Читать интересную книгу Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ) - Александр Бочков

После прочтения впервые книг Резуна (который Суворов) я взял за правило читать по два раза заинтересовавшую меня книгу — если почувствовал какое то неудовлетворение после прочтения. Так было с книгами Резуна. После обрушившегося на меня потока информации, совершенно противоположного официальной, я откровенно растерялся. Спасло меня от возможности стать ярым поклонником Резуна то, что после прочтения я почувствовал какое то неудобство, ощущение почти незаметной неправильности. Когда начал, ради принципа, перечитывать второй раз, стал замечать — вот неправда, вот подтасовка фактов, вот скрытая ложь, а вот и явная…С тех пор, если чувствую неудовлетворенность прочитанным, перечитываю второй раз. Но это большая редкость. Чаще сразу вижу неправду, ложь или непрофессионализм в толковании реальных фактов и закрываю книгу. Так что дела у меня пошли даже лучше, чем у товарища Сталина — стал просматривать за день в три раза больше книг, учитывая еще и то, что свои личные дела я не откладывал.

В субботу на базаре ко мне подошел мой давний клиент примерно моего возраста, любитель почитать на военную тему о Афгане, Чечне — в общем о спецназе. Он когда то обмолвился, что послужил за речкой, но тему развивать не стал, а я не настаивал. Я тоже не охотно и не со всеми говорю на подобную тему. Виктор — так звали моего клиента, поздоровался и замялся. На мой вопрос, не случилось ли что, он попросил меня взять у него мои книги, которые он менял и дать ему за них деньги — сколько сам посчитаю нужным. Я деньги обратно не отдаю по принципу «проданный товар возврату не подлежит». Но, в редких случаях… Здесь, по моему, был тот самый случай. Назвал сумму в два раза меньше продажной — он махнул рукой: и за это спасибо. Я не стал давать деньги, а надавил посильнее — в чем дело и насколько серьезно? Оказалось серьезно — жена выгнала его из его же квартиры и ему надо как то протянуть пять — шесть дней до начала новой работы бригады, где он работал электриком и отделочником. Друг, у которого можно было бы пожить на даче, приедет через три — четыре дня, а у него ни денег ни места где переночевать…И на улице не лето…Книги я у него взял, но денег не дал, а предложил пожить пока у меня, а за одно и рассказать что и как. Он сначала отнекивался, но потом согласился — видно крепко прижало. Мне такое было знакомо. Смотрю — глаза голодного человека. — Завтракал? — спрашиваю.

— Как вечером забрали к участковому, так до утра просидел, пока не отпустил, тварь.

Я протянул ему немного денег. — Это не за книги — это на завтрак Он начал отказываться, но я оборвал его — Сегодня я тебе помогу, завтра, при случае — ты мне… Виктор ушел, а я занялся своим привычным делом — оказанием услуг читающему, еще, контингенту мужского и женского пола. Вернувшись повеселевшим — приятно глазу, Виктор предложил свою посильную помощь. Почему бы нет. Вернувшись с ним домой я предложил поужинать, чем бог послал. Бог послал неплохой, по моему, ужин. И по дороге и дома Виктор порывался рассказать о своих проблемах, но я останавливал — сначала поужинаем, разговоры потом. Сели за стол.

— Водку будешь? — спросил я.

— Нет, после службы еще употреблял, а потом завязал с этим. Удовольствия на рубль, а проблем на стольник может быть.

Я достал бутылку «Монастырской избы», два бокала, налил себе, посмотрел на него. — Налей и мне за компанию половину. Чокнулись, выпили. Виктор удивился — давно такого не пил, еще с Союза. — Знакомые привозят — равнодушно произнес я. — Чтобы напиваться до поросячьего визга дороговато, а вот так посидеть — в самый раз. Ну а теперь рассказывай…

— Я в прошлом вертолетчик: пилот и хороший: с Ми — 24. Специально попросился в Афган — у меня дочка родилась, а на зарплату старлея не больно разгуляешься с семьей. Жена не работала с дочкой сидела. Вот и перевелся.

— Боевые, полетные, премиальные, сверхурочные, двойная зарплата, пайковые, подарки в Союз…

— А ты откуда знаешь? — Был я там — равнодушно бросил я.

— Кем служил? — Спецназ.

Виктор потянулся за бутылкой, разлил по полбокала.

— За тех, кого с нами нет. Я усмехнулся про себя. Вообще то это третий тост, ну да ладно. Выпили, не чокаясь.

— В общем все, что зарабатывал — все в семью. Я кивнул головой — знакомо. — После Афгана тоже пришлось полетать, повоевать, но меньше. Дали капитана, но с прошлой зарплатой не сравнишь. Жена начала бухтеть — денег мало, не хватает. А сама так и не работала — воспитывала дочку и за мужем ухаживала, как она говорила. А тут развал Союза, бардак, армия никому не нужна, зарплаты смешные. Жена как с цепи сорвалась — или обеспечивай, или уйду от тебя. Лучше бы она тогда ушла.

— Видно не было к кому, вот и не ушла. Или это твой крест и карма а может и предназначение.

— Смеешься или издеваешься?!

— Ни то, ни другое. Потом объясню, если возникнет необходимость. Извини, что перебил…

— Она, как понимаешь, не ушла, а там и дела стали налаживаться. Стал возить армейских и гражданских шишек на охоту; куда скажут. Вскоре стал понимать, что могу завязнуть так, что конец будет только один. Да и молодняк меня стал подсиживать, спихивать с хлебного места. Я и ушел. Командир правильно понял, подписал перевод. Летать стал меньше, больше стал учить. Дома очередная серия скандалов и дочка подросла, к мамаше присоединилась — дай, дай! А на работе очередная задница — научил на свою голову. Машин стало меньше, летчиков больше, да все больше «блатных», вроде тех, что меня спихивали. Вот и отправили в тираж, правда дали майора, но что майорская пенсия? Одному может и хватило бы… Очередные скандалы, хоть в петлю, или из дома беги. Не понял я тогда, что меня просто выживают… Помог мой штурман, у него такая же петрушка. Сосед в его подъезде оказался прорабом — менеджером. Находил работу, обговаривал стоимость с заказчиком, приводил свою бригаду. Денег получал, конечно намного больше чем мы, но и правильно — все дела вел он. С нами все по честному: деньги вовремя, материалы вовремя; нужно — едой обеспечивал — только работай… Я с штурманом по электрике стал спецом. Открылся во мне еще один талант — высококлассного отделочника. Стал прилично зарабатывать, скандалы утихли и вроде как зажили дружной заботливой семьей. А тут очередная напасть. Что то поменялось в нашей экономике, или кто то, но у нашего шефа стали возникать проблемы по работе. Он временно сократил количество заказов, нам посоветовал особо не светиться, переждать немного. Заказы он брал, но с большими перерывами — три четыре недели. Заработки упали, появились скандалы. Объяснял я моим дурам ситуацию, а у них только одно — деньги давай! А обе работать не хотят — старая уже привыкла, а дочка в творческом поиске: хочу много, сейчас и чтобы не работать. Она у меня в мать пошла — такая же толстая, некрасивая, да и что скрывать — туповатая. В общем, пока молчит, еще ничего, а как рот откроет — туши свет. А рот она привыкла открывать по любому поводу. Недавно достали, сил нет. Обе устроили такой скандал, какого раньше еще не было — где хочешь, но чтобы деньги были. Ну я и не выдержал: если не успокоитесь — разведусь, выселю вас из квартиры. Куплю вам однокомнатную и живите как хотите! Они враз притихли. Я решил одумались, ан нет. Вчера вечером устроили очередной скандал, я не выдержал наорал на них. Дочь вдруг заехала мамаше кулаком в глаз, та повалила ее на диван стала хватать дочку за ноги, за шею. Мне бы дураку понять, что что то не так, а я разнимать полез.

— Порвали рубаху, ногтями по личику прошлись…

— Рубаху не рвали, я в майке был и лицо в сторону убрать успел, но по руке и плечу дочка пройтись успела. Мамаша к телефону, номер набрала и кричит — приходите скорее, дочь пьяный отец насилует. А минут через пять участковый с нарядом. Скрутили, дочь с мамашей уже заявление пишут — дочка на изнасилование, а жена на избиение в состоянии алкогольного опьянения. Меня в кутузку к участковому. Посидел часа три — четыре, затем дернули меня к нему на беседу, как он сказал. Начал задушевно — герой, афганец, понимаю, сочувствую. А потом выдал. Да такое, что я обалдел! Он в курсе, что жена у меня стерва и тунеядка и мне как мужик сочувствует. Но вот племянник его очень любит мою дочь и желает с ней жить в законном браке. Как поженятся — дети пойдут и не один и не два — хочет племянник много детей. А как жить всем в трехкомнатной квартире? Вот и разыграли они спектакль. И я должен войти в положение молодых — отказаться от своей доли квартиры в пользу дочери. Мамашу — участковый при этом лукаво усмехнулся, отселим в однокомнатную, потом. А нельзя меня в однокомнатную — поинтересовался я. Оказалось, нельзя. На мне висит целый букет таких статей, что лет на десять как минимум. Так что либо я подписываю отказ в пользу его племянника, либо он сейчас оформляет дело и с утречка я заселяюсь в камеру со статьей насильника собственной дочери. Вот тут я понял, что это банальная разводка и ни дочь, ни мамаша в этой квартире жить вскоре не будут. Решил я подумать. Он закрыл меня в кутузку — думай до утра и ушел домой. А утром завел в кабинет и положил лист и ручку. Я написал. Что оставалось делать? Так что я теперь бездомный и временно безработный. Но ты не подумай чего. Приютил на сегодня и спасибо. Завтра дашь немного денег я и уйду.