В этой же серии выпущены мемуары Героя Советского Союза генерала армии В.И. Варенникова «От Сталинграда до Берлина» и книга маршала Д.Т. Язова «Маршал Советского Союза» – авторов, которые в представлении не нуждаются.
Сергей ДМИТРИЕВ, главный редактор издательства «Вече»:
– Мы осуществили к 65-летию Победы целую издательскую программу. Только в 2009–2010 годах в неё было включено более 150 книг, которые условно можно разбить на три группы. Юбилейные издания подарили читателям такие уникальные книги, как «100 великих побед России» М. Кубеева, «Триумфы и трагедии великой войны» И. Мощанского и А. Исаева, «Генералиссимус» В. Карпова, «Награды Великой Победы» О. Смыслова, «Вторая мировая» Н. Шефова, «Самый памятный день войны. Письма-исповеди». Совместно с Фондом исторической перспективы и Н. Нарочницкой в серии «Актуальная история» нами были изданы научно-документальные исследования, разоблачающие фальсификации прошедшей войны: «Партитура Второй мировой», «Ялта-45» и «Россия и Япония: узлы противоречий» историка А.А. Кошкина. В ряду юбилейных книг следует назвать фундаментальные справочные издания: двухтомник К. Залесского «Кто есть кто во Второй мировой войне» – «СССР и союзники» и «Германия и союзники»; подготовленные сотрудниками Министерства обороны так называемые «Книги потерь» – «Великая Отечественная без грифа секретности» и «Россия и СССР в войнах ХХ века», а также выпущенное совместно с Клубом военачальников издание «Военная элита России. Советский период».
Военно-исторические исследования пополнили такие популярные серии издательства «Вече», как «Военные тайны ХХ века» (15 книг), «Забытые страницы Второй мировой» (8 книг), «200 мифов о Великой Отечественной» (5 книг историка А. Мартиросяна), «Морская летопись» (5 книг), «Битва за битвой» (4 книги), «Энциклопедия вооружений» (6 книг).
Не менее впечатляющими выглядят и издания художественных произведений, посвящённых теме войны. В составе межиздательской серии «Библиотека патриотической литературы», выпущенной по заказу Министерства обороны для поставки в гарнизонные библиотеки, наше издательство подготовило 20 томов, в том числе романы таких писателей, как В. Пикуль, В. Карпов, Б. Васильев, В. Ардаматский, В. Распутин, Г. Свиридов. В новой серии издательства («Победители») уже увидели свет произведения мастеров военной прозы М. Алексеева, Ю. Бондарева, Г. Брянцева, В. Курочкина, Г. Бакланова, И. Болгарина. Что касается популярных серий «Военные приключения» и «Мастера военных приключений», то в них можно насчитать более 50 томов, посвящённых событиям 1941–1945 годов. Знаменательно, что эти серии дополняют и другие проекты издательства, также получившие высокую оценку читателей: «Особо опасен для рейха», «Секретный фарватер», «Зарубежные военные приключения». Главное, что наше издательство не останавливается в освещении темы Великой Отечественной войны. Уже после юбилея мы запланировали выпуск не менее 30 книг этой направленности в самых различных сериях. Наша память о великом подвиге не должна ограничиваться только праздничными рамками, а должна жить в сердце вечно.
Записала Ольга ИВАНОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
От «эмки» до «студебеккера»
Они сражались за Родину
От «эмки» до «студебеккера»
Евгений Кочнев. Автомобили Красной Армии 1918–1945. – М.: Яуза: Эксмо, 2009. – 544 с. – (Война моторов).
На 22 июня 1941 года в РККА насчитывалось 272,6 тыс. автомобилей разных видов и 5784 бронеавтомобиля. Для нужд фронта было мобилизовано всё, что имелось в народном хозяйстве. Это легковые автомобили: легендарная «эмка» – ГАЗ-М1, ГАЗ-11-73, полноприводный ГАЗ-61, а также ЗиС-101 для высокого начальства. Несколько позже на вооружение поступили первые советские легковые вездеходы ГАЗ-64 и ГАЗ-67, используемые и как штабные автомобили, и как тягачи для лёгких орудий и миномётов.
Мобильность автомобильного транспорта позволяла осуществить быструю доставку и перевозку войск, боеприпасов, вооружения, продовольствия и обмундирования, эвакуацию раненых и повреждённой военной техники. Исключительно важную роль он сыграл во время блокады Ленинграда, обеспечивая по знаменитой Дороге жизни связь осаждённого города с внешним миром. Всего за годы войны автомобильным транспортом перевезено свыше 625 млн. тонн грузов (что соответствует 39 млн. железнодорожных вагонов). Автотранспорт использовался в качестве боевых машин, бронеавтомобилей, автомастерских, автомобилей службы горючего и санитарных машин.
Немаловажную роль в развитии автомобильной промышленности сыграли и союзнические поставки техники по ленд-лизу. В Советский Союз поступило около 50 моделей автомобилей от американских, канадских и английских фирм. Самым распространённым, пожалуй, был «тяжеловес» «студебеккер» (передано более 100 тыс. штук). Всего Красная армия получила по ленд-лизу 312,6 тыс. автомобилей, из которых 23,8% составили грузовики.
Николай ЛЕБЕДЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Домбровский. Больше, чем любовь
ТелевЕдение
Домбровский. Больше, чем любовь
ЭКРАН ПИСАТЕЛЯ
Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, ЯРОСЛАВЛЬ
Показываемый по телеканалу «Культура» цикл передач под условным названием «Он и Она. Больше, чем любовь», в котором Он – обычно великий человек, а Она – та, которая способствовала его величию, неплохо бы повторять по каналу ТНТ вместо передачи «Дом», где взамен любви процветает доведённая до примитива случка. Но советы такие давать бессмысленно – только прослывёшь противником свободомыслия и ксенофобом. Тем более что, как известно, кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево. Так что вернёмся к «Культуре», где в последней передаче цикла «Больше, чем любовь» героем был Юрий Домбровский.
Литературное и гуманистическое значение этого человека так велико, что, может быть, вопреки желанию создателей фильма лирическая линия скромно отошла в сторону, оставив в центре внимания личность, трагически воплотившую рассвет и закат главной иллюзии XX века, в отчаянной попытке самосохранения сделавшей факультетом ненужных вещей основные идеалы многовековой цивилизации – право и свободу. Была проведена жесточайшая хирургическая операция, чтобы выпотрошить из человека главную его духовную составляющую – совесть. Но в отношении к Юрию Домбровскому эта операция оказалась безуспешной для системы, а значит, успешной для самого пациента.
Операция была обречена на провал потому, что для Домбровского «Совесть – инстанция внутренней кары. Совесть – главное орудие производства писателя, нет этого – и талант крошится, состав его гибнет. Совесть – инструмент труда и одновременно мера его таланта». И он её сохранил: «Меня пытали – я никого не оговорил, и меня как неисправимого засунули в самые дальние чёрные углы – я был на Колыме, на Дальнем Востоке и под конец – в страшном Тайшетском Озерлаге».
Когда сейчас читаешь о многих писателях, живших в ту пору и успешно творивших во благо системы, за что они были осыпаны орденами и премиями, чего не водилось у Домбровского, то, оказывается, писатели эти были внутренними диссидентами. Может, и так, но это только означает, что совесть у них не была зачищена до конца, а у Домбровского она осталась в целостности – большая разница.
Домбровский вне порядка вещей. Столько переживший, он не обрушивается с гневной филиппикой на штатных и добровольных пособников системы, не изображает их уродами и монстрами. Нет, в большинстве своём это обычные люди, где-то даже обаятельные.
Он был высокий, добродушный, длинный,
Любил детей…
– сказано у него в стихотворении о палаче. Одно только отличает этих людей – отсутствие совести. И самое страшное они считают, что совесть у них есть, только она подотчётна системе, в то время как по Домбровскому она может быть подчинена только Высшей Справедливости.
В этом смысле обнаруживается сходство между Домбровским и другим великим человеком – Александром Зиновьевым, четырёхсерийный фильм о котором бы показан на «Культуре» несколько раньше и уже отмечен в нашей газете как важное событие. Зиновьев, называвший себя «верующим атеистом», привёл слова матери, которыми руководствовался всю жизнь: «Есть Бог или нет, но надобно вести себя так, как будто он есть». Зиновьев говорил, что он «не совершил ни одного поступка в силу страха». Но Зиновьев как специалист в области логики, и в частности теории вывода, рассматривал преследовавшую его систему как отклонение от её же логического идеала и даже говорит, что, сколько он ни разбирался в поступках Сталина, всякому из них он нашёл логическое оправдание и не увидел в них преступления.