Читать интересную книгу Мама на выданье - Даррелл Джеральд

— Ты знаком с этой девушкой? — заинтересовался Людвиг.

— Сэр Ланселот — это вы! — мелодично воскликнула леди в окне.

— Я, мэм, к вашим услугам!

— Ты где-нибудь встречался с ней раньше? — спросил Людвиг.

— Послушай,— огрызнулся я,— помолчи немного. Галки кружили над башней, издавая ворчливые крики.

— Леди,— воззвал я к принцессе,— там внизу нас ожидает мой верный конь, моя лошадь Мерседес, на ней мы доставим вас в безопасное место.

— Одна лошадь? — возразил Людвиг.— В этой модели «мерседеса» двадцать лошадей.

— Сэр Ланселот,— откликнулась моя принцесса,— ваша доброта равна вашей храбрости.

— Тогда я поднимусь на ваши бастионы, убью ваших стражей и отвезу вас в селение Борнмут, где нас ждут оленина и мед.

— У нас в Германии много оленины,— сообщил Людвиг.— К ней подают яблоки, запеченные в тесте.

— Увы, Ланселот,— сказала принцесса.— Боюсь, ничего не выйдет, хотя я жажду отведать меда с водкой и щепоткой горькой ангостуры. В селении том мой жених ждет моего спасения, а у него ревнивый нрав.

— Что такое — нрав? — спросил Людвиг.

— Характер,— ответил я.— Черт! Она помолвлена.

— Нрав — от слова «нравиться»? — поинтересовался Людвиг.

— Принцесса,— грустно сказал я,— почему вы так опрометчивы. Вспомните изречение: «Поспешный брак — долгое раскаяние». Не говоря уже о том, что мне пришлось так потрудиться, извлекая мой меч из камня ради вас.

Она рассмеялась:

— Уверена, вы найдете другую принцессу. Прощайте, сэр Ланселот.

— Прощай, милейшая Гиневра...

— Ты сказал, что не знаком с ней,— заметил Людвиг, когда мы направились к выходу с территории замка.— Откуда же ты знал ее имя?

— Она — Гиневра Смит из Джоллитауна, штат Огайо,— ответил я.— И я познакомился с ней в Нью-Йорке. А теперь едем обратно в Борнмут. Трактиры уже открыты.

— Этот замок,— сказал Людвиг, когда мы проходили под аркой,— совсем не в исправном состоянии.

— Нам, англичанам, они нравятся именно такими,— сообщил я.— Чтобы в них сохранялся аромат старины, так сказать.

— А у нас на Рейне,— возразил Людвиг,— много замков, много больших красивых замков, и они все в исправном состоянии.

К счастью, как раз у входа стояла брошенная кем-то тачка с гравием.

— Вот,— показал я,— смотри, мы тоже кое-что предпринимаем. Вернись сюда через год или два, увидишь, что замок будет выглядеть не хуже «Хилтона».

В потускневшем солнечном свете луговая зелень приобрела изумрудный оттенок; распаханные поля стали пурпурно-коричневыми. Гавань Пула озаряли розовые лучи, и летящие на свои гнезда чайки отражались снежинками в почти зеркальной глади моря. Людвиг включил еще какие-то баварские мелодии, отбивая такт по баранке за неимением кожаных шортов.

— Какой интересный день был сегодня,— заметил он, когда мы выехали на улицу, ведущую к гостинице.— Когда приедут мои родители, я повезу их смотреть замок Корф и расскажу все, что узнал.

Я ощутил легкие угрызения совести.

— Надо было купить тебе путеводитель, все запомнить невозможно.

— Я запомнил,— возразил Людвиг.

— Тебе спасибо за чудесный день,— сказал я.

— Спасибо тебе,— учтиво ответил он.

Оставив машину в гараже, мы направились пешком в гостиницу.

— Ты не забудешь таблетки, которые обещал мне? — робко справился Людвиг.

— Конечно, не забуду,— сказал я.— Я их куда-то засунул, никак не могу найти. Но завтра поищу как следует.

— Завтра — последний день,— напомнил Людвиг.— Послезавтра я уезжаю в отпуск.

— Будут тебе таблетки, даю слово.

И я нашел их, очень кстати, как показал ход событий. Возвращаясь на другой день из кино, я с удивлением увидел целую толпу людей перед гостиницей «Ройял Хайк-лифф Пэлис». Подойдя ближе, разглядел также полицейскую машину с синей мигалкой, «скорую помощь» и две пожарных машины, над которыми к небу тянулись лестницы, словно шеи диковинных доисторических зверей. По мостовой новорожденными удавами расползлись пожарные рукава. Высоко на торце гостиничного здания помещалась причина всей этой сумятицы — неоновая вывеска, которая каким-то образом ухитрилась загореться. Хотя немедленно была объявлена тревога, к тому времени, когда огонь был потушен, от вывески остались только буквы «ял», «Хай» и «лис», напоминая то ли заголовок одной из рукописей Мертвого моря, то ли имя некоего древнего китайского философа. Протиснувшись через толпу, я увидел расстроенного Людвига, который сопровождал выходящих из гостиницы дюжих пожарных и еще более дюжих полицейских. У него было такое бледное, измученное и виноватое лицо, как будто он сам поджег злополучную вывеску.

— Привет,— бодро поздоровался я.— Вижу, ты тут здорово повеселился.

Людвиг застонал.

— Ужасно! Ужасно! — судорожно вымолвил он.— Что они там натворили в номерах, выбираясь на крышу. Я чувствую себя ужасно! Завтра начинается мой отпуск.

— Но ведь ты не поджигал вывеску,— заметил я.

— Нет! Не поджигал, но это произошло в мое дежурство,— сказал он, глядя на меня страдальческими глазами.— Она загорелась, когда я дежурил.

— Весьма неосмотрительно с ее стороны,— отозвался я.— Но гостиница не сгорела, так что у тебя все будет в порядке. Пойдем, выпей стаканчик и успокойся. Или ты предпочитаешь «скорую помощь»? Она тут стоит.

— Нет-нет, спасибо,— совершенно серьезно отверг Людвиг это мое предложение.— Мне нельзя покидать гостиницу. Я должен заняться уборкой.

Когда мы позже встретились в баре, он все еще никак не мог успокоиться.

— Ты принес таблетки? — жалобно осведомился Людвиг.— Понимаешь, со всеми этими делами мне стало еще хуже.

— Черт! — воскликнул я.— Совсем забыл. Но ты не волнуйся, будут тебе таблетки. Когда ты завтра уезжаешь?

— В два часа,— ответил Людвиг таким голосом, будто на это время была назначена его казнь.

— Я собираюсь позавтракать в ресторане «Белла Виста»,— сообщил я.— Загляни туда, выпьешь стаканчик на дорожку и получишь от меня таблетки.

— Спасибо,— сказал он.— Чувствую, без них отпуск будет мне не в радость.

На другой день — я только что управился с жареной телятиной и зеленым салатом с приложением в виде отличного кьянти — в «Белла Висту» явился Людвиг с темными кругами под глазами, с нервно дрожащими руками.

— Нашел? — тревожно осведомился он.

— Нашел,— ответил я, оценивая взглядом его состояние.— А теперь садись и расслабься. Ты выглядишь так, что при виде тебя любая женщина уронит на пол свой бюстгальтер.

Я извлек из приготовленного для него конвертика зелено-черную капсулу.

— Так вот,— сказал я тоном частного врача-консультанта,— принимай в день по одной капсуле, не больше. Понял? И только в том случае, если почувствуешь, что тебе это необходимо. О'кей?

— Да! Да! — горячо произнес Людвиг, глядя на капсулу, словно на пробирный камень, способный все превращать в золото.

Я заказал бутылку вина, налил ему бокал. Он выпил залпом. Я налил еще.

— Теперь глотай капсулу,— сказал я.

— Ты уверен, что я смогу вести машину? — спросил Людвиг.

— Можешь и пить, и вести машину,— заверил я его.— На меня эти капсулы совсем не действуют. Между прочим, я только что сам принял одну.

— Отлично,— сказал он, глотая капсулу.— Понимаешь, это очень важно, потому что мне предстоит долгая поездка.

— Ясно. Можешь не беспокоиться. Будешь как огурчик. После второго бокала вина он встал и крепко пожал мне руку.

— Я так рад, что мы познакомились,— произнес Людвиг.

— Я тоже. Навести меня как-нибудь. И захвати Пенни. Я буду не против, если она уронит на пол бюстгальтер.

— Ты шутишь,— гордо заметил он.— Теперь я знаю, когда ты шутишь.

— Ладно, счастливо отдохнуть,— сказал я, и он побрел к своему «мерседесу» навстречу кратковременной свободе от гостиничных забот.

Я же допил вино и отправился в кино. Там меня ждал фильм, который я давно мечтал посмотреть. Предвкушая удовольствие, я тщательно выбрал место, покупая билет.

Погас свет, пошли титры... Дальше я ничего не помню, пока три четверти часа спустя сидящий рядом мужчина не потряс меня за плечо, прося не храпеть так громко, а то ему совсем не слышно, что говорят артисты. Я удивленно вскочил на ноги — никогда еще мне не случалось засыпать в кинотеатре! Не иначе проклятая капсула виновата, в сочетании с вином, сказал я себе.