Читать интересную книгу Рассказы о чеченской войне - Виталий Носков

В шесть тридцать утра над блокпостом N 15 неожиданно рассвело. И сразу замолчала рация. Словно мы всю ночь провели в театре, и кто-то всесильный опустил занавес.

Довольно жмурился от внезапно вспыхнувшего дневного света минно-розыскной пес Блэк, честно, вместе со всеми отслуживший эту рядовую тревожную ночь. А старший прапорщик Эдуард Н. шутливо трепал его за загривок, говоря:

— Ну что, Блэк, ты опять всю ночь спал? А? Да жрал. Или ты опять все на свою контузию списываешь?

Умный пес, хотя и виновато прижимал уши, не обижался на эти слова. Он понимал, что у командира после бессонной ночи гуляют нервы.

И ему надо выговориться.

Сентябрь 1995 г.

Не предали имя своё

I.

В Кизляр бандформирование Радуева вошло беспрепятственно. В ночное время российские блокпосты охраняли только себя. Так было в Чечне, а под Кизляром — тыловым городом — и подавно.

Радуев имел позывной «Одинокий волк», но в город, хорошо известный его разведчикам, вошел с двумя сотнями боевиков, остальные примкнули позже. Агенты Радуева, не узнаваемые в масках, вывели чеченцев в назначенные для атаки квадраты.

Радуев знал, что в Кизляре известно о возможном вторжении. Он ждал, когда кизлярская милиция, усиленная командированными в Дагестан российскими милиционерами, устанет от ожидания. Расчет на это оправдал себя.

Большим преимуществом боевиков было то, что никто не верил в возможность нападения на дагестанский город, принявший сотни чеченских беженцев, пострадавших от войны.

Налета ждали под Новый год, на Рождество. В голове дагестанских милиционеров не укладывалось, чтобы соседи пошли против них. Мало чеченцам войны с русскими?

А вот у сержанта ППС Кизлярского ГОВД Павла Ромащенко душа томилась в недобром предчувствии. «Что это с ним?» — думала о нем мама. Всегда приветливый, ласковый, он в последние дни своей жизни просто лучился от доброты, заласкивал маленькую, похожую на него племянницу Анну — частенько подбрасывал ее, радостную, к потолку, обнимал мать. Как и все милиционеры Кизляра, он знал то, что не положено было знать другим. И внутренне готовился…

Павел Ромащенко был хорошим милиционером. Он гордился своей работой, возможностью защитить слабых. Смеясь, однажды сказал сестре, что хочет стать генералом. И стал бы, потому что был умен, сверхответственен, предан присяге.

Ранним утром 8 января 1996 года мать Анна Ивановна долго не решалась разбудить Павла. Тянула время, любуясь красотой сына. Потом поймала себя на мысли: «Что это я, словно вижу его последний раз?».

Он ушел на усиление в городской отдел, чтобы заступить на охрану центральной больницы. С ним вышли на дежурство рядовой Александр Детистов и стажер Алексей Сикачев. На троих у них был один ПМ — с автоматами в горотделе была напряженка. Пулеметы у кизлярской милиции отсутствовали.

Современный мирный город — не средневековая крепость, окруженная рвом. Он открыт для неприятеля, а вот выйти из него — проблема для налетчиков.

Почему Кизляр не усилили введением дополнительных армейских подразделений — загадка. Среди военных он считался абсолютно спокойным городом. Только вертолетчики так не думали. Эти пахари войны знали цену себе и кизлярскому аэродрому — допотопному взлетному полю, куда они с радостью возвращались, отлетав над гребнями гор и равнинами.

В город чеченские боевики заходили пешим порядком. Когда они выдвигались к аэродрому, их заметили двое охотников, поднявшихся ни свет ни заря. Сократив путь только им известной тропой, они за несколько минут до нападения предупредили охрану.

Чеченских боевиков встретили огнем, и те завязли возле аэродрома.

Другая их команда имела задачу заблокировать часть внутренних войск, находящуюся недалеко от больницы.

Все началось в 5.15 утра. У каждой группы чеченцев была своя задача. Несколько легковых машин с ведущими огонь террористами носилось по городу, стараясь посеять хаос. Одна из машин с тремя боевиками была уничтожена офицером войсковой оперативной группы (ВОГ) — метким пулеметчиком.

На первом этапе боевых действий в Кизляре радуевцам удалось заблокировать ВОГ, размещенную на территории местной части внутренних войск, уничтожить на аэродроме два вертолета. Чеченская разведка подвела Радуева. Он рассчитывал на поражение девяти вертолетов, но такого количества техники в Кизляре не оказалось.

В ночь с 8 на 9 января Анна Ивановна Ромащенко видела сон: к лежащему на кровати светловолосому красавцу сыну, чьей-то злой волей превращенному в скелет, подходит ее давно умершая мать…

— Что ты, мама? — в отчаянии прокричала ей Анна Ивановна. — Зачем забираешь Пашу? Не отдам!

Но мать оттолкнула ее и горестно склонилась над Павлом.

Проснувшись, Анна Ивановна услышала стрельбу и, цепенея, шагнула к ярко освещенному провалу окна. Разбрасывая мириады искр, на аэродроме горели военные вертолеты. В эту минуту она твердо осознала, что сына больше нет на земле.

Захват больницы террористы начали одновременно с атакой на аэродром и ВОГ.

Милиционеры Павел Ромащенко, Александр Детистов и стажер Алексей Сикачев были захвачены, когда выходили из лифта, закончив осмотр верхних этажей здания.

Срок стажерства Алексея Сикачева, одетого в штатское, заканчивался через полмесяца, и когда ребят обыскивали, Павел с Александром сказали про него, что этот парень с ними случайно, что у него в больнице лежит жена, и он просто покидает здание.

Но Алексей Сикачев, полный презрения к чеченцам, ворвавшимся в больницу для захвата рожениц и других немощных, сказал, что он российский милиционер. За что был нещадно избит. Потом сержант Павел Ромащенко, тоже зверски избитый, достал из потайного кармана табельный ПМ и выстрелил два раза, убив боевика и смертельно ранив полевого командира.

Кизлярских милиционеров искалечили, пообещав добить из отнятого пистолета, если полевой командир умрет.

Всего было взято в заложники 17 милиционеров. Они рассказывают, что у Алеши Сикачева были выбиты все зубы, но на вопрос: как он? — стажер нашел в себе силы ответить, что все нормально.

Когда полевой командир террористов скончался, Павла снова избили, потом облили спиртом, подожгли и вытолкнули из дверей главного входа в больницу. Пылая как факел, Павел долго бежал, а потом был добит чеченским снайпером.

Милиционеру Александру Детистову выстрелили в голову, оставив тело в больнице — для устрашения. Алексея Сикачева боевики выбросили с третьего этажа. В Кизляре потом начались разговоры: надо ли было Павлу Ромащенко применять оружие? Зачем Алексей Сикачев признался, что он работник милиции? Ведь для российского государства он так и остался стажером: его жена Ирина с маленьким сыном, родившимся после смерти Алексея, не получает милицейскую пенсию.

Каких-то полмесяца не хватило погибшему герою, чтобы стать обладателем милицейского удостоверения. Поражают черствость, недальновидность руководства МВД Дагестана: неужели приказом министра нельзя Алексея Сикачева зачислить в милицейские списки навечно? Поставьте себя на место этого великого человека, только и требовалось сказать: «Я не с ними». И вот она — жизнь… Алексей сделал выбор. «Я — милиционер», — сказал он. Его, как Павла Ромащенко, Александра Детистова, посмертно наградили орденом Мужества, но в праве именоваться «милиционером» отказали.

Жена Сикачева с маленьким сынишкой Алешкой сегодня бедствуют.

Ирине не помогли с работой, сейчас она снова учится в медицинском училище на фельдшера. О ней заботится только рота ППС Кизлярского ГОВД, считая ребенка погибшего друга «ротным сыном». Неужели семья покойного Алексея Сикачева останется без милицейской пенсии?

Два года прошло, как не стало Павла, Александра, Алексея. Жена Павла, теперь бывшая, когда он погиб, сделала аборт. А Ирина Сикачева, хрупкая красавица, родила Алешеньку — не прервалась богатырская русская фамилия.

«Зачем Павел стрелял?» — и сегодня спрашивают. Дескать, надо было сдаться.

Среди цивилизованных людей терроризм — презираемое деяние. В Буденновске, где случился невиданный по жестокости захват заложников, чеченским убийцам дали уйти. Все, кто в России носил погоны, содрогнулись, понимая, что за этим последует. В сердцах российских защитников правопорядка по отношению к чеченским террористам, кроме ненависти, ничего не осталось.

Кто-то должен был остановить чеченский пир вседозволенности, покарать распоясавшихся бандитов. Это сделали три кизлярских милиционера. Для всех, кто продолжает борьбу с терроризмом, они — символ великого мужества.

Милиционеры Павел Ромащенко, Александр Детистов, Алексей Сикачев оказали сопротивление первыми, следом вступила в бой охрана аэродрома. Попали под перекрестный огонь чеченцев два экипажа ПМГ городского отдела внутренних дел.