постараюсь вам помочь.
Получив выпрошенные лист и грифель, она принялась вырисовывать артефакты. Временами казалось, что перед ней вставала какая-то стена, которую приходилось ломать, но Сетия все равно смогла изобразить увиденное, чтобы в следующее мгновение принц Лекс навис над ней и смог как следует их разглядеть. Оказалось, что прежде он никогда их не видел, и они упорно искали среди книг похожую картинку. Через некоторое время древние фолианты лежали перед ними на столе с раскрытыми страницами и победители с уставшими лицами сверяли данные.
— Это точно они. — вынес вердикт мужчина, а Сетия положительно кивнула, усаживаясь обратно на стул. Часы поисков изрядно ее вымотали, и сейчас она чувствовала себя так, словно наматывала круги по стадиону, и только-только отдышалась. Чем больше принц всматривался в данные находки, тем больше ему не нравилось написанное, и он менялся в лице с довольного достижением на обеспокоенное и даже больше злое. — Они оба очень древние, я бы даже сказал… древнейшие. Браслет Аделлары — артефакт переноса в пространстве на очень большие расстояния. С его помощью можно перенестись в любую точку мира, затратив минимум силы. И ожерелье Равии — артефакт, служащий для сокрытия ауры и магических всплесков. Очевидно, что его нужно использовать вместе с предыдущим для того, чтобы никто и никогда не отследил мага. Даже если тот переместится во дворец, пока он использует их, никто даже не узнает о его появлении. — Сетия подошла ближе и слегка сжала одеревеневшее предплечье принца.
— Значит, говоря простым языком, кто-то время от времени использовал их для того чтобы перемещаться в пространстве, а спусковой точкой являлся дворец. Здесь никто и никогда не подумает проверять, потому что все, кого пускают в эти стены, уже давно присягнули на верность королю.
— Да, но похоже, придется проверить всех, чтобы найти эту крысу. — принц стиснул зубы и сжал кулаки, даже не пытаясь держать непроницаемую маску, не показывающую настоящих чувств. При ведьмочке он не считал нужным скрываться за масками. — Тут говорится и о том, что они были утеряны очень давно. Около пятисот лет назад и только Бездна знает, каким образом они вообще оказались у врага. — а в том что они принадлежали врагу, он не сомневался. Никому и в голову больше не пришло бы использовать такие вещи во дворце.
Все знали, что при перемещении на дальнее расстояние, так или иначе, фон вокруг заколеблется. Сетия ни сама, ни при помощи чего-то не умела открывать пространственные порталы, а тут перед ней лежало то, что могло приблизить ее к недостижимому. Она знала, что скоро принц вернет ее обратно в академию и все это пропадет как сон. Пока мужчина пребывал в себе и размышлял над дальнейшими действиями, Селестия потянулась к браслету и покрутила его в руке. Золотые переливы блеснули в лучах, отраженных от хрусталя, завораживая. Что-то так и тянуло ее к древнему артефакту, и она опомниться не успела, когда он сам собой защелкнулся на ее запястье.
— Что ты делаешь?! — обеспокоенно воскликнул принц, делая широкий шаг ей навстречу, даже не заметив, как успел перейти на «ты». Тревожные глаза смотрели на девушку с непониманием и не скрываемым страхом, а потом все вокруг закружилось, завертелось, унося почву под ногами.
— Ой… — только и успела воскликнуть ведьмочка, предчувствуя новые приключения, которые магистр Горальд называл мягким словом «неприятности».
Глава 45. Как черти из табакерки
— Вот тебе и «Ой». — произнес принц, оглядывая мрачные стены пещеры, где то тут, то там торчали острые сталактиты.
— Где мы? — Сетия тоже оглядывалась вокруг, потирая браслет. Кожу под ним щипало как от мелких электрических разрядов.
— Хотел бы и я знать.
Сетия собиралась зажечь магический огонек, чтобы было лучше видно, но поняла, что не может использовать магию. Сила не слушалась ее, ощущалась на странность глухо.
— Что-то не так… — опасливо прошептала она, а принц оглянулся, чтобы задать вопрос, но не успел. Где-то в глубине эхом раздалось странное скрежетание, и они оба резко обернулись, косясь назад.
— Не знаю, что это, но лучше нам тут не задерживаться. — взмахнул рукой в воздухе и замер. — Вот бездна! — выругался он, а ведьмочка нащупав его рукав, покрепче ухватилась пальцами. — Не получается открыть портал.
— А у меня использовать магию. — сказала она так просто, словно ничего особо важного и не случилось. Подумаешь, магии нет, тоже мне проблема. Зачем она вообще нужна?
Принц наверно, показал бы ей всю бурю эмоций, если бы не кромешная темнота.
— Прекра-а-асно. — потянул он, словно перед ним стояла тарелка вкуснейшего блюда. — Очень интересно. Совсем, или частично что-то можешь?
— Магия отзывается как-то глухо. Похоже, что-то ее блокирует. Может быть, браслет.
Принц провел пальцами по неровной каменной стене, и та зарделась маленькими огоньками, тусклым светом освещая их лица.
— А вот у меня, похоже, с ней все в порядке, кроме того, что в этом месте нет возможности открыть портал. Придется вам, юная мисс, положиться на вашего защитника. — с ухмылкой он откинул голову и посмотрел на нее совсем не насмешливыми глазами. — Мы выберемся отсюда.
Скрежетание усилилось, но никто не спешил бежать по мрачному помещению с узкими коридорами и разветвлениями в призрачной надежде спастись. Они двигались обдуманно, не предаваясь панике, иногда перешептывались и продумывали дальнейшие действия. Не хотелось бы случайно наткнуться на какого-нибудь монстра, обгладывающего кости нерадивых магов. Ну… или кого похуже. Сетия продолжала потирать браслет, задумываясь, что будет, если она попытается высвободить больше силы. Попытки воспользоваться магией приводили к тому, что зуд и жжение под золотым браслетом становилось сильнее, будто к коже раскаленной стороной приложили утюг. И стало как-то беспокойно, что если в миг, когда она снимет печать, магия сожжет ее изнутри. Конечно, в большинстве своем магия не причиняет большого вреда своему носителю, но кажется, некоторых вещей об этом мистическом артефакте они не учли. Обсуждать это времени не было, так что она решила оставить это на потом. Из-за лишних разговоров можно было не услышать возможных врагов. Сейчас она заметила как тяжело, когда не можешь использовать обостренное чутье, да и вообще слабо ощущаешь свою собственную стихию. Казалось, даже стены давят на тебя, и пытаются показать твою беспомощность.
Пару