А то, что Маша шустрая, так это нормально. Она же маленькая, любопытная. Меня больше настораживают тихие дети, которым ничего не интересно.
Не понимаю, почему у предыдущих нянь с Машей и Максом были проблемы? Ну, подумаешь, что-то Маша испачкала? Зачем одевать супер дорогие вещи для занятий с ребенком? Если я испорчу платье, точно закатывать истерику Князеву не буду. Да и стоит мое платье копейки.
Даже странно, что Князев обратил на него внимание. Хотя наверняка это был пустой комплимент. Сказал так, из вежливости.
Станислав Игоревич закончил давать указания Андрею и посмотрел на меня.
— Удачи! Если будет совсем туго, звоните мне.
— Справлюсь, — заверила я его.
— Тогда до вечера! — усмехнулся он и помахал мне рукой на прощанье. — Но боюсь, вы слишком самонадеянны.
Может же, когда захочет, быть обычным человеком, а не надутым индюком и упертым бараном.
Глава 17. Анастасия
Детей мне будить не пришлось. Они появились в гостиной сразу после отъезда их отца.
— Ася, как хорошо, что вы согласились работать у нас! — Маша с разбегу прыгнула на диван, и он затрясся как от землетрясения.
Но я всегда начеку. Чашку с кофе я поставила на столик, как только услышала детские шаги на лестнице. Так, от греха подальше. И оказалась права.
— Вы еще не умылись? — строго спросила я.
— Умылись, — рассмеялся Макс. — Вы совсем не строгая. Это у вас не получается.
— Получится, если надо будет, — заверила я его.
Поднялись в Машину комнату. Это была комната маленькой принцессы. Оборочки на оконных занавесках, балдахин из тонкой ткани над кроваткой, плюшевые игрушки, потрясающие своей красотой куклы. Не ожидала, что в доме из стекла и бетона может быть уютная комната.
Маша села около зеркала, протянула мне расческу.
— Можно мне два хвостика? Чтобы я была похожа на белочку.
— Можно, — я причесала девочку.
Завтрак прошел чинно. Вообще дети вели себя на удивление хорошо. Потом я почитала Маше сказки. Максим смотрел телевизор. Передача о птицах Северной Америки. Все вполне допустимо. Никаких компьютерных игр.
Съездили в парк, покатались на аттракционах. После обеда собирали с Машей лего. Макс помогал нам.
Пришел кот Тимофей. Обычный, полосатый, гладкошерстный. Он материализовался ниоткуда. Подошел к нам. Презрительно дернул хвостом и громко мяукнул. Макс вздохнул и пошел кормить его.
Ничего особенно сложного я пока в работе няни не увидела. Может, просто с детьми надо больше заниматься, общаться с ними как с равными, а не сюсюкать?
— А давайте к ужину приготовим блинчики? — предложила Маша. — Папа их очень любит. Мы сделаем тесто вместе, а вы испечете? Вы умеете печь их на сковороде?
— Умею. Но не думаю, что Елене Павловне эта идея понравится.
— Нет, она ей точно не понравится, — рассмеялся Максим. — Маша уже делала блинчики. Потом Елена Павловна долго кухню отмывала и на нас ворчала.
Маша насупилась.
— Давай просто попросим Елену Павловну испечь блинчики, — предложила я.
— Это будет совсем не то, — вздохнула девочка. — Я хочу как в сказке, где Девушка-Невеличка все пекла сама. Она так хорошо это делала, что потом вышла замуж за принца.
— Тебе еще не скоро замуж, — заметила я.
— Так надо заранее учиться печь. И еще мне интересно смотреть, как блинчики и оладушки жарятся на сковородке. Они сначала белые и жидкие, а потом становятся румяными. Ну, пожалуйста, Ася! Ну, давайте попробуем! — Маша заскакала вокруг меня на одной ноге. — Вам Елапална разрешит.
— Нет, не разрешит, — я вспомнила утреннее общение с домработницей.
У Маши на глаза навернулись слезы. Надо было срочно сменить тему разговора. Однако это оказалось сложнее, чем я думала. Маша горько всхлипнула:
— Почему мне нельзя на кухню? Я ж хочу научиться печь… А так, буду неумехой…
Что особенного, если мы с ней сделаем тесто? Что в этом плохого?
— Ладно, — я вытерла девочке слезы. — Давай попробуем уговорить Елену Павловну. Но если ничего не получится, ты плакать не будешь. Договорились? Не все зависит от нас. Ты должна это уже понимать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я понимаю, — обрадовалась девочка. — И вы ее уговорите.
Елена Павловна выслушала меня и категорически заявила:
— Нет. Ребенку на кухне не место.
— Маша будет под моим присмотром. Мы только разведем тесто для блинов. Потом она посмотрит, как пекутся блины и все.
— Однозначно нет, — отрезала домработница. — Недавно Маша сама начала делать тесто. Я потом до поздней ночи отмывала кухню.
— Тогда это было без спроса, — заметила Маша. — А теперь я буду помогать Асе. Вы же не хотите, чтобы я вам помогала. А я вас просила…
— Мне тут помощники не нужны.
Маша сникла.
— Елена Павловна, — обратилась я к домработнице. — Станислав Игоревич не будет возражать, если я и Маша немного похозяйничаем на вашей кухне. Обещаю, если что-то испачкаем, вымоем до блеска. Правда, Маша?
— Да, да! — заскакала Маша по кухне и задела пустую кастрюлю, стоящую на столе.
Та с грохотом покатилась по полу. Маша замерла на одной ноге и прижала ладошки к щекам.
— Я не нарочно, правда, — прошептала она.
— Ну, теперь вам все понятно? — вскинула брови домработница.
— И тем не менее я прошу вас пойти нам навстречу, — настаивала я. — Под мою ответственность. Я могу позвонить господину Князеву. Уверена, он согласится.
Подобрала с пола кастрюлю и поставила ее на место. Ничего плохого в приготовлении блинчиков я не видела.
— Делайте что хотите! — домработница в сердцах бросила полотенце на стол. — Звоните, договаривайтесь! Хоть весь дом спалите! Но убирать за вами я не буду, и не надейтесь.
Она развернулась и сердито вышла с кухни.
— Вот видите, все получилось, — неуверенно произнесла Маша, забираясь на высокий стул.
— Да, получилось, — только потому, что я собиралась обратиться за поддержкой к Князеву. — Теперь слушай внимательно, что тебе можно тут делать, а что нельзя, — я села напротив девочки. — Если хоть что-то перепутаешь, больше нас сюда не пустят. Итак, на кухне не скакать, руками не махать. К плите близко не подходить.
Маша внимательно слушала мои инструкции и кивала.
Я приготовила необходимую нам посуду.
— Посиди тихонько, я посмотрю, чем занят Максим, — попросила я девочку.
Макс лежал на диване в гостиной и играл в планшет.
— Макс, ты же знаешь, отец тебе запретил. Это портит глаза. Серьезно, точно тебе говорю.
— Мне можно два часа в день, — Макс отложил планшет и сел.
— Свои два часа ты отыграл, я следила за этим, — строго заметила ему. — Почему бы тебе не убраться в своей комнате? Твой отец велел мне проконтролировать это. Подозреваю, там как был беспорядок с утра, так и остался.
Макс поплелся к себе.
— Да там делов-то на пять минут, — бросил он через плечо.
— Вот и отлично. Значит, управишься быстро.
— Тогда я потом приду к вам. А то мне скучно сидеть одному.
Что делать ребенку в десять лет, если не дают играть в планшет?
— Покатайся на велосипеде. У вас такой большой сад. Настоящий парк. И это полезно для здоровья.
— Скучно… Все лето катаюсь.
Я задумалась. И правда, чем ему заняться? Можно друзей позвать. Или тут так не принято?
— Ты почему с друзьями не общаешься?
— Многие уехали на лето. Другие сидит дома. Играют в сетевые игры. Им разрешают.
— А это не надоедает?
— Нет, это интересно, — оживился Макс. — Хотите попробовать?
— Давай завтра, когда у тебя будет два часа на это.
Вдруг глаза у Максима округлились, лицо слега вытянулось. Он смотрел в конец гостиной, туда, где располагалась дверь. Я оглянулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На пороге стояло нечто белое. Я не сразу поняла, что это Маша. Она судорожно всхлипнула и заплакала.
— Я случайно! Она порвалась и упала! На пол. Потом как будто взорвалась!
Я подбежала к Маше.
— С тобой все в порядке?