Машина остановилась на парковке, и водитель покинул салон, оставив после себя влетевшую через дверцу осеннюю прохладу. Мара, наконец, расслабилась и снова улыбнулась, позволяя себе этим вечером всё. Она даже телефон поставила на беззвучный режим, чтобы ни одна живая душа не разрушила её хрупкий радостный покой.
Стас в оглушительно красивом костюме, накинутом на плечи пальто, выглядел сошедшим со страниц глянцевого журнала, хотя его внешность нельзя было назвать слащавой или излишне приторной. По-настоящему мужественное лицо, острые скулы, хищный ястребиный взгляд, который он часто прячет под полуопущенными веками, жёсткий рот. В нём, будто бы целиком состоящем из острых углов, Мара чувствовала силу, а ещё боль. Что-то скрытое глубоко внутри, и от этого делалось холодно. Стас много улыбался, но Маре постоянно казалось, что ему это даётся непросто.
– Ты всегда костюмы носишь? – спросила первую пришедшую в голову глупость, а Стас засмеялся.
– Нет, иногда я их снимаю. Полностью.
– И почему все твои фразы звучат настолько двусмысленно?
– Никакой двусмысленности. Только голая ничем не прикрытая правда.
– Вот! Опять! – Мара тоже не сдержалась, прыснула смехом, и он зазвучал в машине, как музыка.
Скрипнула кожа обивки, Мара погладила её рукой, наслаждаясь приятным ощущением.
– Пойдём уже, а то скоро здесь столько людей припаркуется, что из машины не выйдем, – Стас толкнул дверцу со своей стороны, пружинисто стал на землю.
Мара было попыталась сделать то же, но Стас уже успел обойти автомобиль и галантным жестом подал ей руку.
– Ты достойна того, чтобы за тобой ухаживали. Никогда не соглашайся на меньшее, – шепнул на ухо и повёл за собой к сияющему входу в клуб.
Мара только озиралась по сторонам, наплевав на то, что пялиться вроде как неприлично. Ей было интересно абсолютно всё! Мрачный охранник у входа, вопреки ожиданиям не похожий на шкаф, завидев их со Стасом, – удивительное дело! – улыбнулся. Молча посторонился, впуская их в просторные двери, и Мара даже улыбнуться в ответ не успела, а Стас уже ввёл её внутрь.
– Ты здесь частый гость? – спросила Мара, а Стас неопределённо пожал плечами. Понимай как хочешь.
В просторном холле Стас помог Маре снять пальто и вместе со своим сдал на руки гардеробщику. Перекинулся с ним парой фраз, Мара рассматривала лаконичность декора: никакой аляповатой пошлости, финтифлюшек и позолоченных рюшей. Сплошь дорогое тёмное дерево, стекло и хром.
А толпа новых посетителей тем временем росла. Красивые женщины, элегантно одетые мужчины, молодёжь – в поведении, в одежде не было ничего кричаще вульгарного. Только спокойная элегантность и тщательно выверенная небрежность.
«Всё-таки удачное я платье выбрала», – подумала Мара, незаметно оправляя манжету.
Стас коснулся её виска губами и шепнул:
– Не нервничай, ты потрясающе выглядишь.
А она и не нервничала, просто… всё это казалось сном. Вот сейчас кто-нибудь хлопнет в ладоши, и сказка рассыплется, превратится в пыль.
«Да что ж со мной такое?»
Стас повёл её за собой, ненавязчиво поддерживая под спину. Миновали узкую галерею-переход, поднялись по винтовой лестнице, и всё это время вокруг разливались звуки тихой музыки. Она ласкала кожу, будила что-то внутри, но чем дальше Стас уводил Мару за собой, тем громче она становилась.
– Проходи, – улыбнулся, толкая дверь.
Они оказались на воздушном балконе, украшенном живыми цветами. Много пространства, света и воздуха, а ещё ощущение полного уединения среди шумной толпы. Дизайнер, проектирующий этот клуб, был наверняка гением. Ну, вот кто бы мог подумать, что в таком оживлённом месте можно чувствовать себя столь интимно и легко?
Внизу отдыхали другие гости, непринуждённо беседуя и обмениваясь улыбками. Электрическими разрядами людей опутывала невидимая паутина предвкушения. На высокой сцене темноволосый парень настраивал аппаратуру, и Мара залюбовалась его скупыми экономными движениями.
– Сегодня здесь выступает одна группа, вроде как, известная. Хозяин клуба из столицы их привёз для этого вечера, – Стас подошёл сзади, и перед Марой возник высокий бокал с прохладным шампанским. – Я в музыке плохо разбираюсь, но говорят, что эти ребята очень популярны у молодёжи. Подумал, тебе будет интересно.
Мара засмеялась и, приняв бокал, повернула голову, натыкаясь на сосредоточенный взгляд Стаса.
– Я тоже не очень разбираюсь в музыке, тем более, молодёжной, – Мара сделала глоток шампанского, и напиток, кольнув язык, скользнул по горлу, освежая.
– Сколько тебе лет, Мара?
– Почти двадцать шесть.
– А мне сорок, – невесело усмехнулся, проводя костяшками пальцев по нежной щеке. Невесомое поглаживание, оно отдалось во всём теле сладкой дрожью. – Так что среди нас двоих ты самая настоящая молодёжь.
– В сорок лет жизнь только начинается.
– Ага, я помню, – кивнул и положил руки на перила по обе стороны от её бёдер.
Придвинулся ближе, почти касаясь грудью её спины, и Мара почувствовала себя в тёплом коконе, хрупкой и защищённой.
– Будешь танцевать сегодня? – спросил Стас, лаская дыханием ушную раковину. – Обещай, что будешь.
– А ты?
– Думаешь, я умею? – фыркнул, насмешив Мару. – Это Поклонский у нас плясун, а я деревянный.
Мара прикусила язык, глотая чуть было не вырвавшиеся слова о покойном муже. Едва не сказала, что Серёжа обожал танцевать и делал это мастерски.
«Хорошо, что сначала подумала. Вот был бы номер!»
– Если весело, нет никакой разницы, какие твои навыки, как танцора.
– Ты права, если весело, – улыбнулся и оставил поцелуй на её затылке.
Растаяла от этой простой ласки, но Стас не дал растечься лужицей: удержал за талию, увёл вглубь террасы, усадил за столик, на котором уже ожидал их ужин. Мара только сейчас поняла, что не ела с самого утра, и с аппетитом принялась за еду, не притворяясь птичкой, которой достаточно одного зёрнышка в день. Стас травил какие-то байки, Мара рассказывала о себе, намеренно избегая острых углов и болезненных воспоминаний.
На ум вдруг пришёл Андрей. Он больше не пытался с ней связаться, не обрывал телефон. Лишь пару часов назад прислал короткое сообщение: «Прости меня, Мара».
Мара ничего не ответила, но в тот момент чётко поняла: Андрея заносит. Решила для себя, что только вернётся в город и обязательно с ним поговорит, расставит по местам