Я снял с мизинца кольцо, которого несколько лет назад стащил с нее, не зная теперь, что с ним делать, и зажал в руке, прислонив кулак к губам. Я мог бы отдать его обратно хозяйке, даже не теряя смысл этого подарка, только какой в этом теперь прок, да и вряд ли Арсения теперь его возьмет обратно. И так же не было смысла сообщать ей, что кроме ненависти чувствую и кое-что еще, совершенно противоположное этому чувство, которое не убило его прошлое, зато теперь медленно убивает меня самого.
* * *
Я ждал несколько часов, наблюдая за ней, но не подходил молча глядел на нее. После закрытия бара, решил прогуляться — не хотелось запираться в четырех стенах, где сегодня как никогда казалось пусто.
Он шел по улице, уговаривая себя, что просто гуляет, да только ноги сами понесли его к дому Арсении. Что я там забыл?
Чтобы не маячить на улице, зашел в подъезд, где жила она, и поднялся на пролет выше ее квартиры. Эти невзрачные подъездные стены хранили свои воспоминания, о которых не так просто было вспоминать.
Я услышал ее шаги на лестнице. Она подошла к квартире и зазвенела ключами.
— Макс? Зачем ты пришел?
Зачем? Я и сам не знал ответа на этот вопрос.
Часть 3
Глава 1
Арсения
— Макс? Зачем ты пришел? — спросила его.
— Может поговорим?
Я вцепилась рукой в косяк двери — это его поговорим добром не кончится.
— Для чего?
Я заметила, как заиграла скула на его щеке, а пальцы правой руки распрямились и по очереди сложились в кулак.
— Ты хочешь чтобы я ушел? — спросил парень.
— Как хочешь — быстро и коротко ответила единственное, что сейчас смогла.
— Вот и решили — ответил Макс, проходя мимо меня вглубь квартиры, как только я открыла дверь ключом.
— Конечно, будь как дома — саркастически сказала в спину Максу.
— Ты здесь не живёшь? — спросил парень, ничуть не смущенный моим поведением, что лишь еще больше раздражало меня.
— Я живу у мамы, приезжала лишь изредка, и тебя это не должно волновать — огрызнулась я.
— Теперь понятно. У тебя есть еда? Я чертовски голоден.
— Немного — сказала я, подходя к холодильнику и доставая мясную нарезку, листья салата и помидоры.
— А пива нет?
— Нет, и вина у меня нет.
Я сделала большие бутерброды, потом порезала на небольшие части. Затем, положив их на пару тарелок, отнесла на стол.
— Почему ты так поступила? Ты же ненавидишь Виктора? — спросил Макс, жуя бутерброд.
— Это не совсем так. Да, он мне не нравится, но это не повод ставить на нем крест — я встала, выбросила остатки еды и поставила тарелку в раковину.
— Возможно между вами есть что то, о чем вы не хотите говорить — возразил он — Так просто с карьерой не прощаются.
— Нечего нет, я за справедливость, вот и все.
Едва удержавшись, чтобы не зарычать, и сжав от злости зубы, я подошла к дивану, на котором уже вытянулся Максим, закинув одну руку за голову. Думаю, можно не уточнять, он решил остаться на ночь.
— Максим, ты не хочешь вернуться домой? — спустя некоторое время я решила подать голос. Сначала мне казалось, что он просто в наглую игнорирует меня, но потом я поняла, что он провалился в сон практически сразу, как лег. Похоже, он действительно невероятно устал, потому что на мой вопрос он так и не ответил.
Шмыгнув носом, я присела на корточки и чуть приблизилась к его лицу. Точно — спит! Ровное, глубокое дыхание, черты лица разгладились, и теперь не выглядит настолько враждебно настроенным.
— Да блин, Максим — прошептала я. Моя рука неуверенно коснулась его плеча — Проснись.
— Ложись рядом — прошептал он, немного приоткрыв сонные глаза, обнял меня за талию и уложил рядом.
Уснуть удалось не сразу. Ощущение тепла от лежащего рядом мужчины напрочь прогнало сон. В голову лезли различного рода сомнения, правильно ли я поступила, оставив его в доме, не пожалею ли я после?
Отчаявшись заснуть из-за многочисленных мыслей и, в общем-то, довольно раннего времени суток, я, глядя, смотря на свой потолок, сама не заметила, как все-таки заснула. Но сон, к сожалению, продлился недолго, благодаря настойчивому звонку мобильного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да? — прохрипела я, после того как нашла телефон в своем кармане брюк — Мама?
— Дорогая моя, я не могу попасть в квартиру, ты что спишь? Дочь твоя голодная — пыхтела мама в трубку.
От испуга я чуть не выронила телефон из рук, но все же в последний момент подхватила его.
Со стороны входной двери послышался робкий, но при этом достаточно настойчивый стук.
Я глазами поискала Макса, но заметив лишь то, что его не было рядом, лишь напоминанием была наша грязная посуда.
— Мама? — я открыла дверь, мама с дочкой на руках прошла на кухню — Почему не позвонила, я бы приехала забрала вас.
— Не бери в голову — На лице мамы засияла довольная улыбка, я еще раз присмотрелась к ее лицу.
— Что то случилось?
— Слава Богу, что ты наконец-то взялась за ум! Мы должны съездить куда-нибудь и отпраздновать это событие! Как он отреагировал?
— Кто? — я покачала головой.
— Макс — она старалась говорить как можно более легко и беззаботно. Мама нахмурилась, как только поняла что ошиблась — Он не знает?
— С чего ты взяла, что я ему рассказала? — спросила ее, забирая дочь. Я посадила ее на стульчик для кормления, вытащив его из комнаты. Хорошо что Макс лег на диване, в комнате были спрятаны все детские вещи, которые остались в этой квартире.
— Я видела как он выходил из подъезда.
Моё лицо залилось ярким румянцем. Застигнутая врасплох, не успела принять нужное выражение и скрыть от мамы царящий в душе сумбур.
— Я…
Пораженная мама улыбнулась.
— Но ты же… Я хочу сказать, не опять же?
Я молча разглядывала поверхность стола, внезапно почувствовав гнетущее беспокойство. Я не хотела ничего рассказывать маме, но не могла солгать, когда меня спросили прямо.
— Мама если ты думаешь об этом то нет. Мы поужинали, и он уснул. Я не знаю, что он хотел этим сказать.
— Ты до сих пор любишь его? — пробормотала мама — Почему ты так яростно сопротивляешься отношениям с ним?
Я выпрямилась во весь рост.
— Я просто боюсь за дочь.
* * *
Просыпаясь утром из-за кого-то, ерзающего в изножье кровати, я сонно улыбаюсь:
— Кто же, спрашивается, это? Кто это в моей постели? — я стараюсь изо всех сил казаться напуганной. Хотя истеричное хихиканье меня выдает.
Одним быстрым движением я сдергиваю одеяло и крепко обнимаю и раскачиваю, целуя в лоб мою девочку.
— Ты моя крошка — щикочу ее в пухлый животик, она истерично хихикает.
Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в этом ребенке хоть что-нибудь от меня.
Быть матерью одиночкой не всегда легко, но, когда я смотрю на Алисочку, я не могу себе представить мою жизнь без нее. Она абсолютно точно стоит того. И она значит для меня все. И пора бы познакомить ее с папой.
Как раз в тот момент, когда я размышляла, что пора позвонить максиму и назначить встречу, чтобы рассказать о дочери, раздался стук в дверь.
С ощущением дежавю я открыла дверь, на пороге стояла девушка, которая работает в баре Виктора.
— Привет — голос прозвучал так отчаянно и так внезапно, что я даже вздрогнула от неожиданности и, недоумевающе уставилась в ее голубые глаза — Можно войти?
— Ты ведь сестра Виктора, так? — немного издевательски спросила я, хотя в душе дрожала от страха. Что ей известно? Надо ли бить тревогу?!
— Да — мы прошли на кухню, где с дочерью собирались завтракать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Кофе, чай? — спросила ее, она в свою очередь уставилась на дочь, большими глазами — Может сядешь? Мы не кусаемся.
— Это… Это его?
— Тебе виднее, — я поджала губы, сдерживая ехидство.
— Но как же. Когда? — обиженно прошипела Лера.
— Это очень долгая история — наливая нам кофе, а Алисочке заваривала детскую кашу — Ты хотела поговорить? О чём?