Читать интересную книгу Играя с огнём (СИ) - "Айрест"

— Повтори это! — Надо признать, что играл он хоть и коряво, но неплохо. По крайней мере, я лишь иногда думал о том, что это мне напоминает похоронный марш Мендельсона. Какой я оптимист, однако…

Повтори, грит. Я даже не знаю, куда ты там нажимал и что сделал, чтобы звук то получался…

Игнорируя ожидающие взгляды, я молча повертел шайтан-машину в руках, интуитивно понимая лишь единственное понятное мне её использование — в качестве дубинки. Ну а чего вы от быдла то ожидали? Провинция-с, понимать надо.

Копируя то, как этот мальчик её держал и как там нажимал, я попытался было что-то сыграть, но понял, что ничего не получается — какие-то звуки выходили из трубы, но они были совсем разные. Хотя моё больное сознание почему-то свело их в единую композицию, которую стойко ассоциировало с Реквиемом по мечте Моцарта. Эх, моя любимая у него…

— Ты проиграл! — И снова этот жест, перстом указующим на чело моё многострадальное. По что же, отрок ты младой, наслаждаешься победой своей и болью чужой? По что же ты слеп так, как другие слепы… — И теперь…

— И теперь мне пора идти. — Всё ещё улыбаясь и думая, что этот саксофон весьма прикольная вещь, я подошёл к парню, кладя ему левую руку на плечо и серьёзным, проникновенным голосом сказал ему: — Друг мой, ты хороший парень. Береги её. — Протянув ему правую руку, которую он через пару секунд пожал с пустыми глазами, явно охреневая от происходящего, я едва удержал каменное лицо и быстро вышел из помещения. Только не ржать, только не ржать, нельзя испортить момент…

Было несколько вариантов дальнейшего моего поведения — можно было сломать о колено намеренья девочки, попросту напрямик высказав ей то, как она себя ведёт и как это выглядит со стороны, мешая комфортной жизни не только вас самих, но даже её и кого там ещё она приплетёт. Конечно, это бы не сработало, надо быть идиотом, чтобы думать, будто желающая отомстить вам девушка будет руководствоваться логикой и сразу одумается, как только поймёт, что де дескать она причиняет вам неудобство. Ну да, она этого и добивается. Парнишку другого немного жалко. Хотя нет, это естественный отбор…

Можно было бы на неё забить вовсе — собака лает, караван идёт. Ну другая девушка будет, почему надо думать, что она единственная? Хотя да, у парней обычно нет такой обширной практики общения с противоположным полом, когда ими каждый день и целый день пытаются заинтересоваться, познакомиться и прочее, прочее, добиваясь хоть капли внимания. Тут поневоле начнёшь думать, что ты мистер вселенная и что чувствами других можно вертеть просто потому, что так стало принято. Но хотя это работает в обе стороны, что-то я не могу вспомнить простых мужиков, что так делают, кроме дорвавшихся до богатства, власти и прочего слабых духом, что продали себя удовольствиям и погрязли в собственном дерьме, ища возможность излить его на окружающих, но лишь более себя наполняя и безвозвратно изгрязняя.

Можно просто игнорировать, через время она забудет плохое и сама вернётся за новыми эмоциями — мозг устроен так, что мы забываем со временем плохое и воспеваем моменты, когда нам было хорошо. Первое знакомство, поцелуи и робкие объятия вечно будут согревать вас, затмив вечные ссоры и другую бытовуху.

Наверно это и есть взрослая жизнь, когда у тебя появляется вопрос и ты сам на него пытаешься ответить, не ища помощи у мудрых кого-то там. Конечно, ты неизбежно ошибёшься. Ведь те, кто начал, всегда пойдут тернистым путём, что полон печалей, боли, сомнений и трудностей. Хотя, я знаю один путь без ошибок — вовсе ничего не делать, лечь и сдохнуть. Но он коварен — он и есть ошибка.

В последний раз взглянув на Лилин дом по соседству, я со вздохом поправил небольшой портфельчик на плечах и пошёл к своему дому — надеюсь, она не догадается пожаловаться своей маме. А то та уже один раз причинила мне неприятности, скажем так. Не хотелось бы лезть в то, что уже оставил позади.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

4. 5-й и 6-й год, решение проблем в жизни и нахождение новых

— Дорогой, мы поздравляем тебя с твоим пятилетием! — Эмили меня обняла и чмокнула в лоб, немного отходя и позволяя мне задуть пять свеч на небольшом тортике. Надо же, шоколадный. Хотя, я вообще за этот год не ел сладкого и не вижу смысла в этом. И куда я его дену…

Спокойно задув свечи, ни о чём про себя не думая, я тихо вздохнул, смотря на поднимающийся дым — а ведь прошёл год, как я в этом мире. Двадцать восьмое декабря 1931 года. Да, тот день, когда я попал в это тело было моим прошлым днём рождения, что забавно.

Торт я так и не стал есть, сначала спрятав его у себя в комнате, а потом разделив на части, засунул в коробку и утащил в трущобы, угощая знакомых пацанов.

Те немного удивились — я не был компанейским парнем, который с ничего стал бы кого-то угощать и прочее. Но натурально охренели они тогда, когда узнали, что мне всего 5 лет. Всё-таки… выглядел я уже несколько представительнее, нежели в первые дни своего попадания.

Я вырос на семь сантиметров, став почти метр двадцать и прибавил пару килограмм, в основном мышечной массы. Правда, последнее выглядело очень, кхм… странно, мягко говоря.

Помню на медосмотре маму долго пытали — а как так вышло, что вот у вашего мальчика НАСТОЛЬКО для его возраста развитые мышцы? Вы его пытаете в застенках Гестапо, хотите вырастить сверхчеловека?

Но если я был непробиваем, лишь пожимая плечами и говоря, что кушаю много овсяной кашки как настоящий британец, то мама спалила контору — я и на бокс хожу, и дома занимаюсь, и ещё что-то там. Короче говоря, никому нельзя доверять — в спину первыми тебе ударят те, кто был ближе всех.

Пришлось задуматься — я и вправду перестарался с этим мясом. Ибо его всегда можно нарастить. Конечно, я гнался далеко не только за мышечным объёмом, хоть и уделяя ему повышенное внимание. Всё-таки, я был просто слишком мелким и, если я хотел побеждать более старших, опытных и тяжёлых противников, был пока лишь единственный путь — быть тяжелее их или хотя бы равным.

Но был и другой вариант, который я прежде отложил до лучших времён — укрепление связок и сухожилий. Ибо именно они отвечали не только за жёсткость организма в ответ на внешние воздействия, но даже могли помочь в силовых, скоростных и каких-нибудь ещё показателях. По крайней мере, в той жизни мне помогали.

Но с этим была одна проблема — я именно потому их и отложил, что во-первых — у меня был лишь собственный опыт их практики, не отягощённый какими-то системами и прочим. Даже в той жизни я находил мало информации по этой теме, не упоминая текущее время. И если мышцы всем и так понятно, как качать с древнейших времён, то вот сухожильные практики…

В той жизни как раз началось возрождение этих практик, чему поспособствовал интернет и возможность за секунду узнать различную информацию и прочее. А в это жизни я знаю только Железного Самсона с его тренировками. По идее, Александр Засс как раз в эти годы должен был написать книгу о своей жизни и тренировках…

Конечно, такие тренировки лишь укрепят мышцы, сделав их рельефными, а не огромными и гипертрофированными, как это бывает у бодибилдеров, качков и прочих. Но именно это сейчас мне было и нужно.