Выпить хотелось мучительно.
«Когда-то я же умел останавливаться», – подумал Криволапко, и в душе его возникли светлые картины из юности, писанные маслом нетрезвых воспоминаний. Пару стопок водки, и ему начинало казаться, будто он воспарил над толпой, его посещало такое изумительное остроумие, что он всех окружающих без исключения разил словом метким и злым. И руки тогда не дрожали, и душа не сжималась в истерике, мучимая экзистенциальным ужасом существования. А теперь едва не допился до белой горячки. И во снах к нему является бледная алкогольная ведьма-зависимость. «Ну, что, Пал Палыч, – говорит ласково, – пропил стоп-кран?»
Криволапко снова припал к глазку. На лестничной площадке происходило что-то совсем уже жуткое…
– Delirium tremens [9], – шепнул чей-то вкрадчивый шепоток в самое ухо, и Пал Палыч вскрикнул. Сердце застучало неестественно громко. Он и слов-то таких не знал.
– Кто здесь? – спросил он.
А за дверью продолжали шевелиться странные людишки – все пообтрепанные, лоскуты кожи свисают с кистей рук и черепов, с тоской в кровавых глазенках и всё скребут-скребут ногтями соседскую дверь.
«Может Хелловин наступил, – подумал Криволапко с надеждой – видел недавно сюжет по телевизору, – вот детишки и балуются». Снова припал к глазку.
– Ох, не наш это праздник, – проговорил убитым голосом, – не русский. Заграничный. Дурной.
Маскарадные костюмы внушили ему такой острый приступ страха, что он едва не опорожнил кишечник. С пищеварительной системой в последнее время было неладно. Однажды вышел в магазин за парой «белых», да и не дошел. Если бы его организм к тому времени не пропитался бутылкой портвейна «13», так и умер бы от стыда. А так ничего. Только прохожие носы отворачивали.
В дверь вдруг вкрадчиво постучали.
Только этого не хватало. Пал Палыч попятился и сел на пол. Затаился. Авось, пронесет.
Стук повторился. На этот раз звучал настойчивее. Криволапко даже послышался вкрадчивый шепоток:
– Открывай!
– Никого нет дома, – проговорил он едва слышно, на что последовал незамедлительный ответ:
– Я тебя слышу!
Потом в дверь ударили, да так что замок тут же дал слабину – железный язык треснул и отломился. Створка распахнулась, и на пороге возникла полуголая красотка – выпрыгнула, как черт из табакерки. Черный бархатный плащ ниспадал до пола. Между полами видна была полная грудь с бордовыми напряженными сосками и плоский живот с глубокой впадиной пупка. За спиной девицы маячили безобразные ряженые, празднующие нерусский праздник Хелловин. Но войти в дом не пытались, все больше толпились возле квартиры соседа. Пал Палыч от неожиданности грохнулся на задницу, спиной уперся в стену. Облизал сухие губы, – неимоверно хотелось выпить, – прищурился, приглядываясь к визитерам, и обомлел – таких маскарадных костюмов ему видеть еще не приходилось. Натуральная жуть.
– Вы… вы кто? – задыхаясь от волнения, проговорил Криволапко. – Да неужто все это наяву?! Господи!
– Одни надеются на Господа, – заметила черноволосая девица наставительно, – другие на то, что бога нет. – И вдруг извлекла из-под плаща полусерп турецкого ножа. Пал Палыч начал подниматься с пола, предчувствуя страшное, когда она ударила его под подбородок – резко и неожиданно. Криволапко булькнул, схватился за поврежденное горло обеими руками и повалился на линолеум, забрызгивая кровью бумажные обои в мелкий желтый цветочек.
Девица хихикнула и направилась в комнату. Здесь она провела совсем немного времени, осмотрела пустые книжные полки – всю библиотеку хозяин квартиры давно пропил, схватила пустую бутылку и запустила в сервант, распахнула створки окна и выпрыгнула в ночь.
Наслаждаясь полетом, она неслась над ночным городом, и бархатный плащ развивался у нее за спиной. Ей нравилось быть ведьмой и ощущать себя почти всесильной.
***Пробуждение мое было ужасным. Я лежал щекой на чем-то твердом. Неестественно вывернутая кисть руки затекла и при первом же движении отозвалась болью. Открыл глаза, и в первое мгновение никак не мог сообразить, где нахожусь. Я бы не удивился даже, если бы оказался в аду. Потом понял, что вижу доски родного ламината. Подавляя рвотные позывы, с трудом встал на корточки. Напиться в стельку, да еще тогда, когда имеешь дело с таким сложным заказом. Такое со мной случилось впервые. Но, с другой стороны, мне нужна была разрядка. Все эти кошмарные видения… Мистика, от которой хотелось бежать куда подальше…
Входная дверь оказалась на месте. Но в ней было вырезано несколько странных символов – перевернутая звезда, крест, свастика в обратную сторону, и торчали два кухонных ножа. Они, по всей видимости, и послужили инструментами для подобного вандализма. Увиденное меня порядком раздосадовало. Выходит я, пребывая в плену галлюцинаций, могу натворить все, что угодно. Даже начертать странные символы, явно мистического характера.
Пока я брился, жужжащий над ухом комар не давал мне покоя. По зеркалу ползали здоровенные жуки-носороги. Плитка в ванной вся растрескалась и местами обвалилась. Еще я слышал бесконечные бормотания. Но поскольку я уже понял, все это происходит лишь внутри моей головы, то постарался не обращать на эти скорбные обстоятельства моего нынешнего бытия никакого внимания.
Я взял со столика ключи от машины, документы. По городу я перемещался на старенькой красной пятерке, не привлекающей лишнего внимания, – возьмите на заметку, именно так выглядит идеальная машина для наркокурьера или киллера.
В боевиках часто показывают, как герой ведет стрельбу, высовываясь из окна автомобиля, мчащегося на полном ходу. Метко простреливает шины преследуемой машины, да еще умудряется ухлопать водителя. На деле, стрелять на ходу очень неудобно. Да и потом, для профессионала всегда существенна возможность произвести контрольный выстрел. И все же, я принял решение разобраться с объектом, нагнав его на автомобиле. Счастливцев обычно возвращался с работы поздно, уже в сумерках. Воспользуюсь пистолетом «АПБ», на основе Стечкина.
Люблю эту простую, незатейливую машинку. Для бесшумной стрельбы – самое то, что нужно. При желании из него можно даже стрелять очередями, достаточно прикрепить к рукоятке проволочный приклад с плечевым упором. Однажды эта полезная особенность конструкции спасла мне жизнь. Преследователи решили, что я вооружен чем-то вроде автомата «Калашникова», и решили в драку не ввязываться. Пока думали, что да как, я ушел дворами.
Между прочим, некоторые мои коллеги по опасному бизнесу любят оригинальничать в выборе оружия. Просто потому, что большинство из них – больные на голову придурки. Один душегуб из Питера, к примеру, предпочитал на шею жертве набрасывать рояльную струну. Не то чтобы в подобной жестокости была необходимость. Мог бы и просто пристрелить человечка. Просто он считал, что так надежнее. В конце концов, его самого придушили струной дружки покойного. Другой, большой любитель истории, использовал спортивный арбалет. Когда его взяли, то никак не могли поверить, что такого расстояния можно так точно вести стрельбу, да еще успеть за столь короткое время сделать несколько выстрелов. Но на следственном эксперименте парень продемонстрировал такое мастерство, что ему сразу же дали пожизненное. Третий предпочитал забивать жертву молотком. Тот еще садист.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});