уже были в курсе Мишиных безобразий.
Миша явился на сходку, как обычно, абсолютно не подозревая о надвигающейся опасности. Для него инцидент с Розой Львовной был лишь один незначительный эпизод постоянной борьбы за правое дело. Раздражал лишь синяк под глазом. Миша привычно вскочил на трибуну, но на этот раз он почувствовал не обычное равнодушие толпы, а весьма неприятное внимание к своей персоне. Толпа раздраженно шумела. Миша попытался призвать народ к порядку. Но кто-то из толпы весело крикнул: "Мишуля, расскажи-ка где ты бланж заработал!"
Миша потрогал синяк под глазом и соврал — "Вчера мы попытались взять штурмом американское посольство!"
Толпа встретила его слова хохотом и негодующими возгласами "Позор, вон, надоело!"
Мишу буквально стащили с трибуны. Понимая, что дело плохо Миша поспешно ретировался.
За суматохой даже никто не заметил как на трибуну взобрался невысокий, лысый человечек лет пятидесяти — один из самых крикливых Мишиных оппонентов. Люди немного успокоившись уже с любопытством взирали на странную личность. Лысый господин поднял руку и дождавшись тишины начал говорить громким слегка картавым голосом.
"Дорогие товарищи, господа. То о чем мы так долго говорили — свершилось! Я хочу выразить свое глубочайшее уважение Розе Львовне, которая своим героическим поступком помогла нам свергнуть эту зарвавшуюся шайку мошенников и тунеядцев!"
Тон речи нового вождя явно выдавал бывшего работника советской прессы, навострившегося строчить передовицы и некрологи.
"К сожалению ее сегодня нет с нами, поскольку она находится на пути в лучший мир."
Шепоток пошел по толпе. Кто-то ахнул — "Миша, неужели!"
Сообразив, что он ляпнул что-то не то, лысый человек широко улыбнулся и тут же исправился.
"Не беспокойтесь господа. С Розой Львовной все в порядке. Она сейчас находится в самолете на пути в Америку!"
"В лучший мир" — мечтательно прошептал он.
Лысый человек еще немного поговорил о подлости свергнутой мишиной власти, после чего начал представлять свой актив.
"Троцкий Лев Давидович" — сообщил он имя своего первого заместителя.
Я вздрогнул, ужаснувшись что следующим на трибуне появится Сталин Иосиф Виссарионович. К счастью на этом совпадения кончились. На очереди был человек с типичной, но нейтральной фамилией.
"Кац Моисей Абрамович" — продолжил новый вождь …
Мы уходили не дождавшись конца митинга. Мы уезжали этой ночью и нужно было доделать последние дела, дособирать последние чемоданы. Мы шли по главной улице Санта Маринеллы. В маленьких кафе по сторонам играли оркестры, танцевали пары, люди пили вино, курили сигареты наслаждаясь теплым, уже сентябрьским вечером Как-то быстро пробежали два месяца Санта Маринельских приключений. Мы шли в последний раз разглядывая эти кафешки, полные беззаботных людей, и мне все чудилось что сквозь звуки оркестров я слышу далекие, но до боли знакомые сходкинские крики и декреты нового вождя "Заводы рабочим! Земля крестьянам! Мир народам!"
Мы вернулись в свою малюсенькую квартирку и начали второпях допаковывать чемоданы. Неожиданно в дверь постучали. Я пошел открывать. На пороге стояло человек двенадцать. Это была семья баптистов, которым мы пересдали нашу квартиру. Они должны были въезжать завтра, но пришли сегодня.
"Нам деваться некуда и ночевать негде" — виновато сообщил глава семьи, мужчина лет 40–45. Я лишь развел руками. "Что ж делать, заходите."
Наверняка это были настоящие баптисты, что говорится "без дураков". Мужчина — глава семьи, его молчаливая, казалось бы немая жена в темном платке, несмотря на жару. Двое пожилых людей. Видимо его или ее родители. И наконец восемь детей возраста от двух до шестнадцати лет. Все так же молчаливые и вежливые. Единственным говорливым человеком был мужчина — глава семьи. На радостях, что на сегодня так хорошо кончилось, что семья получила крышу над головой, он бросился нам помогать, пытаясь услужить чем мог. Нам предстояло превратить 20 чемоданов в 12 — разрешенную норму вывоза на самолете. Предстояло расстаться с множеством нужных и не очень вещей.
"Возьмете?" — спрашивали мы, вытаскивая очередную зимнюю вещь.
"Возьмем, возьмем" — радостно отзывался баптист Николай.
Было видно, что эта огромная семья по сути нищенствовала в Союзе. Кормить, одевать восемь человек детей в Советском Союзе было категорически невозможно. Словно ребенок он радовался каждому свалившемуся на его голову подарку.
Мы уже почти закончили складывать чемоданы, как в дверь опять постучали. На пороге стояла наша соседка. В руках она держала пятилитровую кастрюлю супа. Это была молодая женщина, румынка, вышедшая замуж за итальянца и была где-то на последних месяцах беременности. Она обожала играть с нашими детьми во дворике, но всегда была какая-то грустная и нам казалось, что живется ей здесь не очень хорошо. Теперь, прослышав что мы уезжаем, решила сделать видимо единственный доступный ей подарок.
Мы отказывались на смеси итальянских, русских и английских слов, жестами показывая, что с кастрюлей супа в самолет нам никак нельзя.
А она все грустно упрашивала: "Возьмите, возьмите." Наконец нашлось решение.
"Супу не хотите?" — спросили мы Николая.
"Возьмем, возьмем" — отозвался Николай радуясь очередному подарку судьбы, бесплатному обеду на всю его семью.
Наконец наша соседка ушла. Мы закончили с упаковкой, оставалось еще немного времени. Николай неожиданно сбегал в свою комнату и притащил совершенно великолепные итальянские фрукты.
"Угощайтесь, пожалуйста" — радостно сказал он.
Оказывается где-то в окрестностях Санта Маринеллы, Николай обнаружил мусорку куда выбрасывались слегка подпорченные и попросту не проданные фрукты с рынка. Теперь Николай гордо демонстрировал нам великолепные, вкуснейшие персики с прозрачной кожурой. Лицо Николая светилось от радости. В своей жизни я никогда не видел более счастливого человека чем баптист Николай. Из вечной нищеты какого-то маленького украинского городка, где он с семьей выживал на 140 рублей зарплаты и картошки с собственного огорода, он попал в солнечную Италию с ее бесплатными фруктами, в благоустроенную квартиру. Ему выдавали совершенно невообразимые в его понятиях пособия — 500 миль на главу семьи и по 250 на каждого члена семьи в месяц. С такими условиями и деньгами Николай чувствовал себя миллионером и был "на седьмом небе".
Часы уже показывали 2 часа ночи. Нужно было отправляться. Николай со старшими детьми похватали наши чемоданы и отправились провожать нас к месту отправления возле вокзала. Опоздав на полчаса, по обычному точному итальянскому расписанию, наконец прибыл автобус. Перекличка, проверка документов, пересчет багажа и наконец мы в автобусе. Еще минута, и автобус тронулся. Счастливчики пассажиры прильнули к окнам и махали руками немногочисленным провожающим.
Мы тоже махали провожающим нас баптистам. И те махали нам в ответ, желая счастливого пути. В каком сне можно было бы представить себе уезжающую еврейскую семью, провожаемую баптистами. Да, Америка поставила все с ног на голову,