— Интересно, — пробормотал я, размышляя, как все это отразится на нас, и повернулся к Рисс: — А ты, не сомневаюсь, можешь рассказать еще кое–что.
Рисс моргнула черным глазом.
— Флейт видит только одну сторону — государственную. Он не видит, что это — ответ на иную деятельность.
— А у тебя есть контакты, — предположил я.
— У меня есть контакты, — согласилась Рисс. — И есть изображения, если, конечно, Флейт позволит мне продемонстрировать их.
— Флейт…
— Да пожалуйста, — буркнул мой корабельный ИИ.
Наблюдательный пост исчез. На его месте появилась зеленовато–желтая планета внутри какого–то газового облака — то ли аккреционного диска, то ли туманности. Звезд видно не было, одна лишь планета отчетливо выделялась на фоне синих и темно–зеленых завихрений, перемежавшихся кроваво–красными полосами и странными, органическими на вид, мясисто–розовыми образованиями. Мой разум попытался найти увиденному определение, но тщетно. Это было лишь газовое облако — и только. Яркие краски резали глаза. Космос не всегда черен.
— И что же я вижу? — поинтересовался я.
— На государственных картах этот мир имеет лишь номер, — ответила Рисс, — но прадоры называют его словосочетанием, которое можно перевести как «Самый Смак». До войны система была обитаемой, но потом Государство взорвало тут неподалеку газовый гигант, или, точнее, преждевременно воспламенило протозвезду. Прадоры потеряли свой главный судостроительный завод, тридцать восемь дредноутов и множество других кораблей и станций в округе.
— Взорвало? Воспламенило? Как?
— Мы бросили туда защищенные врата телепорта, а врата на противоположном конце установили перед потоком выплюнутых вращавшейся черной дырой астероидов, которые неслись на скорости, близкой к световой.
— А почему я никогда об этом не слышал?
— Из выполнявших миссию не выжил никто, и государственные ИИ не хвастались.
— Угу, конечно, — фыркнул Флейт.
— В любом случае, это произошло уже после твоего времени, — добавила Рисс. — Сейчас здесь часто прячутся прадоры — место удобное, на самой границе Погоста. Хотя, конечно, не такое тайное, как они полагают.
Окно, открывшееся поверх яркой картинки, выдвинуло в центр внимания нечто, парившее над ядовито–желтой планетой. Теперь я разглядел около тридцати кораблей незнакомой конструкции: продолговатые золотистые капли с темными, растянутыми вдоль всего судна пазами.
— Королевский Конвой, — объяснила Рисс. — Каждый из кораблей длиной в три километра.
Я медленно выдохнул. Случалось мне — в процессе поисков информации на Погосте — натыкаться на слухи о прадорском Королевском Конвое. Они были скрытны и замкнуты. Никто не видел их без прячущей все тело брони, и они, точно некоторые людские войска в древности, всегда забирали с собой своих погибших. Они безжалостно подавляли любой мятеж в пределах Королевства, а иногда вторгались на территорию Погоста. Они отличались быстротой, наносили точечные удары и не оставляли после себя титанических разрушений, ставших визитной карточкой прадоров во время войны.
— Они атакуют? Но кого? — удивился я.
Фон почернел, а окно теперь показывало другие объекты — их–то я сразу узнал, и по спине побежали мурашки. Восемь устаревших прадорских дредноутов висели в вакууме глубокого космоса.
— Королевский Конвой собирается либо предпринять что–то против этих кораблей, либо примкнуть к ним. Возможно, они готовятся к нападению на Государство, хотя судов для этого пока недостаточно.
По–моему, Рисс отнюдь не возмущала идея попытки прадоров атаковать Государство — что, естественно, привело бы к тотальной войне.
— А может, корабли Государства планируют некие ответные действия. Или наоборот, — добавила она.
— Или все это, — заметил я, — как–то связано со Свёрлом, Цворном и Пенни Роялом.
— Не слишком ли самонадеянно предполагать, что подобные события имеют отношение к твоему главному интересу? — спросила Рисс.
— Возможно, — кивнул я, — но эти три персонажа — сейчас основные действующие лица на Погосте, и я не верю, что то, что мы видим, — лишь случайное совпадение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Протянув руку, я пристегнул ремни безопасности.
— Флейт, к ретранслятору, немедленно.
Свёрл
Бсектил, висевший над ледяным астероидом, где Цворн установил передатчик, уже закончил все возможные сканирования и проверки, которые не мог провести Свёрл с дредноута. Теперь первенец медлил, понятным образом нервничая перед спуском на поверхность.
— Ну хорошо, — сказал он наконец, — это была интересная жизнь.
Выпуская струи пара из турбин скафандра, Бсектил приземлился — быстрее, чем следовало, — и поднял тучу раздробленных ледяных кристаллов. Тут он застыл, впившись острыми концами ног в лед — несомненно, как сказал бы дрон Эрроусмит, уже попрощавшись с собственной задницей.
— Ну, я все еще жив. — Прадор оторвал наконец ногу ото льда и подтянул ящик с инструментами к ретранслятору.
Наблюдая за первенцем, выглядевшим сейчас вмерзшим в лед железным куполом, Свёрл размышлял о том, как хорошо подходит данное оборудование к форме тела прадоров. Бросив взгляд на другие экраны, на людей в Четвертом секторе, он подумал, как, наоборот, слабо приспособлены ко всему они. Однако сейчас они неплохо организовались, точно общественные насекомые, и суетятся, выполняя распоряжения Тэйкина. Кажется, у них все же есть свои преимущества. Окажись в подобной ситуации прадоры, к этому времени уже имело бы место несколько убийств — а то и настоящая бойня.
— Выглядит подозрительно просто. — Бсектил уже открыл крышку ретранслятора и деловито соединял оптику с подачей энергии.
— Это пока ты не настроишь его на передачу, — заметил Бсорол из хранилища дронов.
Форсы первенцев были взаимосвязаны, так что Бсорол наблюдал представление, одновременно ковыряясь протезами нижних рук в потрохах вскрытого боевого дрона.
— Вот тогда будет «бух», и пока–пока, Бсектил.
— «Буха» не будет, — перебил Свёрл. — Бсектил спокойно удалится от астероида, а пересылка информации пойдет с временной задержкой.
— Ладно, — фыркнул Бсорол, — готов поспорить, что–нибудь взорвется, когда он соединит последний проводок, а если нет, то какой–нибудь мерзкий вирус…
— Весьма вероятно, — согласился Свёрл.
Бсектил продолжал работать, но через пару минут застыл с заглушкой оптоволоконного кабеля в правой клешне; кабель тянулся к лежавшему рядом на земле простенькому радиопередатчику.
— Ну, поехали, — произнес он.
Свёрл хотел было велеть первенцу остановиться, но Бсектил оказался проворен и мгновенно всунул заглушку. Отцу–капитану оставалось лишь анализировать, отчего он не передал приказ — ведь у его ИИ-компонента было достаточно времени. И подозрение насчет ретранслятора и его назначения только усилилось.
— Вижу, ты все еще жив, — заметил Бсорол.
— Угу. — Бсектил оторвался от астероида.
Волоча на буксире ящик с инструментами, он запустил импеллеры, а потом и химический двигатель, прикрепленный под броней, помчавшись обратно к дредноуту. Свёрл тем временем в очередной раз сканировал ближайшее пространство в поисках каких–нибудь подлых ловушек, которые могло активировать его вмешательство в работу передатчика. Но ничего не было: ни единого физического объекта крупнее песчинки в пределах досягаемости сканера, разве что Цворн воспользовался изощренной «хамелеонкой», не пробиваемой никакой автоматикой. Он снова проверил лед и камень астероида. Внутри, конечно, имелось достаточно дряни, которая при помощи небольшой маскировки могла скрыть ПЗУ, но, даже если этот булыжник и разлетится вдруг на куски, дредноут Свёрла разве что покачнется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бсектил снова запустил двигатель, замедляя ход при приближении, с помощью турбин подрулил к открытому шлюзу и торопливо, неуклюже приземлился, покатившись по полу. Едва внешний люк закрылся, прадор выпрямился и выдал несколько замысловатых танцевальных па.