чего тут скажешь. Мне достался не простой противник.
Вдалеке пылал жарким костром корабль, который словил нашу бомбу. Его уже не спасти, а к англичанам подходило подкрепление.
И всё же я добил беглеца. Под непрерывным градом ядер мы поравнялись бортами, а с шестого выстрела линкор наконец-то не выдержал обстрела. Англичанин делал всё возможное, чтобы сблизится для абордажа, но по моей команде рулевой умело держал минимальную дистанцию, не давая абордажным группам британцев даже шанса. Огромные проломы в бортах быстро множились, и в конце концов линкор практически мгновенно опрокинулся на левый борт. Минус три! «Посейдону» тоже досталось, корабль лишился последних двух мачт. Англичане, с достойным лучшего применения упорством, терзали наш рангоут и такелаж, в попытке остановить необычного противника.
В ходе преследования и боя я упустил из вида последнего из троицы, а тот сдаваться не собирался. Да и как тут уследишь, если всё внимание сосредоточено только на том, чтобы удержатся подальше от бьющегося в агонии врага, который всеми силами старается тебя убить. Неудобное расположение боевой рубки и её конструкция делали обзор затруднительным, а тут ещё и этот дым… Непостижимым образом последний линкор вынырнул из облака порохового дыма буквально в нескольких сотнях метрах от нас. Он стал быстрее, очевидно от того, что как следует разгрузил свои трюмы, да и ветер для него теперь попутный, и сейчас он прямым ходом шёл к броненосцу, чтобы или протаранить нас, или сцепится снастями.
— Как он так быстро⁈ — удивлению моему не было предела.
— Два часа возились с этим, у него было время развернутся — ответил мне рулевой, откашливаясь и протирая слезящиеся глаза. Два часа⁈ Для меня как будто пять минут прошло!
— Право руля, стоп машина! Полный назад! — я разразился градом команд, забыв, что подо мной не мой верный «Шторм» с электромеханической системой управления, а экспериментальный деревянный корабль, сделанный практически на коленке.
Управлять огромным броненосцем, это не тоже самое, что легковым автомобилем. Пока до машинистов дойдёт приказ, пока они сделают всё, что надо для остановки неповоротливого механизма, а затем включат реверс, пройдут минуты. Да и нет на судне такого понятия, как мгновенная остановка. Тормоза тут не предусмотрены конструкцией. По инерции многотонная махина будет двигаться вперёд ещё долго. Мы не успели увернутся.
«Посейдон» скользнул бортом по обшивке британского корабля. Мы не сцепились с ним только чудом и благодаря тому, что рангоута у нас больше не было. Обмен залпами последовал незамедлительно. Пушки, бьющие в упор, даже такие примитивные как стояли на линейном корабле, это страшно! «Посейдон» сотрясся от удара о корпус более массивного соперника и ядер. Многие моряки броненосца получили контузии, несколько листов броневой обшивки были сорваны. Но всё же абордажа удалось избежать, исправный руль и машина позволили мне отвести корабль в сторону, а потом случилось то, чего я никак не ожидал. Англичанин сам по себе начал заваливаться на левый борт! Не могли мы его потопить! Наш залп вынес кусок обшивки линкора в районе верхнего дека и не мог повредить ничего важного. С удивлением я смотрел, как английский корабль, который прошёл полмира через моря и шторма, получив не самые сильные повреждения тонул буквально на ровном месте.
— Чего это он⁈ — удивленно воскликнул рулевой, буквально сняв вопрос с моих губ.
— Балласта много сняли, паруса все стоят под ветром, да ещё столкновение, бортовой залп и от нас плюху получили, и всё это с правого борта. А в левом борту у них пробоина почти над водой — старший помощник, очень опытный шотландский капитан, как недоумку пояснил «элементарные вещи» матросу, снисходительно смотря на него — всё вместе наложилось, вот он и опрокинулся. Понимать надо!
Ну да, понимать надо! Хорошо, что я промолчал, как-то не хочется мне прослыть тупым. И всё же минус четыре! А на подходе были новые враги…
Целый час «Посейдон», осыпаемый градом ядер, которые отскакивали от него, как горох от стенки, шёл к Скале, не отвечая на выстрелы разъярённых британцев. Многочасовой бой вымотал экипаж, у нас практически не осталось зарядов. Мы уже прошли линию минирования и уже были под защитой форта. Я запретил Папену спускать пар, пока мы не уйдём. Риск потери броненосца был велик, и пусть уж котёл рванёт во время движения, чем мы потеряем это корабль, который показал себя во всей красе в недавнем сражении. Только когда черный, покрытый вмятинами и гарью корпус корабля зашёл за остров, я дал команду в машинное отделение заняться спасением машины. Практически немедленно труба предохранительного клапана окуталась белым паром, который вырывался в атмосферу из раскаленного котла, сбрасывая давление. Механики поспешно тушили топки. Я уже получил сигнал из форта, о том, что наблюдатели видят новые паруса на горизонте, Алан зашёл со стороны моря, блокируя остатки английской эскадры, которая сегодня и так понесла ощутимые потери. Вторая группа кораблей двигалась на встречу противнику из глубины залива. «Повелитель морей» уверенно шёл впереди, готовый принять меня на свой борт. На побережье тоже шёл бой. Потеряв на минах аж два транспортных корабля, британцы всё же произвели высадку десанта, под непрерывным пушечным и мушкетным огнём абордажников Сидора. Да и деваться им было попросту не куда кроме как на берег. Не на разбитые же замаскированными батареями транспортные суда возвращаться? Сидор справится, он даже пока подкрепления не просит, и ирландцы Мура пока изнывают от безделья. Даст бог Сидор справится и один. Я устало вытер рукавом вспотевший лоб, для экипажа «Посейдона» бой закончен, они заслужили отдых, а я ещё нет. Нужно доделать начатое! Я пересяду на новый корабль и поведу в бой эскадру.
Глава 11
Концентрационный лагерь военнопленных обычно был битком забит людьми в потрёпанной, но чистой форме английских стрелков и разношёрстной одежде моряков. На территории функционировал лазарет и полевая кухня, были устроены карантинная и санитарная зоны с помывочной, баней, прожаркой и прачечной. В лагере был также отдельный, огороженный участок, где содержались офицеры. Условия содержания почти шикарные. Рядовой состав спал под парусиновыми навесами и был разделён на рабочие роты, а английским командирам достался бревенчатый барак. Как и положено в таких учреждениях, по периметру возвышался высокий забор, вдоль которого на деревянных вышках бдели часовые.
Этот лагерь я приказал строить заранее, хотя и не рассчитывал на такое количество пленных. Ну да как говорится — в тесноте, да не в обиде. А английские пленные явно не обижались и