— Забудь, я вызову такси. Наслаждайся вечеринкой.
— Принцесса, подожди! Принцесса!
Я не жду. Не могу больше никого ждать. Меня лишь разочаруют.
Я лишь разочарую.
Спеша убраться подольше от голоса Раника, я не замечаю в темноте бордюра и неудачно спрыгиваю с него. Десятисантиметровый каблук ломается, и я с криком лечу вниз. Асфальт, как наждачка, царапает мои ноги и руки, от боли ладони страшно горят. Раник замолкает и бросается ко мне.
— Элис! Черт! Ты в порядке?
Сквозь боль, содранную кожу и выступающую кровь я ошеломленно смотрю на него.
— Ты впервые назвал меня по имени.
Он застывает, но быстро берет себя в руки. Достает телефон и в полной тишине строчит кому-то сообщение, после чего снова смотрит на меня.
— Здесь повсюду кровь. Ты сильно поранилась. — Поднимает мою сломанную туфлю. — А эта штука испорчена.
— Переживу, — фыркаю я. — Человеческое тело невероятно быстро исцеляется от незначительных увечий. — Стараюсь подняться, и Раник шумно втягивает носом воздух.
— Эй-эй-эй, даже не пытайся.
— Мне нужно домой, — категорично заявляю я и снова пробую встать. — А еще обработать раны, пока в них не попала инфекция.
— Я написал Тренту и Сету. Они подгонят пикап, окей?
С трудом все-таки поднимаюсь, но первый же шаг подтверждает мои худшие опасения — идти очень больно. Но домой нужно вернуться самой. Всхлипываю от боли, ноги подкашиваются. Раника тут же подхватывает меня, обняв за плечи, и мне в нос ударяет запах хвои и сигарет.
— Не нужна мне помощь твоих друзей, — цежу я сквозь зубы. — И твоя тоже. Возвращайся на свою вечеринку и просто оставь меня в покое.
— Ага, отличная идея. Оставить истекающую кровью девушку одну на обочине посреди ночи.
— Я вызову такси, так что можешь идти.
— Никак нет, принцесса, — качает головой Раник. — Я останусь здесь, пока не приедет машина.
Не успевает он договорить, как темноту прорезает свет фар, и возле нас останавливается огромный красный пикап. Из него выходят Трент и Сет и с беспокойством смотрят на нас. Меня это раздражает. Почему они тревожатся обо мне? Парни едва меня знают. Или они тревожатся о Ранике?
— Все в порядке? — первым делом спрашивает Трент.
Сет встает рядом со мной на колени и темными глазами осматривает раны под бронзовым светом уличного фонаря.
— Ты ничего не сможешь сделать, — недовольно ворчу я.
Сет одаривает меня кривой усмешкой.
— О, думаю, смогу. Я медик.
Медик. Может, я и не доверяю незнакомцам, но знаниям — да. И я позволяю Сету осторожно ощупать мою лодыжку.
— Перелома нет, — заключает он, — но растяжение — точно. Надо срочно поднять тебя и обработать эти царапины.
— Буду признательна, если вы просто подбросите меня до общежития. А дальше я сама.
Сет серьезно смотри на меня.
— Наша квартира гораздо ближе, а раны следует продезинфицировать как можно скорее. На них ведь камешки.
Я морщусь, когда снова пытаюсь встать, и Раник срывается:
— Хватит сопротивляться, принцесса! Просто позволь нам помочь!
— Не могу, — бормочу в ответ. — Я не могу тебе доверять.
— Нет, можешь! — кричит Раник, и его голос срывается, а в глазах мелькает боль. — Это ведь я, ради всего святого! Да, я не твой лучший друг, но и не незнакомец! Верно?
За его плечом Трент пялится на нас с очень странной гримасой на лице. Взгляд парня мечется между Раником и мной. Я ничего не отвечаю, и тогда Раник сжимает кулаки. В нем вспыхивает гнев, но он делает глубокий вдох и быстро успокаивается. Его голос становится низким и ровным.
— Я ведь хорошо помог тебе, принцесса. Все мои уроки принесли плоды, разве нет?
Нельзя отрицать очевидное. Киваю.
— Так, пожалуйста, если не доверяешь мне, поверь в то, чему научилась, — шепчет он. — Я всегда отвечаю за свои слова. Позволь Сету обработать твои раны у нас, и потом я сразу отвезу тебя домой.
— Прямо сразу? — уточняю я.
— Когда попросишь, — кивает он.
На меня внезапно накатывает усталость, и на сопротивление не остается сил.
— Ладно.
Сет садится за руль. Трент подходит ко мне, чтобы взять на руки, но Раник его опережает: осторожно подхватывает меня под ноги и спину и поднимает. После чего с удивительной силой и быстротой опускает на пассажирское сиденье пикапа. Мне даже почти становится жаль расставаться с приятным ощущением его твердой груди и гулким звуком сердцебиения. Я пристегиваюсь, и Трент с Раником запрыгивают в кузов. По дороге мы останавливаемся у входа в клуб и подбираем Миранду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я то отключаюсь, то прихожу в себя, боль становится невыносимой. Сет ведет машину молча, а разговоры в кузове мне не слышны — окно закрыто, но, может, оно и к лучшему. Трент выглядит злым, а Миранда удивленной. Лица Раника мне не видно, он сидит спиной к окну, но его губы шевелятся, а голова постоянно дергается.
Сет заезжает на парковку многоквартирной двухэтажки. Длинной, бледно-голубой и с решетчатыми дверьми. Раник торопится вперед: бегом поднимается по лестнице, открывает дверь квартиры номер двести пять и заходит внутрь. Трент пытается меня поднять, но я отмахиваюсь.
— Все в порядке, спасибо.
Я покачиваюсь, и Миранда, фыркнув, подставляет мне в помощь плечо.
— В порядке она, как же.
Подъем по лестнице — самое трудное, но мы кое-как преодолеваем ее и заходим в квартиру. Свет включен. С одной стороны находится старенькая, но хорошо оборудованная кухня. С другой — гостиная с двумя диванами, большим телевизором и парочкой игровых приставок. Все стены увешаны постерами с Арнольдом Шварценеггером, персонажами аниме и видеоигр. В углу сидит надувная кукла в гавайской рубашке, с нарисованными на лице внушительными усами и моноклем. При виде нее у меня вырывается смешок, и Миранда ухмыляется.
— Смотрю, ты заметила мистера Пибблза.
— У него есть имя?
— О да. Он наш домашний талисман.
Тут с отдышкой из комнаты выбегает Раник, держа в руках кучу одежды и бумаг.
— Сюда.
Комната маленькая, вся в темно-синем цвете и с неоновыми звездочками на потолке. Кровать простая, но большого размера. И заправлена небрежно, будто Раник только что накинул на нее клетчатый плед. Вдоль одной стены стоят коробки с одеждой и книгами. Из мебели еще только стул и стол с ноутбуком. Кругом висят винтажные киноафиши, а в углу лежит футляр от гитары. Окно выходит на дорогу, и через занавеску можно увидеть, как в ночи мерцают огни города. В воздухе пахнет хвоей и табаком.
Миранда помогает мне сесть на кровать, а Раник неуверенно застывает на пороге. Сет с аптечкой протискивается мимо него и щелкает языком.
— А теперь все вон. Освободите мне пространство для работы.
— Только не убей ее, — подмигивает Миранда, но он в ответ лишь закатывает глаза.
Раник уходит последним и закрывает дверь. Вскоре я слышу, как включается телевизор. Сет бережно прочищает мои царапины длинными, изящными пальцами, после чего наносит йод, и от болезненного жжения я прикусываю губу, но лишь на мгновение.
— Здорово тебе досталось, — говорит Сет.
Мой взгляд падает на постер с полуобнаженной женщиной на двери, и я морщу нос. Она темноволосая и пышногрудая — полная противоположность меня.
— Обычно я не теряю равновесие, — отвечаю я, оглядываясь вокруг в попытке выкинуть из головы эту женщину. — Меня отвлекли.
— Похоже, вы с Раником все время друг друга отвлекаете. Он весь вечер не сводил с тебя глаз.
— Поверь, он смотрел еще на кучу других девушек.
— Нет, не сегодня. Я знаю его всего четыре месяца, но уже могу определить, когда он увлечен только одной девушкой, — небрежно замечает Сет, обматывая бинтом мою ногу. Я помогаю ему завязать бинт, после чего он перевязывает мне руки. Снова осматривает мою лодыжку и вздыхает. — Ну, ее нельзя напрягать. Рекомендую голеностопный бандаж, он продается в любой аптеке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо за помощь, — благодарю я. — Но мне нужно ходить на занятия и по всяким делам. Все пешком, без этого никак.