Читать интересную книгу Такой ненадежный мир - Шарлотта Армстронг

Дымохода здесь нет, а в дырку, пробитую в крыше для трубы печки-стремянки, ей не пролезть.

— Крыша?

Через крышу тоже не выбраться. Только руки полны заноз. Сэм Линч — настоящее чудовище!

Всё это какое-то кошмарное безумие. Не существует никакого Амбиелли, Никакого волка. Есть только сумасшедший по имени Сэм Линч, который сам не знает, что делает, и не только не спасает ее, а, напротив, становится причиной всех неприятностей, которые с ней случились.

«Ну и идиотка! — думала она. — Романтичная маленькая идиотка! Да если я когда-либо вырвусь... »

Но вырваться она не могла.

В голову лезли жуткие мысли. Сначала об огне. Она сгорит! Она бросилась к железной печке. Но железка, которой открывают конфорку, исчезла.

Может, кто-нибудь будет проходить мимо: нужно следить за улицей. Она присела у окна и выглянула сквозь щели между досок. Отсюда видны одни листья и кусочек холма, круто обрывающегося к озеру. Шоссе, если оно и есть поблизости, должно быть где-то там, наверху. Отсюда его даже не видно.

Может, она что-нибудь услышит. Поначалу кажется, будто здесь, в гуще деревьев, царит полная тишина. А потом начинаются эти жуткие таинственные звуки: кто-то скребется, чем-то шуршит, скрипит. Змеи? Она утешала себя, что в эту темницу даже змея не проберется.

Ей не выбраться...

Сэм вернется. Непременно. Он должен вернуться. И не такое уж он чудовище. А ей лучше не суетиться, а чем-нибудь заняться, чтобы не думать об этих волках в лесу, змеях в траве, психах в городе. Она встала и перемыла тарелки.

«Ну и пусть ты заперта в этой глухой дыре, — страстно убеждала она себя. — Ну и что из этого?»

Добравшись до кофейника, она выпила капельку кофе. Эту грязную, хлипкую, совершенно незнакомую ей керосинку она зажигать побоялась, поэтому пила кофе холодным.

Весь день она либо лежала, к чему-то прислушиваясь, что-то обдумывая, либо наблюдала за улицей, либо суетилась по лачуге. Поблизости не было ни души. Сэму Линчу на нее плевать. Все-таки с самого начала она была права. Он работает на Амбиелли, если такой человек существует.

Да и что Сэму Линчу о ней беспокоиться? Такому человеку, как Сэм Линч? Алэн считает его чуть ли не мошенником. А принципы у него почти мошеннические. Что ему до какой-то там Кэтрин Солсбери?

Обращается он к ней не иначе как «сестра». Чудак. А она-то, маленькая тщеславная идиотка. Бог знает что из себя возомнила. Что могло его в ней привлечь? Что? Она задумалась, стараясь быть объективной.

«Он, скорее всего, работает на Амбиелли. (Просто у него есть совесть.) Нет, не может быть. Либо он сумасшедший, который воюет с собственными видениями, либо и в самом деле оказался в ужасном положении. А все из-за того, что я ему небезразлична».

Сэм стар. К ней он даже не прикоснулся, и она, разумеется, этого совсем не хочет.

«Тут так просто все не объяснишь. Вот в чем загвоздка. И Алэн бы не знал, что подумать», — пронеслось у нее в мозгу.

О, если бы только пришел Алэн! Алэн знает, как ведут себя герои.

«Все очень просто, если ты знаешь, как стать героем, — в волнении думала она. — Прежде всего, тогда тебе ясно, когда надо умирать».

Сэм твердит, что не хочет умирать. Что ж, она тоже не хочет...

Она лежала на кровати с широко раскрытыми глазами. В углах комнаты притаилась тьма. В этой забитой досками хибаре всегда мрачно. А что ей делать, когда спустится непроглядная ночь?

Ничего. Спать. Она села на кровати, полная решимости и упрямства.

Какой толк от страха? Он лишь затмевает рассудок. Она чиркнула спичкой и зажгла лампу. На мгновение в лачуге стало теплей и уютней. Она взяла лампу в ванную, умылась, причесалась, почистила смятую коричневую юбку. И сама себя не узнала в зеркале: лицо осунулось: выступили скулы. «Старею, — подумала она. — Старение в лесу». Она засмеялась, но одиночество быстро гасит смех.

«Черт возьми, неужели я так боюсь этой старой керосинки? Сделаю себе ужин. Хочется горячего. Сварю-ка кофе».

Она направилась в большую комнату и тут наконец услыхала шум машины.

Солсбери стоял в грязной телефонной будке.

— Марта? Они звонили? — кричал он в трубку.

— Да, Чарлз, — моментально отозвалась Марта. — Звонил мистер Рейли. Они потеряли Сэма Линча. Из-за какого-то лихача в них врезался грузовик. Он считает, что этот лихач — Амбиелли. Где вы?

— Мы попали на противоположный берег озера. Линч не предупредил, где сворачивать. Теперь нам придется объезжать вокруг. Полиция?..

— Тут сейчас человек от них.

— Ты ему всё рассказываешь?

— Да, Чарлз.

— Я тебе позвоню.

Когда Солсбери повесил трубку, ему пришло в голову, что разговор между ним и женой сводился к смелому, откровенному обмену неудачами. Оба не щадили друг друга, не подбадривали. И все равно они сильные, они верят.

Сэм заметил какую-то сутолоку сзади — образовалась пробка; он юркнул за угол и ушел от преследователей. Теперь он пробирался на запад. Еще несколько минут, и он свернул на обочину и замер, стараясь прикрыть свои широко распахнутые глаза. Веки вздрагивали, летели вверх. Им не до отдыха. Но ему он нужен, хоть на минуту, — только что он ушел от верной смерти.

Что теперь? Ее старик поспешит к лачуге. Сэм туда не поедет. Скоро она будет дома. А Сэм останется в стороне. В какую бы забиться дыру, где его не услышат и не увидят, а сам он сможет подглядывать?

Футах в пятидесяти от него двигался на север поток автомашин. И в этом потоке синяя машина. Вдруг, будто подчиняясь какому-то внутреннему толчку, она свернула в левый ряд и двинулась на запад по соседней от Сэма улице, потом свернула налево, налево и еще налево, обратившись носом на юг. И снова развернулась на авеню. Носом на север, как раньше.

Пронзительные вскрики клаксона подействовали на его водительское чутье. Сэм открыл глаза. Похоже, ему ничего не угрожает. Теперь свет у светофора на авеню сменился.

Синяя машина в ближайшем от Сэма ряду медленно тронулась с места и поехала на север. Из ее окна высунулся Малыш Хохенбаум, будто рассматривал свое переднее крыло. Да, это он. И этот клаксон машины извергает похожие на лающий кашель звуки.

Сэм справился с усталостью. Либо это какое-то фантастическое совпадение, либо везение или невезение. Черт его знает, что это! А, может, предупреждение: «Эй, Сэм, берегись!» А то и игра в пятнашки: «Эй, Сэм, берегись, запятнаю!» В черных глазах была обреченность.

— Он свернул? — спросил Амбиелли.

— Да, босс. Потихоньку выезжает оттуда.

— Спроси у фараона, как проехать к озеру Шопин, — с хищной улыбкой велел Амбиелли, сбавляя скорость.

— Без него знаю как.

— Я тебе говорю — спроси.

Рев автомобиля нарушил тишину леса. Кэй бросилась к своей щели, приготовившись заголосить во всю мочь, чтобы ее услыхали и выпустили домой — там спасение.

Но по склону ползла машина Сэма. Она доползла до навеса и замерла под ним.

— Ага, — громко сказала она, — они соблаговолили вернуться. — Она бесилась от злости.

Поворот ключа. Она даже не обернулась.

— Добрый вечер, — холодно приветствовала Кэтрин.

Он повернул ее к себе лицом.

— Сестра, сделай это для меня. Только послушай. Хорошенько послушай. Времени в обрез.

— Ну, что теперь? — усмехнулась она. — Волки небось.

— Ты права. Ты с ума сошла. Слушай, за мной целая процессия. Господи, а я-то надеялся, что ты сбежала. Так надеялся. Послушай, я приехал коротким путем. Они спрашивали об озере. Может, хотели, чтобы я слышал. Может, позволили приехать сюда живым и невредимым раньше их, чтобы окончательно во всем убедиться. Все равно. Тебе надо отсюда уходить. Иди домой.

— Ура! — Только это она и поняла. — С радостью.

— Не мешкай, — предупредил он. — Сделай это для меня, сестра. Мне как-то не улыбается встреча со смертью.

— Ты уже это говорил, — презрительно заметила она.

У Сэма был такой усталый вид, а черные глаза полны отчаяния.

— Надень пальто. — Он стал засовывать ее руки в рукава.

— Деньги есть? Вот, возьми. Поднимешься наверх, очутишься на дороге. Это тупик. Но ты иди по ней. Потом будет поле. Перейди его. За ним проходит мощеная дорога. Свернешь по ней направо. Дойдешь до поворота, это примерно с милю. Там шоссе. Найдешь?

— Что хочешь найду, только бы выбраться отсюда, — выпалила она.

— Ты на меня злишься, — с грустью сказал он. — Послушай, по шоссе ходит автобус. Сядешь в него. Остановки через две можешь сказать полицейскому, кто ты.

— Скажу первому полицейскому, которого встречу.

— Правильно сделаешь, — кивнул он.

— Я могла это сделать сто лет назад.

— Знаю, знаю.

— Ты вовсе не думал о моей безопасности.

— Немножко думал. Послушай, сестра, не надо сходить с ума. Может, ты солжешь ради меня? — Они оба шли к двери. — Я все рассказал твоим родителям. Они решили, что я врун. Ты можешь их в этом убедить.