Огонь, между тем, опал. Не знаю, каким образом, но ифрит смог распознать отступление врагов и прекратил тратить силы понапрасну. Благодаря этому мне открылся вид на плотное построение демонов, замерших буквально в нескольких шагах. Толпа в несколько десятков рыл была достаточной, для того, чтобы смять меня одним стремительным натиском. И это если не вспоминать о находившихся рядом лидерах демонов. Но на этот случай существовал один козырь, который я с самого утра мечтал испытать в бою.
Мысленное усилие и с моей руки срывается плотный поток огня. Мгновение и он приобретает ослепительно белый цвет. И демонов проняло. Вопли боли ударили по ушам, почти оглушив, краем глаза я заметил, как несколько тел упали за стену. Жаль, любоваться этой картиной не было времени.
Я знал, что умру. Умру в тот самый момент, когда иссякнет пламя. А потому, едва активировав заклинание, начал снимать с себя все имеющиеся ценности. Амулет инквизитора, кольца, элементы доспеха. Все исчезло в бездне Сумки. А взамен в правой руке появился сосуд с греческим огнем.
Пальцы, ухватили успокаивающую прохладу стекла, в любой момент готовую смениться неугасимым огнем. Я сделал глубокий вдох, как перед погружением под воду и…
— Тебе еще рано умирать.
Никогда бы не подумал, что подобные слова могут испугать. Но в данный момент они не просто испугали, они вызвали отчаянный, животный ужас. Потому что их произнесла суккуба, одновременно с этим сжавшая кисть моей руки. Тонкие, изящные пальцы демоницы обхватили конечность словно стальной капкан. Кости под давлением не выдержали, ответив хрустом, а пальцы ослабели, не в силах больше ничего удержать. Греческий огонь, мой спасительный круг, выскользнул из хватки, но до каменного пола так и не долетел. Суккуба ловко подхватила сосуд носком сапога и отправила его за стену.
— Я сделала тебе больно? Прости за это, обещаю, подобное больше никогда не повторится. Мы проведен с тобой много, очень много времени. Ты познаешь все радушие демонов. Ведь, в конце концов, за тебя просил сам Асмодей.
Глядя на радушное, доброжелательное лицо суккубы, на расплывшиеся в дружелюбном оскале морды демонов, я отчетливо осознал одно — следующие часы станут настоящим адом. И хорошо, если это будут часы, а не дни, не вечность в руках этих тварей…
…
Хотели бы вы провести время с обнаженной женщиной, обладающей великолепной фигурой и при этом страстно желающей секса? Думаю, многие ответили бы согласием. Как жаль, что я не мог поменяться местами с такими идиотами!
Ведь в моей ситуации все указанные компоненты присутствовали. Вот только были и нюансы. Первое — эта женщина являлась убежденной садисткой, получившей от своего повелителя особые инструкции. Второе — я сам находился в полной ее власти, руками и ногами прикованный к демоническому алтарю.
Голая спина ощущала шершавый, липкий от крови камень. Кисти и голени были зажаты в металлические тиски. На глазах была повязка. А в ушах… в ушах звучал доброжелательный, ненавистный голос суккубы.
— Что же мне с тобой сделать? Столько идей, столько великолепных возможностей… Наверное, стоит начать с чего-то простого, как ты считаешь?
Никто не затыкал мне рот, но отвечать я не стал. Боялся показать себя еще более жалким, чем был в настоящий момент. Было страшно, очень страшно. С момента пленения прошел час. Еще ровным счетом ничего не произошло. Но предчувствия… Они буквально сводили меня с ума. Фантазия подкидывала сценарии, один страшнее другого. Однако больше всего я боялся того, что у демонов воображение окажется богаче моего.
От прикосновения изящной женской руки я дернулся, словно от ожога. Демоница же провела кистью сверху вниз от горла до живота. В процессе она выпустила когти, добавляя «остроты» ощущениям. Затем рука замерла, в тревожном бездействии и… На центр груди опустилась раскаленный хлыст.
Наверное, если бы ощущения от пытки достигали меня в полной мере, уже на этом моменте я потерял бы остатки самообладания. Но, к счастью, в «Землях» фильтр боли у Игроков был уменьшен до самого минимума, в виде не слишком приятных ощущений. Я не мог умереть от болевого шока. Однако простое осознание творимого над моим телом, запах собственной горелой плоти… все это уже подтачивало психику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жжение хлыста исчезло, и тут же мои губы накрыли уста демоницы. Та приступила к делу жадно и напористо, обхватив руками мое лицо. Невольно я приготовился утонуть в ощущениях, но… Когти суккубы коснулись моей кожи, уперлись в повязку, а затем один их них прошел сквозь ткань и глазное яблоко. Я ослеп! Эта сука выколола мне глаз!
Вместе со страхом в груди поднялась волна удушающей ненависти. Никогда в своей жизни я не испытывал таких чувств. Такой мощной, всепоглощающей ярости. Хотелось удавить эту суку голыми руками, по капли выдавить из нее жизнь. И эти чувства стали тем сильнее, когда я услышал радостный смех этой твари. Она смеялась, смеялась! Явно наслаждаясь процессом!
— Тебе больно? Не беспокойся, это ненадолго. Уже очень скоро ты научишься получать удовольствие от этих ощущений. Я позабочусь об этом. Я обязательно об этом позабочусь…
Вместе с данными словами я почувствовал касание раскаленного кнута на своем бедре. И тот поднимался все выше и выше. Одновременно с этим мою грудь, а затем и живот стала покрывать поцелуями демоница. А я не хотел даже думать о том, в каком месте они встретятся. Нужно было отвлечься! Отвлечься на что-то постороннее, на что угодно. И, к счастью, одна возможность все еще присутствовала. По какой-то причине алтарь не заблокировал технические заклинания, так что я немедленно переключил взор на глаза Клемента.
Надо сказать, разница оказалась ошеломляющей. Еще мгновение назад я ничего не видел, но ощущал даже слишком многое. А затем уже смотрел на мир глазами прелата, любуясь на тихий лесок, уютный костерок и рассевшихся вокруг него солдат. Жуткое, наполненное болью подземелье и спокойное, безопасное прибежище. Пробирающие до костей отличия.
Разница была столь велика, что я на самом деле на некоторое время забыл о своем положении. А затем уже меня привлек разговор, который вели меж собой солдаты. Да и не мог он ускользнуть от внимания, все же говорили они как раз обо мне.
— Еще раз повторяю, его нужно спасти! — воскликнул Гвинед, рубанув рукой. — Этот олух остался нас прикрывать, рискнул своей шкурой, дабы мы смогли уйти от врагов. Будет предательством его там оставить!
— Нам приказали отступить, — хмуро обронил инквизитор, тот самый, из нового набора.
— И что с того? Отдавая распоряжение, Энквуд уж точно не думал, что окажется в лапах демонов. Вы сами рассудите, что они смогут с ним сотворить за то время, пока мы бездействуем⁈
Это слова напомнили мне о бедственности своего положения. Ноздри вновь уловили запах паленной плоти, пота, серы. Кожа ощутила боль от раскаленной плети, жар тела суккубы…
Нет, я не должен обращать на это внимание! Забыть обо всем окружающем. Сосредоточиться на разговоре. Только на разговоре! Усилием воли, это сделать удалось, но к тому моменту изрядная часть беседы прошла мимо моего сознания. Да и сама беседа перешла в разряд ругани.
— Ничтожество! За что тебя взяли в инквизиторы? За то, что лучше всех драил нужники? Трус и бесхребетник, ты не достоин оружия, что тебе вручили!
— Что ты сейчас сказал? А ну попробуй повторить, и я забью эти слова тебе в глотку вместе с зубами!
Оба спорщика, Гвинед и инквизитор уже вскочили на ноги. Более того — достали оружие. Напряжение в воздухе не давало усомниться в одном. Еще секунда — и сталь окажется пущена в ход. Однако именно в этот момент на поляне прозвучал новый голос.
— Тихо, — Клемент проговорил вроде бы не громко, но была в его голосе некая скрытая сила, которая заставляла окружающих прислушиваться, забыв обо всем ином. — Сядьте. Я сказал, сядьте. Свою злость вы сможете выместить на врагах.
— Проклятье, я подчинюсь, — наконец произнес Гвинед, опускаясь на землю. — Но взамен вы расскажете, что намерены делать. Как выпутываться из этого дерьма?