— Я от всей души надеялась, что дело попрежнему обстоит именно так.
Однако позже, после школы, меня одолели сомнения. Я сидела в своей комнате, делала домашние задания и вдруг ощутила ручеек эмоций, который мог исходить только от Лиссы. Забыв об уроках, я уставилась в пространство, стараясь получить более детализированное представление о том, что с ней происходит. Если когда-либо и требовалось проскользнуть в ее голову, то именно сейчас, но я не умела контролировать этот процесс.
Нахмурившись, я стала думать о том, отчего обычно возникал такого рода контакт. Как правило, она испытывала настолько сильные эмоции, что они буквально врывались в мое сознание. Чтобы противиться этому, мне приходилось воздвигать и поддерживать что-то вроде ментальной стены.
Сосредоточившись на Лиссе, я постаралась убрать эту стену, задышала глубоко и ровно, очистила сознание. Мои мысли не имеют значения, только ее. Я должна открыть себя ей и позволить связи возникнуть.
Я никогда не делала ничего подобного прежде, у меня даже на медитацию не хватало терпения. Однако сейчас необходимость связаться с ней была так сильна, что я глубоко расслабилась и полностью сосредоточилась на одном. Я должна узнать, что с ней происходит, и спустя несколько мгновений мои усилия оправдали себя. Я оказалась внутри ее.
ДЕВЯТЬ
Я ворвалась в ее разум, снова видя и напрямую воспринимая то, что происходило вокруг нее. Мои худшие опасения подтвердились: она опять прокралась на церковный чердак. Как и в прошлый раз, ничто ей не помешало.
«Господи Всемогущий, — подумала я, — неужели этот священник не может позаботиться об охране собственной церкви?»
Сквозь цветное стекло вливался рассвет, и силуэт Кристиана отчетливо выделялся на его фоне: он сидел у окна.
— Опаздываешь, — сказал он ей. — Я уже давно жду.
Лисса притянула к себе расшатанное кресло и смахнула с него пыль.
— Я думала, директриса Кирова дольше задержит тебя.
Он покачал головой.
— Вовсе нет. Меня исключили из школы на неделю, вот и все. Что не помешало мне ускользнуть сюда, как видишь.
— Удивительно, что тебе так мало дали.
Солнечный свет вспыхнул в его льдисто-голубых глазах.
— Ты разочарована?
Она потряеенно смотрела на него.
— Ты же поджег другого человека!
— Нет. Разве на нем есть ожоги?
— Его всего охватило пламя.
— Я держал огонь под контролем, чтобы он не коснулся его.
Она вздохнула.
— Нельзя было делать этого.
Он выпрямился и наклонился к ней.
— Я сделал это ради тебя.
— Напал на человека ради меня?
— Вот именно. Он поставил в затруднительное положение тебя и Розу. Она отреагировала как надо, но я посчитал, что ей не помешает подмога. Кроме того, теперь все перестанут болтать об этой истории с лисой.
— Не надо было делать этого, — повторила она, глядя в сторону и явно не зная, как реагировать на такое великодушие. — И не говори, что ты действовал ради меня. Тебя нравилось так поступать. Какой-то частью души ты хотел этого.
Самодовольное выражение на лице Кристиана исчезло, сменившись нехарактерным для него удивлением. Может, Лисса и не телепат, но она обладает пугающей способностью понимать людей. Заметив его растерянность она продолжила:
— Магическое нападение на человека запрещено — именно поэтому ты и поступил так. Тебя от таких вещей охватывает трепет.
— Идиотские правила. Если бы мы использовали магию как оружие, а не просто для всякой ерунды, стригои не убивали бы столь многих из нас.
— Ошибаешься, — решительно заявила она. — Магия — дар. Миролюбивый дар.
— Ну да, так говорят. Ты повторяешь лозунги, которыми нас пичкают всю жизнь. — Он встал и зашагал по ограниченному пространству чердака. — Так было не всегда, знаешь ли. Раньше мы тоже сражались рука об руку со стражами — столетия назад. Но потом посчитали, что безопаснее скрываться. И забыли заклинания нападения.
— Откуда же ты его узнал?
Он криво улыбнулся.
— Не все забыли.
— Твоя семья? Типа, твои родители?
Улыбка исчезла.
— Тебе ничего не известно о моих родителях.
Его лицо омрачилось, во взгляде появилось упрямое выражение. Может, большинство людей сильно опасались его, но по мере того, как Лисса вглядывалась — с восхищением — в его лицо, он внезапно стал казаться ей очень, очень ранимым.
— Ты прав, а я нет, — негромко произнесла она спустя некоторое время. — Извини.
Во второй раз за эту встречу Кристиан выглядел ошеломленным. Скорее всего, уже сто лет никто не извинялся перед ним. Черт, уже сто лет никто вообще не разговаривал с ним. И уж точно никто никогда не прислушивался к его словам. Однако он быстро оправился и обрел свою обычную самоуверенность.
— Забудь.
Неожиданно он остановился и опустился перед ней на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ощущение, что он совсем рядом, заставило ее затаить дыхание. Угрожающая улыбка изогнула его губы.
— И если честно, я не въезжаю, почему из всех людей именно ты так возмутилась, что я использовал запретную магию.
— Я из всех людей? Что ты имеешь в виду?
— Можешь изображать невинность, если угодно — и у тебя это очень хорошо получается — но я-то знаю правду.
— Какую правду?
Она испытывала беспокойство и не могла скрыть этого ни от меня, ни от Кристиана. Он наклонился еще ближе к ней.
— Что ты используешь принуждение. Все время.
— Нет! — тут же воскликнула она.
— Конечно да. Я ночами не спал, пытаясь вычислить, как это вам удалось вырваться отсюда и поступить в среднюю школу без того, чтобы там не пожелали встретиться с вашими родителями. И наконец понял. Ты использовала принуждение.
— Это просто твои догадки, а доказательств у тебя нет.
— Я получил все требуемые доказательства, наблюдая за тобой.
— Ты наблюдал за мной… шпионил за мной… чтобы получить доказательства, будто я использую принуждение?
— Нет. На самом деле я наблюдал за тобой потому, что мне это нравится. Открытие насчет принуждения — просто бонус. Я видел, как однажды ты использовала его, чтобы получить отсрочку на задание по математике. И ты использовала его на госпоже Кармак, когда она хотела заставить тебя пройти дополнительное тестирование.
— Почему ты решил, что это принуждение? Может, я просто умею убеждать людей.
В ее голосе прозвучали вызывающие нотки вполне понятные учитывая ее страх и гнев. Вот только при этом она резким движением отбросила волосы назад, что — если я не ошибаюсь — можно расценивать как кокетство. А я не ошибаюсь… Внезапно я утратила уверенность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});