни вопил и бесновался едва ли не больше, чем все остальные зрители, собравшиеся в зале, вместе взятые. Впервые Ольхон исполнила бурятский народный блюз и он, похоже, просто ошарашил публику своим звучанием. Резина в своих золотых штанах, сиял, словно самовар в Измайлово.
Когда же Ольхон исполнила второй блюз, сидя у Стоса на коленях и нежно взяв за руку Эллис, он ощутил на своей спине столько гневных, испепеляющих взглядов, что они чуть-чуть не прожгли дыру в его новеньком смокинге. Когда же он, после того, как певица встала с его колен по-отечески поцеловал её в лобик и потрепал за ушко, публика разразилась громкими овациями и оглушительным свистом. Даже Лулу и та весело вопила что-то в его голове, но в его ушах всё ещё стояла эта чарующая мелодия и он не обращал на её восторженные крики никакого внимания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});