— Эх, сынок, — сказал как-то Баурджан, когда я провожал его из редакции, — странный вы, русские, народ. Куда же вы смотрите? Или совсем ослепли?
Разговаривали мы вскоре после памятного нам всем выступления Алимжанова, призвавшего снести в Казахстане памятники «колонизаторам».
Много раз размышлял я потом над словами старого полковника. Особенно после кровавых событий в Алма-Ате.
Последнее унижение, которое довелось пережить герою-панфиловцу, оказалось роковым».
Его не пригласили на открытие памятника героям-панфиловцам! Уцелевший в тех жестоких боях — он единственный, но…
«Старый полковник явился сам… Затем поднялся на центральную трибуну. Кунаев стоял рядом с кем-то из приближённых. Вдруг между ними высунулся костыль Баурджана, полковник раздвинул их и встал на самом виду собравшегося народа. Окинув взглядом застывшие ряды, он вскинул над головой кулак и прокричал: «За дело Ленина-Сталина будьте готовы!»
Сейчас это происшествие стало одной из легенд о советском Казахстане».
Так ведь с воцарением «на троне» М. Горбачёва и таким, как зоркий провидец Н. Кузьмин, места на том же теле- и в радиоэфирах не осталось. Там резвились «толерантники». А он свидетельствует: «Зато иностранные радиостанции заливаются соловьями! Невольно обратил внимание, что дикторы «Свободы» по два раза в час напоминают: радиостанция «независимая», хотя существует на средства американского конгресса… Это как если бы: «добродетельная девица на содержании шашлычника Аганбегяна».
Николаю Кузьмину делает честь и количество разоблачённых, с именами-фамилиями, антисоветчиков. И точнейшая оценка происходящих «перестроечных» перевоплощений, когда богоизбранцы, не считаясь с фактами, обгаживают словесно и героев Гражданской, и Павлика Морозова, и Александра Матросова, и… И это в то время, когда многие наши письменники не заморачивались «глобальными проблемами», не видели столь ясно, как Николай Кузьмин, надвигающуюся апокалипсическую катастрофу, нависшую над СССР, а пробавлялись живописанием бытовых междоусобиц «её» и «его». К примеру.
Он дважды летал в Афганистан. Он знал цену трепотне академика Сахарова, вскормленного ветхозаветной «грудью» ловконькой мадамы Боннэр, и чеканит: «Разъезжая по Америке, он не закрывал рта, повествуя о том, что наши вертолётчики стреляли якобы не столько по душманам, сколько по своим раненым товарищам. Я понимаю: Россия и её многострадальный народ Сахарову ненавистны, но надо же знать меру в клевете! Наши вертолётчики несли в Афганистане самые страшные потери. Их боевые машины стали лёгкой добычей американских «стингеров».
Своё исповедальное повествование писатель заканчивает тем не менее на высокой ноте корневого, «поперешного» оптимизма: «Честь и добро ещё восторжествуют в нашем Отечестве…».
Не подозревая, что очень скоро он, не вор, не мошенник, не убийца, не клятвопреступник, окажется на скамье подсудимых.
(Окончание следует)
Лилия Беляева
«СИНЕЙ ПТИЦЕ» – 105 лет!
Из всего прекрасного репертуара старого классического Художественного театра только один спектакль сохранился до наших дней – сказка М. Метерлинка «Синяя птица», поставленный К.С. Станиславским и Л.А. Сулержицким ещё в 1908 г. Этот знаменитый спектакль прошёл все испытания времени и вместе со всей страной пережил все трагические страницы её истории: империалистическую войну, Октябрьскую революцию, Гражданскую войну, Великую Отечественную, перестройку, гибель страны Советов… и идёт на сцене МХАТа Дорониной в наши дни. Многие поколения артистов Художественного театра играли роли в этом спектакле – многие поколения юных зрителей смотрели этот спектакль и на всю жизнь сохраняли свои впечатления об этом театре. Сегодня мы отмечаем особый и редкий юбилей: уже 105 лет «Синей птице» на сцене МХАТа, – желаем ей счастливого полёта ещё на долгие годы и радость сегодняшних зрителей. Это спектакль о поисках счастья – спектакль добрый, светлый и мудрый, примите наши искренние поздравления.
Благодарные зрители
СЪЕЗД ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ И БАБЫ
Я не был на только что прошедшем в Калуге съезде Союза писателей России, а по публикациям вполне ясного и достаточно полного представления о нём не составил.
Но во всяком случае у меня нет намерения оберегать Валерия Ганичева, возглавляющего Союз двадцать лет, хотя бы по той причине, что, будучи то ли главным редактором «Комсомолки», то ли директором издательства «Молодая гвардия», он, с юных лет член КПСС, пролетая с Вадимом Кожиновым и Сергеем Семановым, директором ЖЗЛ, в самолёте над Краснодаром, где в 1918 году при попытке захватить город погиб генерал Корнилов, Ганичев с друзьями торжественно почтили безмолвным вставанием память этого лютого врага Советской власти. Но Кожинов прозрел и успел покаяться. В книге «Россия. Век ХХ», вышедшей в 2001 году, он писал о том эпизоде над Краснодаром, который они называли Екатеринодаром: «Сейчас такие жесты стали модой». И многие-де видят во всех генералах и офицерах Белой армии жертвенных спасителей России, перед которой преклонялись Гоголь и Достоевский. Но это – «глубочайшее заблуждение… Все вожди Белой армии – выдвиженцы кадетско-эсэровского Временного правительства». И далее Кожинов напоминает, что Корнилов уже 7 марта лично арестовывает царскую семью, а вице-адмирал Колчак тут же был произведен в полные адмиралы, и Временное правительство отправляет его с какой-то неясной миссией в США, откуда в сопровождении представителей Антанты через Японию он является в Омск, чтобы вскоре объявить себе Верховным правителем России (с.60-61), будучи на деле, как сам он себя называл, «кондотьером», т.е. наёмным воякой Антанты.
Что это как не покаяние со стороны В. Кожинова? А Ганичев? Какое там покаяние!.. Он ещё и рассказал в «Завтра» о том нравственно-политическом поднебесном предательстве, как о гражданском подвиге. А ведь дело-то было ещё в 1972 году. Выходит, Ельцин-то с двуглавым орлом и власовским флагом, Путин-то с погребальными почестями Деникину и Каппелю лишь бежали по дорожке, проторенной нашей номенклатурной интеллигенцией, отставая от неё на двадцать и больше лет. Вы, Валерий Николаевич, и есть первопроходцы-с предательства.
Нет у меня желания лелеять и Станислава Куняева, эту, по выражению А. Проханова, «литературную весталку» из артели Ганичева. Однажды весталка получила премию им.Горького. Схватив её, побежала в кресло главного редактора «Нашего современника» и, усевшись плотно тоже на двадцать пять лет, весталка первым делом вслед за Ф. Бурлацким в «Литературке» смахнула с обложки журнала портрет Горького. Он, видите ли, обожал Алексея Максимовича только в виде купюр премии его имени. Потом целый год печатал Солженицына, а устами Шафаревича призывал на базе Антифашистского комитета в помощь Ельцину создать Антикоммунистический, и тот уже подсчитал (академик же по математике!) сколько коммунистов надо судить. Изведал я кое-что и на собственной шкуре. Печатает, например, Куняев безо всякой моей просьбы в номере журнала, посвященном юбилею Победы, большую подборку моих стихов. А потом мне же и косоротится: «Да ведь это все публицистика в рифму…» А зачем печатал? Тебя же никто не обязывал, а я, повторяю, не просил и узнал о публикации случайно. Но, с другой стороны, а что такое «Клеветникам России»? Что такое «Смерть поэта»? Что такое «Не Богу ты служил и не России»? Чистая публицистика! Так он к восьмидесяти годам ещё не дорос до понимания простейшей истины: все жанры хороши, кроме скучного. Моя «публицистика в рифму» не была скучной.
Да что я! Куняев на дух не переносит не только Горького без премии, но и Маяковского, и Алексея Толстого, и Асеева, и Симонова… Нет у него родственного, сыновьего отношения к русской литературе.
Да, нет у меня желания защищать ни такие персоны, ни съезд, устроенный ими. И всё же… «Литературная газета» решила рассказать о съезде. Это поручили сотруднику редакции Игорю Панину, тому самому замечательному журналисту, что не так давно помог донести до читателей газеты великие открытия, видимо, пьяного Андрея Битова: что Льва Толстого в советское время издавали строго по выбору ОГПУ-КГБ и набралось 90 томов, а 120 остались в спецхране; что «Войну и мир» удалось только один раз пропихнуть в печать Шолохову; что Достоевского стали издавать только после смерти Сталина; что страна наша излишне велика и надо бы Сибирь и Дальний Восток отдать Японии и США…Тот самый Панин. Ему невдомёк, что перед тем, как начать беседу с такими, как Битов, надо прежде подойти вплотную и сказать: «А ну, дыхни, гад!» .Молод, неопытен. Учить надо, Юрий Михайлович.*
И начал Панин сразу с вранья: «Все игнорировали съезд в Калуге, и только калужские СМИ отметили это событие». На самом деле о нём писали, по моим неполным наблюдениям, и «Советская Россия», и «Правда», и «Завтра». Можно, говорит, было бы написать статью о съезде, но куда важнее дать мнения писателей, разбросанных по интернету. Почему важнее? В обстоятельной статье могли бы найти место и разные мнения.