— Эта грызня ничто, по сравнению с той, что может возникнуть из-за желанной женщины, — возразил селестин.
— Арон, на что вы намекаете? — я не могла больше сидеть, вскочила с дивана и прошлась по комнате. — Впрочем, неважно! Я хочу домой, мне нужно домой. А до вашей политики мне дела нет.
— Вы из тех женщин, что способны вызывать сильные чувства даже у самых благоразумных мужчин, — не обращая никакого внимания на моё волнение, словно рассуждая сам с собой, продолжил Арон. — Я бы посоветовал Ренальду держаться от вас подальше, но вы его жена…
— Сразу видно, что вы советник, — вздохнула я, останавливаясь напротив селестина и глядя ему в глаза. — Если Рену не подходит, дайте этот совет кейсеру, не пропадать же добру.
Мужчина лишь усмехнулся в ответ.
— Так что вы конкретно от меня хотите? Кроме того, чтобы я осторожничала с Элларионом?
Какое-то время селестин молчал, глядя сквозь меня. Захотелось проверить, не уснул ли он?
— Я понимаю, что вам действительно нет никакого дела до нашей политики. Однако какое-то время вы живёте здесь, познакомились с местными жителями, кто-то из них вам понравился, возможно, даже стал другом…(Я тут же вспомнила Клоу) Уверен, вы бы не хотели своими необдуманными действиями навредить им. А политика, она такая штука, которая, так или иначе, касается всех. Я хочу, чтобы вы проявили присущие вам гибкость и проницательность, дабы не стравить ещё больше между собой кейсера и наместника.
— Вы очень высокого мнения о моих способностях, — фыркнула я.
— Я давно наблюдаю за вами, — признался Арон.
— Так это вы подглядывали за мной в парке?
— Да, я…Татьяна, — Арон впервые назвал меня по имени, — так я могу рассчитывать на вас?
— Хм, а вы знаете, наши желания, может и не тем «местом», но совпадают, — задумчиво произнесла я. — Не хочу вызывать «сильных чувств» ни в Рене, ни в себе. Можете спать спокойно, обещаю быть умной проницательной паинькой. А теперь расскажите мне что-нибудь интересное о вашем мире.
— Зачем вам это? — удивился неожиданной просьбе селестин.
— Вернусь, напишу книгу, — подмигнула я в ответ.
Глава 12
В первый день путешествия я радовалась как ребёнок. Всё было таким необычным и интересным. Начать с того, что вопреки привычному для селестинов режиму сна и бодрствования, двигаться планировалось днём, а отдыхать ночью. Всё дело было в том, что перевозившие нас животные вели дневной образ жизни.
Кстати, о животных…Для меня они стали большим сюрпризом. На Земле мамонты вымерли, а на Экзоре нет. Огромные слоноподобные существа были способны без устали шагать целый день, везя на себе паланкин, в котором могли разместиться один — два, а если потесниться, то и три человека, вернее селестина. У местных мамонтов шерсть была гораздо короче, с виду напоминавшая мягкий плюш, но на поверку оказавшаяся весьма жёсткой. Небольшие, практически прямые бивни имели сходство со слоновьими. Уши у этих удивительных животных были маленькими, а хвост короткий с забавной кисточкой на конце.
Все четыре кирона в нашем караване были самой распространённой чёрной масти. Все четыре предназначались для знатных особ: кейсера, Рена, Эжени и меня. Помимо пассажира в паланкине, на кироне располагался возница и даже небольшой багаж. Другие необходимые вещи везли в повозках, запряженных лошадьми, которые ничем не отличались от земных. Верхом путешествовали охранявшие караван воины. Остальные, примкнувшие к нам путники довольствовались конными экипажами.
Первую половину дня я отсиживалась, вернее, отлёживалась в паланкине, — разглядывая проплывающие мимо окрестности. Никаких поселений видно не было, лишь буйная растительность по обочинам дорог. Леса сменялись равнинами, равнины холмами, не успевая наскучить однообразием вида. После небольшого привала в полдень на перекус и другие неотложные дела, я решила пересесть с кирона на лошадь и поучиться ездить верхом. Давно мечтала об этом, но как-то всё не было времени. А тут подвернулась прекрасная возможность и научиться, и развеяться. После знаменательного разговора с Реном про «страшный сон», муж держался со мной подчёркнуто холодно и официально. На привале ни разу ко мне не подошёл. Нашей размолвкой воспользовалась воспрянувшая духом Эжени, тут же усилившая атаку своих чар на бывшего жениха. Я видела, как она подошла к беседующему в тени дерева с начальником охраны Рену и больше от него не отходила.
Чтобы ездить верхом, необходимо было переодеться. Собирая багаж, я настояла на том, чтобы Клоу включила в мой гардероб мужские штаны. Мало ли что? Вот это «что» и наступило. Полуоблегающие брюки из плотной тёмно-бежевой ткани дополнила белая рубашка и короткая бархатная куртка зелёного цвета. Так же пришлось вместо лёгких летних туфель надеть длинные обтягивающие сапоги.
Зеркала у меня не было, но я подозревала, что выгляжу в этом наряде весьма пикантно. Однако карабкаться на лошадь в платье было бы ещё большим безрассудством. Себе в учителя я выбрала наиболее разговорчивого и приветливого селестина из нашей охраны. Я познакомилась и договорилась с ним обо всём на привале. Он сначала сильно сомневался, всё-таки обучать жену наместника верховой езде — большая ответственность и заведомый геморрой. Я предложила ему потолковать на этот счёт с моим мужем. Напрямую селестин с Реном разговаривать не стал, обратившись к нему через своего командира. Рен впервые за этот день глянул в мою сторону. В тот момент я ещё не переоделась и стояла в десятке шагов от мужа в своём скромном дорожном платье тёмно-синего цвета с глухим воротом и узкими рукавами три четверти. Несколько мгновений благоверный сверлил меня тяжёлым взглядом. Я как можно приветливее улыбнулась, после чего мы с «учителем» получили утвердительный кивок.
Переодевшись, я снова столкнулась с Реном, на сей раз лицом к лицу. Оценивающе оглядев меня с головы до ног, селестин нахмурился, по всей видимости, раздумывая над тем, что поторопился дать согласие, потом и вовсе забыл про свою сдержанность в моём отношении, обнял одной рукой за талию и притянул к себе. Я замерла в его объятиях, ожидая, что будет дальше.
— Прошу тебя будь осторожнее.
— Не беспокойся. Я не враг себе, — мягко заверила я мужа.
— И всё-таки, лучше бы ты продолжала ехать на кироне, — вздохнул Рен, отпуская меня.
Кейсер, как всегда не стал стесняться в выражении своих эмоций. При моём приближении он громко присвистнул, гарцуя на мощном вороном жеребце. Эл сидел в седле как влитой. Даже мне, не искушённой в искусстве верховой езды, сразу стало понятно, что Его светлость — великолепный наездник.