Читать интересную книгу Убийственная красота - Фридрих Незнанский

— Але? Костя?

— Легок на помине, — вполголоса прокомментировал Грязнов.

— Да, мы здесь с Вячеславом. Вот как? Ничего нового. Или почти ничего. Мы вторые сутки этим занимаемся. Скоро только кошки родятся. Извини. Мы сейчас зайдем к тебе. Можно? Нужно? Идем.

— Что там?

— Да Костю, видишь ли, генеральный теребит. Интересуется, что нового по делу о взрывах. О взрывах! Улавливаешь множественное число? Прямо террористической деятельностью запахло. И нужно немедленно, просто немедленно оградить честного, бескорыстного чиновника Литвинова от злоумышленников.

— А что ты так иронизируешь? Неужели Литвинов не бескорыстен? — как бы изумился Грязнов.

Глава 12

Полесская колдунья

Рабочий день был в разгаре. Десять абортов. Шестеро женщин уже прошли через руки врача — молодой, строгой женщины. В операционную как раз привезли седьмую, когда постовая медсестра позвала Руденко к телефону.

— Я не могу сейчас подойти. Ты же видишь.

Медсестра подошла к врачу, что-то зашептала ей на ухо. Выслушав девушку, врач стянула перчатки.

— Придется прерваться. Тем более время обеденное.

— Зоя Дмитриевна, я уже морально подготовилась, сделайте скорее! — поскуливала молоденькая девушка.

— Ничего, подождешь. Четыре месяца тянула, все тебе некогда было. А двадцать минут невтерпеж? Везите обратно в палату, — приказала она санитаркам.

Через час операции возобновились. И к шестнадцати часам рабочий день был завершен.

Прежде чем уйти, Зоя Дмитриевна вызвала старшую медсестру.

— Галина Михайловна, материал подготовили?

— Да. Все упаковано, лежит в холодильнике.

— Хорошо. Завтра за ним приедут рано, меня еще не будет, так вы сами передайте.

— Конечно, Зоя Дмитриевна.

— И вот ваши премиальные, — Руденко протянула женщине конверт.

— Спасибо, Зоя Дмитриевна! Все будет в порядке, не волнуйтесь!

— Я и не волнуюсь, — тоном человека, привыкшего к повиновению, ответила Руденко.

Зоя Дмитриевна Руденко оказалась врачом-гинекологом. А местом ее службы — акушерско-гинекологическая клиника. И посему Руденко пригласила сыщика домой. Так ей показалось удобнее. Поскольку разговор должен был касаться вещей весьма для Зои Дмитриевны личных, Саша не возражал.

Дверь отворила высокая рыжеволосая женщина с прекрасной фигурой, которую подчеркивали приталенный пиджак и узкая, короткая юбка делового костюма. Выглядела Руденко значительно моложе своих тридцати пяти.

— Турецкий Александр Борисович. — Саша протянул служебное удостоверение.

— Ах, оставьте, я и так вижу, что вы не бандит. Проходите.

Она развернулась, демонстрируя походку от бедра, провела Сашу в гостиную двухкомнатной, мило обставленной квартиры.

— Садитесь, Александр Борисович. — Она указала на одно из двух глубоких кресел возле изящного низкого столика. — Я только что вернулась с работы, кофе со мной выпьете?

— Не откажусь.

«Боже, сколько литров кофе вливается ежедневно в мой бедный организм! О мой несчастный желудок, выйдя на пенсию, буду заниматься исключительно тобой! — мысленно пообещал Турецкий, принимая из рук хозяйки чашечку с растворимым кофе. — Это после Ириного, настоящего, ароматного… Что приходится терпеть во имя службы!»

Зоя Дмитриевна опустилась в другое кресло, демонстрируя свои роскошные ноги в модных остроносых туфельках.

— У меня можно курить. — Она вытряхнула из пачки сигарету, дождалась, когда Турецкий щелкнет зажигалкой. Склонившийся к ней Саша почувствовал запах «Bulgari», достаточно дорогих, модных в этом сезоне духов.

Зоя вскинула на него глаза, они оказались серо-зеленые, чуть раскосые и смотрели этак… маняще.

Соблазнительная барышня, снова отметил Турецкий.

— Чем обязана? — выпустив струйку дыма, спросила женщина.

— Вы меня так ослепили своей красотой, что я почти забыл, зачем пришел, — обезоруживающе улыбнулся Саша.

Зоя рассмеялась:

— Будет вам! Такой серьезный мужчина, представитель такого грозного ведомства…

— Но прежде всего мужчина, который при любых обстоятельствах способен оценить женскую красоту.

— Но вы ведь не затем пришли ко мне, чтобы расточать комплименты? — усмехнулась Зоя.

— К сожалению. Вы уж извините меня, вы и так устали после трудового дня, а я свалился на вашу прелестную головку.

— Что касается прелестной головки, то она у меня побаливает. Я, пожалуй, немного коньяку выпью. Присоединитесь?

— Я готов присоединиться к любому занятию, которое вы мне предложите, — обволакивая женщину взором, полным тайных грез, откликнулся Александр.

— Смелое заявление, — усмехнулась та.

Она поднялась, слегка потянулась, узкая юбка еще более обтянула бедра, короткий пиджачок приподнялся, Саша увидел полоску тронутого загаром тела.

— Так, знаете ли, устала сегодня. Весь день с больными, потом с их карточками. Все тело словно льдом сковано. Организм так и просит движений. Я ведь в прошлом спортом занималась. Гимнастика.

Она достала из бара початую бутылку, фужеры.

— Позвольте мне. — Саша плеснул коньяк на дно бокалов. — За что?

— Не знаю, мы так мало знакомы для общих тостов.

— Так давайте за знакомство, которое лично мне доставляет истинное удовольствие!

Женщина усмехнулась, снова устремила на Турецкого взор полесской колдуньи, молча выпила, достала из пачки новую сигарету.

— Так что же вас интересует? Или — кто?

— Меня интересует, Зоя Дмитриевна, ваш бывший муж, Анатолий Иванович Нестеров.

— Вот оно что… — подняла бровь Руденко.

— Удивлены?

— Как вам сказать. И да и нет.

— Вот как? А он что, занимался чем-то противозаконным?

— Нет, но… — Она сделала паузу, затем тряхнула рыжими волосами, словно отгоняя прошлое. — Знаете, что бы я вам о нем ни сказала, вы сочтете это местью оставленной им женщины. Поэтому не знаю, по адресу ли вы пришли.

— Думаю, что по адресу. Я надеюсь на вашу объективную характеристику. Кто, как не жена, знает своего мужа? Тем более бывшего. Знает, я думаю, досконально, поскольку видела его не только в годы любви, но и в период разрыва. Как мужчина расстается с женщиной — это ведь тоже важно. Поэтому я и пришел к вам. Вы не производите впечатления человека, обиженного судьбой. Вы молоды, красивы, я рискну добавить — очень красивы, у вас работа, уютный дом. Вы, мне кажется, в порядке. А ваш бывший муж — пожилой, больной человек с проблемами. Наверное, у вас нет оснований чувствовать себя ущемленной. Вы давно развелись?

— Пять лет тому назад.

— Значит, пыл бракоразводного процесса угас, так я думаю. И можно оглянуться на прошлое без гнева. Или ошибаюсь?

— Какой гнев, о чем вы! — отмахнулась Зоя. — Я была влюблена в Анатолия Ивановича как кошка. У нас весь курс, все девочки, были в него влюблены. Он был такой… завораживающий. Такая экспансия, такая эмоциональная подача материала. Ах, как он нас учил! В основном парней, конечно. Девочек всерьез не воспринимал. Я даже в научное общество по хирургии ходила, чтобы привлечь его внимание.

— По хирургии?

— Да, он ведь был хирургом, вы не знали?

— Нет. Просветите, пожалуйста.

— Анатолий Иванович был весьма успешным хирургом. И он еще двадцать лет тому назад начал заниматься пластической хирургией. Это было ново, не изучено и очень интересно.

— А почему же он перестал?..

— Оперировать? У него проблемы с сосудами.

— Давно?

— Да, мы уже были женаты. Это началось лет… десять тому назад. У него возникали мгновенные потери сознания. Всего на несколько секунд. Но для оперирующего хирурга это катастрофа, это заболевание, несовместимое с профессией. И он ушел из хирургии. Он вначале очень это переживал. Потом ушел в науку, начал заниматься иммунологией, эмбриологией. Денег стало меньше, но я, знаете ли, была даже рада. Для меня было главным то, что к нему перестали обращаться эти ужасные личности.

— Какие?

— Бандиты. Самые натуральные. Начало девяностых — криминальные войны, как вы помните. Кому тогда в нашей стране нужны были пластические операции? И у кого были на них средства? Я каждый день боялась за его жизнь. А вдруг что-то сделает не так и получит пулю в лоб прямо над операционным столом? Я думаю, что его сосудистая патология в те годы и сформировалась. Каждый день на нервах, пачки сигарет…

— А вы кого-нибудь из его криминальных клиентов видели, знаете?

— Одного, представьте, видела. Приходил к нам в дом. С цветами, бутылками. Анатолий его так удачно перекроил, что тот в полном восторге был. Танцы даже здесь затеял. Чечеточник приблатненный!

Это слово, сорвавшееся с уст изысканной леди, поразило Александра.

— Почему чечеточник? — Он как бы не заметил прилагательного.