подошел ко мне. – Анна, надеюсь, вы не будете против. – И легким движением взял меня на руки. Сделав пару шагов и повернувшись к креслу, он осторожно усадил меня на мягкое сидение. Оба врача и медсестра в это время просто молча за всем наблюдали. – Вот так будет лучше. – Улыбнулся он.
– Спасибо. – Поблагодарила я.
– Думаю, теперь мы можем пройти в соседнюю палату. – Кивнул Игорь Дмитриевич.
Генерал обошел кресло-каталку и взялся за ручки. Мы вышли из палаты, и я почувствовала свежий воздух в коридоре отделения. Очевидно, что где-то было открыто окно. Медсестра ушла в сторону поста, а мы свернули налево. Проехав пару метров, генерал остановил кресло-каталку, а Игорь Дмитриевич, пройдя вперед, открыл для нас дверь. Мы зашли в палату, и я увидела его.
Алексей лежал неподвижно, можно было бы подумать, что он просто спит, если бы не трубки, торчащие из него, и приборы, издающие ритмичное пищание в такт сердцебиению. На панели приборов фиксировались основные жизненные показатели Алексея. Меня подвезли ближе к нему, вплотную к кровати. Я смотрела на него, боясь моргнуть. Он был такой бледный, что практически сливался с белизной подушки и одеяла. От южного бронзового загара не осталось и следа.
– Господа, давайте оставим Анну ненадолго одну. – Предложил Андрей Николаевич.
– Анна, с вами все в порядке? – Спросил Игорь Дмитриевич.
– Да, я в порядке. Не переживайте.
– Хорошо, мы выйдем ненадолго. – Я кивнула головой, и они вышли из палаты.
Я осторожно взяла Алексея за руку, чтобы случайно не задеть провода и трубку от капельницы. Я сидела и гладила его по руке, хотя мне очень хотелось взобраться на его кровать и лечь рядом, обнять, чувствовать тепло его тела, слышать биение сердца. Я смахнула подступившие слезы и глубоко вздохнула.
– Здравствуй любимый! Это я, твоя Анна. Мне разрешили сегодня увидеть тебя. – Я старалась говорить вполголоса. – Я так по тебе скучаю. – Ответом мне были лишь сигналы датчиков. – Дорогой мой, я очень люблю тебя и жду твоего возвращения ко мне. Я верю, что ты поправишься и мы будем жить долгой счастливой жизнью… Знаешь, вчера приходили мои родители, и я им рассказала о нас. Вначале они удивились моему рассказу, но в целом реакция была спокойной. Они сказали, что с радостью будут называть тебя своим сыном, и уже с нетерпением ждут того дня, когда смогут с тобой познакомиться. Какие они у меня все-таки замечательные! Ты их тоже полюбишь, я в это верю… – Я замолчала, вытирая слезы. – Любимый мой, ты просто знай, что я здесь, рядом. Меня положили в соседнюю палату. Мое сердце всегда будет рядом с тобой. Поправляйся, ладно!? Я рядом, и терпеливо буду тебя ждать. – Я поцеловала его руку и дотронулась его рукой о свою щеку. – Вернись ко мне. – Когда зашли в палату я аккуратно положила его руку вдоль тела и быстро смахнула слезы.
– Как вы, Анна? – Генерал подошел ко мне справа и присел на корточки.
– Держусь, всеми силами. – Он сочувственно посмотрел на меня, а затем обнял, выражая поддержку. Я обняла его в ответ. – Спасибо вам, вы столько всего для нас делаете! Я в неоплатном долгу перед вами.
– Анечка, не думайте пожалуйста об этом. Алексей для меня как родной сын, и вас я теперь считаю дочкой, я и дальше продолжу делать все для вас. – Он отстранился и внимательно посмотрел в мои глаза. – Мы справимся! Я верю в это! И ты и Алексей выздоровеете. Если потребуется, я подниму на уши все свои связи. И ты не теряй надежды!
– Хорошо, Виктор Александрович. – Он улыбнулся мне.
– Давай я помогу тебе вернуться в палату, там уже принесли ужин. А после ужина обещай мне поспать.
– Обещаю.
Я вернулась в палату. Генерал также взял меня на руки и мягко усадил на кровать, укрыв ноги одеялом.
– Мне надо идти, но я буду заходить к тебе. Завтра распоряжусь, чтобы позволили твоим родителям приходить каждый день и проводить с тобой больше времени.
– Это было бы замечательно.
– А теперь мне пора! До встречи Анна, выздоравливай!
– Благодарю вас! – Он взял кресло-каталку за ручки и покатил ее, забирая с собой. Дойдя до двери, он обернулся.
– Приятного аппетита! – Улыбнулся он.
– Спасибо! – Когда он ушел, ко мне зашла медсестра и помогла взять поднос с едой. После ужина я попыталась поспать.
Глава 6
Прошло две недели. Мне было гораздо лучше. Головные боли теперь были не постоянными, но все же еще очень часто давали о себе знать. Плечо почти прошло, я уже могла ненадолго поднять руку, раны от сколков стекла почти затянулись. Швы сняли неделю назад. От ран остались лишь тонкие розовые полоски на груди и животе, которые еще долгое время будут напоминать о случившемся. Мне уже разрешили вставать и ходить по палате, но не долго. По приказу генерала я продолжала лечение в палате интенсивной терапии, поэтому меня не стали переводить в неврологическое отделение.
Мои родители приходили каждый день после обеда и оставались со мной до ужина. Иногда приходила только мама или папа, если не получалось кому-то из них уйти пораньше с работы. Будучи пенсионерами по возрасту, они продолжали свою трудовую деятельность. Удивительный факт: если бы не это аварийное приземление и не госпитализация, то я бы еще не скоро смогла проводить столько времени с родителями. Я уехала от них в 15 лет, после девятого класса, чтобы поступить учиться, с тех пор мы виделись только раз в год на летних каникулах, а с тех пор, как я начала работать, и того реже. Максимум удавалось провести вместе одну неделю в году. Оказалось, что даже в такой сложной ситуации есть положительная сторона. Да… жизнь сложная штука.
После появления телефона у меня появилась возможность общаться с моими друзьями и друзьями Алексея, которые уже знали, что с нами произошло и очень сильно за нас переживали. Все хотели поскорее нас увидеть, но, к сожалению, сюда никого не впускали. Но я была благодарна генералу, что для моих родителей сделали исключение, а с друзьями я увижусь после выписки. Мои коллеги тоже были в курсе произошедшего, так как я не вышла после отпуска, и моя мама звонила моей начальнице, чтобы объяснить ситуацию. А также они узнали, что я за время отпуска неожиданно быстро успела выйти замуж, слетать в свадебное путешествие на личном самолете мужа, выжить после аварийной посадки, и что мой муж сейчас находится в тяжелом состоянии. Поэтому сообщения и звонки от коллег поступали регулярно. Все