сосредоточенно следил за дорогой, делая вид, что совсем ничего на заднем сидении машины не происходит. Впрочем, Стас изо всех сил пытался себя сдерживать, терпел, хотя руки, словно сами по себе касались Мары сквозь одежду: бедер, живота, колен… Она тихонько охала, отворачивая пылающее лицо к окну, прислонялась горячим лбом к стеклу и дрожала от наглых, но нежных прикосновений.
Путь до квартиры прошёл, как во сне.
– Я хочу тебя видеть. Всю, – прошептал в шею Стас и зажёг свет в коридоре. Мара ойкнула, заморгала часто, обернулась и обвила руками сильную шею. Коснулась пальцами напрягшихся жил, запустила в волосы, царапнула ногтями, задыхаясь от жадных прикосновений и поцелуев.
Упали на пол пальто, в разные стороны разлетелась обувь. Нетерпеливые руки мяли юбку, с мясом вырывали пуговицы рубашки, оглаживали обнажившуюся тёплую кожу. В комнате слышалось лишь тяжёлое дыхание, сбивчивое и прерывистое.
– В коридоре это не дело, – прохрипел Стас и, подхватив на руки Мару, понёс куда-то.
Она положила ему голову на плечо, боясь словами испортить момент. Да и к чему слова, если всё и так понятно? Всё, чего хотелось обоим: почувствовать друг друга без ненужных преград из остатков одежды.
Вновь Стас зажёг свет, и просторная спальня, в которой из мебели были только шкаф и кровать, показалась пустой и огромной.
Стас поставил Мару на пол, провёл пальцами по пунцовым щекам, обвёл контур припухших губ. Снова поцеловал, не в силах удержаться, Мара тихо всхлипнула, и звук этот вибрацией прошёлся по его нервам.
Стас погладил спину Мары, нащупал застёжку платья, и больше всего на свете захотелось рвануть её, уничтожить тем самым последнюю преграду.
Мягко повернул Мару, она подчинилась, только в спине сильнее прогнулась, когда Стас начал расстёгивать платье. Его пальцы дрожали, пока возился и ругался себе под нос, не понимая, как устроена эта адская штука.
Мара осталась в одном белье, дрожащая от предвкушения. Обернулась через плечо, заглянула, будто бы под кожу и медленно провела языком по нижней губе.
«Она меня точно погубит. А, и чёрт с ним».
Стас наклонился, поцеловал в шею, лизнул выступающий позвонок и проложил дорожку лёгких поцелуев по хрупким плечам. Он не хотел торопиться, хотя и сдерживаться больше не мог. И Мара почувствовала его – обернулась, вернула ласки сполна, наградила новыми.
Вновь подхватив Мару на руки, Стас отнёс её к кровати. На нём ещё оставались до боли тесные брюки. Положил Мару на спину, на серое покрывало, и её молочно-белая кожа контрастировала с тёмной тканью. Навис сверху, а Мара, бормоча под нос, всё-таки избавила его от штанов.
– Чтобы всё честно, – хитро прищурившись, сообщила, а Стас захохотал.
– Ты невероятная, Мара. Ма-ра… не имя, а чистое удовольствие…
– Только имя? – осмелев, Мара не могла и не хотела скромничать.
– О, не только… – сверкнул улыбкой, сел на колени между её ног, не дал закрыться, удержал за колено. Провёл вверх по бедру, задержался на мгновение и провёл пальцами вниз, то ли лаская, то ли мучая. – Настоящее искушение. Вся ты – искушение.
Он навис сверху, широкой спиной закрыл от всего мира, целовал жадно, удерживаясь от большего лишь чудом. Нет, торопиться некуда, до утра ещё далеко.
«Он лучший любовник, чем ты», – вдруг прогремел в голове ехидный голос Насти.
«Пошла к чёрту», – мысленно ругнулся, и фантом вспыхнул и опал искрами, растворился.
Стас ласкал тело Мары, дарил ей удовольствие, и вскоре не осталось ни единого сантиметра тела, не обласканного им. Мара металась по подушке, что-то хриплое и неразборчивое выкрикивала в потолок, сминала в кулаках покрывало. Когда их тела окончательно соединились, всхлипнула и заплакала.
– Больно? – Стас остановился. На лбу пульсировала вена, в глазах сквозила тревога, а предплечья, на которые он упирался, дрожали.
– Нет-нет, – обвила поясницу ногами и поцеловала. – Это… это просто слишком хорошо.
Лучшего ответа Стас не ждал, большей награды не требовал. Мир закрутился вихрем, в урагане этом утонули все звуки, и ничего важнее этого момента не существовало.
Когда удовольствие пронзило обоих, лишило способности думать, говорить и даже дышать, Стас поймал за хвост одну-единственную мысль:
«Не отпущу».
Глава 19
Месяц пролетел, как один миг. Мара была… счастлива. Стас приезжал, когда мог, иногда она прилетала к нему на выходные. Об их романе не знал никто, но если и догадывались, то деликатно молчали. Варя только смотрела пытливо, но ни о чём не спрашивала, хотя, Мара видела, сестра буквально лопалась от любопытства. Было в этом тайном романе что-то очаровательное и, Маре почему-то казалось, быстротечное. Отношения на расстоянии – удивительно волнующая вещь, но долго ли им отмеряно?
Они не говорили о будущем, почти не обсуждали прошлое, и лишь однажды Стас спросил о муже, изо всех сил пряча беспокойство за напускным равнодушием. Мара увидела его обнажённым не телом, но душой. Раненым и беззащитным.
– Я очень любила своего мужа, – призналась, потому что не могла и не умела врать. А главное, не хотела. Стас достоин большего, чем ложь, какой бы сладкой она ни была. – Он… Серёжа был замечательным человеком, добрым и мужественным. И я бы прожила с ним до самой старости, ни разу не пожалев о своём выборе. Но, увы.
Стас тогда лишь сжал челюсти, ощупал её лицо внимательным взглядом.
– А сейчас?
– Сейчас… – Мара не знала, какие слова подобрать, вздохнула тяжело. – Я иногда очень по нему скучаю. Но это прошлое, оно прошло.
Больше они к этой теме не возвращались, но порой, когда Мара засыпала в мужских объятиях, Стас слишком крепко её обнимал, вслушиваясь в неясное бормотание. Иногда ей снился Сергей и, наверное, она во сне называла его имя, потому что после Стас бывал мрачным и молчаливым.
Дни летели с невероятной скоростью, октябрь сменился ноябрём, и тёплый воздух пронизала сырость. Почернели листья, зачастили дожди. Всё меньше времени оставалось до Нового года, и Стас уже прощупывал почву, планируя небольшой отпуск на зимние праздники. О том, что проведут его вместе, не говорили, но только об этом