– Да, умеешь ты заступиться.
Ксения сказала:
– Я всегда заступаюсь за слабых и беззащитных. Профессия у меня такая.
– Это Бог-то слабый?
– Иногда да. Среди обвинений в Его сторону. Бог однажды проявил слабость, чтобы пройти ради нас Голгофу. Что сделали с Ним, воспользовавшись этой слабостью? Так что Бог не имеет права быть слабым, ради тех, кто верит Ему и в Него.
* * *
А время шло. В толкотне по канцелярским магазинам Ксения провела не один день, потому что никогда не умела купить все сразу и навсегда.
Дома ее парни, когда просмотрели содержимое пакетов, проворчали, что что-то забыли купить. Взмокшая и обессилевшая Ксения взглянула на купленную ко всему прочему одежду, когда пришел Андрей и предложил:
– Хочешь прокатиться со мной к Эрнесту? Он пригласил на плов. Настоящий, национальный.
Ксения простонала:
– Сделай одолжение, увези меня куда-нибудь, а то сейчас дети начнут все примерять и мне показывать.
За рулем сидел Андрей. Ксения закрыла глаза, чтобы насладиться движением, в котором она не участвовала. Вдруг машина резко затормозила, Ксения открыла глаза и увидела возле машины работника ГАИ. Андрей опустил стекло и протянул документы.
Работник ГАИ, заглянув в права и оценив стаж и категории, приподнял брови и очень вежливо сказал:
– Вы превысили скорость. С Вас штраф триста рублей. Выписать квитанцию?
Андрей достал портмоне и сказал:
– Давайте договоримся по-русски, без этих новомодных, навязанных нам Америкой копирующихся бумажек. Вам работы меньше, и мне проблем никаких.
– Но Вы тогда и дальше будете превышать скорость и рисковать своей жизнью…
– Да, пока не умру от старческой сердечной недостаточности.
– И как с Вами бороться?
– Взять с меня половину Вами запрошенного, то есть сто пятьдесят рублей, и отпустить.
– Ты что, в школе плохо учился? – спросил работник ГАИ. – Триста пополам будет двести.
– Нет, сто пятьдесят, – спокойно ответил Андрей.
– Ты что, на родном ГАИ сэкономить хочешь? – возмутился работник ГАИ.
Андрей успокоил его:
– Нет, просто я хочу, чтобы досталось твоим детям на мороженое и осталось моим.
Работник ГАИ помолчал, подумал и сказал:
– Ладно, но только за красоту маневра, как ты подъехал ко мне. Я это ценю.
Андрей рассчитался за нарушение и отъехал от поребрика. К Эрнесту приехали без опоздания и после радушных приветствий расположились за накрытым в комнате столом. Вокруг стола бегали двое сынишек Эрнеста, а возле стола хлопотала жена Эрнеста Эльмира.
Эрнест спросил:
– А что же вы из своих парней никого не взяли с собой?
Ксения ответила:
– Они к школе готовятся.
Эльмира рассказала за столом о своей поездке на юг, потом о своей поездке в Крым рассказала Ксения. Уже поздно вечером Эрнест спросил у Андрея:
– А когда мы-то с тобой куда-нибудь съездим?
Андрей ответил:
– Не в этой жизни, дорогой, не в этой жизни. Мы ж с тобой для себя жить не умеем.
Ксения сказала:
– Вам этого и не надо уметь. Если вы для себя жить начнете, то наша с Эльмирой жизнь закончится.
Эльмира подхватила:
– Правильно, правильно! Мы, женщины, итак полжизни беременными ходим вашими детьми.
Эрнест рассмеялся:
– А мы, мужчины всю жизнь беременными ходим. Вами.
Возвращаясь из гостей, Андрей подрулил к киоску с цветами и купил Ксении красивый букет.
Когда машина была поставлена в гараж, домой спешить не хотелось и Ксения с Андреем прогулялись по улицам, подбирая заканчивающиеся радости лета. Наступила школьная пора. Прекрасная петербургская осень окутала город. Осень старалась повернуться самыми красивыми сторонами и, как голограммами, заблестела пушкинскими строками:
«Роняет лес багряный свой убор…»
«Октябрь уж наступил – уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей…»
«Унылая пора! Очей очарованье!..»
Но как осень ни старалась напомнить Ксении, Веронике, Саше, Леночке и Люсе о планах повеселиться осенью, ничто не трогало сердца этих лентяек. И осень на несколько дней закрыла свое щедрое сердце и пролилась тоскливым дождем с серого неба, напомнив, что недолго продлятся солнечные дни на фоне золотых листьев и настанет-таки холодная зима с ее печальными пейзажами и оголенными ветками.
Осень грустно вздохнула возле ворочающихся в своих мягких постельках девочек, которые зарыли свои носики в подушки, чтобы не слышать угрызений совести.
– Нет! – не выдержала Саша и выкрикнула в новую телефонную трубку фирмы «Эрикссон». – Я так больше не могу! Мы же обещали!
– Я за! – ответила в недоразбитую трубку фирмы «Нокиа» Ксения.
– Меня давно беспокоит этот вопрос, – проговорила Вероника, не отрывая взгляд от экрана зомби-компьютера, который пытался завладеть сердцем бедной девушки, подавая ей установки типа «работай», «не отвлекайся», «забудь о радостях жизни»…
– Неужели в вас проснулось что-то человеческое? – вздохнула Люся, стряхнув с деловых бумаг в офисе крошки от пирожного.
– А я решила, что вы все уже совсем обесчувствовались, – прошептала Леночка, пробуя при этом свои голосовые связки на тихих тонах.
Осень, затаив дыхание, трепетно старалась не пропустить ни одного слова. Она ждала.
Осень уже два месяца ждала, когда эти взрослые дети поймут, что не такие уж они и взрослые, чтобы забыть о сказке.
И сказка началась…
«Все те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село…»
«Служенье муз не терпит суеты; прекрасное должно быть величаво…»
– Да, Пушкин: «Уж небо осенью дышало…» – услышала Ксюша стук сердца в красивой груди Вероники, а ее голос проговорил:
– В субботу?
– Да!
– В Пушкин?
– Да!
– Едем?
– Да!
Встретились подруги через неделю возле станции метро «Московская». Девушки уселись в машину к Ксении, и машина тронулась в путь.
Машина проехала через весь город и уже запарила по Пулковскому шоссе. В полном смысле этого слова. Из-под капота валил пар. Подтекал тосол, но Ксения оказалась выше этой рутины, то есть она взглянула выше капота, туда, где пар не закрывал видимость. Машине ничего не оставалось, как ритмично крутить колесами.
День был чудесный.
Для осени день был просто великолепный. Солнце! Огромное и совсем круглое!
Листья с деревьев большей частью уже облетели и выстелились ярко-желтым ковром, на фоне которого все вокруг выглядело сказочно чудесно. Сказочно чудесно выглядели и веселые девушки, когда вышли из припаркованной машины.
Девушки посмотрели на капающий из-под капота тосол, попросили машину не волноваться и, вдохнув полной грудью, шагнули на территорию Царского Села.
Леночка торжественно сказала:
– Я уже не помню, когда здесь была.
– А какая здесь Янтарная комната! – сказала Люся.
– Я давно просто мечтала ее увидеть, – сказала Ксюша.
– А вон там отличный ресторанчик! – весело сказала Вероника, и все остальные с осуждением посмотрели на нее.
– Музей! – мужественно сказала Саша.
После этого все взялись за руки и направились к входу в музей. По дороге завелась светская беседа.
– Человек особенным образом развивается и облагораживается в процессе развития, знакомясь с зодчеством…
– Настоящие петербуржцы просто обязаны посещать музеи.
– Иначе какие же они петербуржцы?!
– Жизнь в культурной столице обязывает…
Заняв место в длиннющей очереди, девушки простояли пять минут и быстро просчитали, сколько времени придется стоять еще. Разговор поменял свое направление.
– А что там Вероника про ресторанчик говорила?
– Ну, де, я знаю, тут есть он. Вон там…
Девочки почти хором сказали:
– Давайте в музей сходим после ресторана! – и почти в ногу вышли из очереди.
По дороге к ресторанчику, конечно, фотографировались.
– Ой, какая скамеечка! Давайте на ней!
– Ой, какой прудик! Давайте около него!
– Ой, какие уточки!..
– Нет! Только не рядом с ними.
«Ресторан закрыт в связи с обслуживанием…»
– Ничего страшного, – беззаботно сказала эгоистичная Люся, успевшая с утра посетить одну из точек сети ресторана «Макдоналдс».
– А я на диете, – сказала Леночка и тряхнула легкомысленной головой, и ее золотые волосы рассыпались по пушистому воротнику утепленной курточки. Ксюша, Саша и Вероника смотрели на охранника, приставленного к дверям ресторанчика.
– Где здесь еще есть еда? – спросила сурово Вероника.
Охранник очень мило объяснил:
– Вам нужно выйти из парка, пройти вдоль забора…
Никто не стал дослушивать до конца. Девочки прошли за ворота вдоль забора и действительно увидели ресторан.
В ресторане они заняли самый большой стол, за которым в процессе приема пищи неспеша обсудили внешнюю и внутреннюю политику государства, точку зрения политиков государства, настроение в массах и последние данные статистики относительно модных, и уже не очень модных, шляпок и колготок.