могло выйти и иначе: парочка коллапсов «просто так» с нужными результатами вполне могла натолкнуть вас и на другие поступки. Поэтому в некотором смысле вам «можно было по-другому».
Многообещающее начало! Так что же, теория «просто так» все-таки допускает существование свободы воли?
Увы, второе определение свободы воли – версия «первопричина решений» – дарит гораздо меньше надежд. Если у вас в голове действительно происходят совершенно случайные коллапсы, влияющие на ваши мысли, то едва ли имеет смысл считать вас «первопричиной» тех результатов, к которым они ведут. В конце концов, мы потому и назвали эти коллапсы «просто так», что они не вызваны ничем, их первопричина, если она у них вообще есть, – законы физики как таковые.
Таким образом, хотя теория коллапса «просто так» признает существование свободы воли «можно было по-другому», тест на «первопричину решений» она, похоже, не проходит. А в целом это делает теорию «просто так» довольно неоднозначной в вопросе о свободе воли.
«Что ж, весьма ценная информация, – должно быть, думаете вы. – Пожалуй, я просто вернусь к своим делам, мне же нужно внести свой вклад в нашу гордую цивилизацию, которая явно не рискует взорваться из-за того, что я только что прочитал».
И это стало бы ошибкой! Ужасной ошибкой, поскольку сейчас, когда я пишу эти строки, до неприятного существенная часть западной теории права основана на предположении о существовании свободы воли, которое вполне может утратить всякий смысл, если теория «просто так» окажется верной.
Проконсультируйтесь с юристом
В целом суды обычно согласны с тем, что вас следует наказать, если вы среди ночи ворвались в соседский дом и нарисовали у хозяев на лице черным перманентным маркером усы.
Но если я только что сорвал вам планы на выходные, не отчаивайтесь. Есть по крайней мере два способа избежать тюрьмы за подобные деяния.
Правда, они вряд ли вам понравятся.
Первый называется «принуждение». Смысл этого термина в том, что вы можете ворваться в соседский дом и нарисовать хозяевам усы, если кто-то силой принудил вас это сделать. То, что факт принуждения служит оправданием преступных действий, прозрачно намекает, что правовая система считает «первопричину решений» важным обоснованием для наказания. Если кто-то другой решает, что хочет заставить вас совершить взлом с применением перманентного маркера, как-то нехорошо винить в этом вас самих.
Так что вот вам юридический совет № 1: если хотите, чтобы нападение с применением маркера сошло вам с рук, озаботьтесь тем, чтобы найти человека, который силой заставит вас это сделать.
Что, простите? Вам трудно найти такого помощника? Поищите на «Авито». Чего только там не предлагают.
А если вам такое не подходит, подумайте над еще одним вариантом.
Помимо принуждения большинство западных судов простят вам взлом, проникновение и рисование усов маркером, если окажется, что у вас какая-то аномалия мозга, которую и стоит винить в ваших поступках. Это печально знаменитое «признание невменяемым».
Защита на основании невменяемости, ко всему прочему, довольно очевидна: люди, которые совершают преступления потому, что в их мозге есть какие-то структурные нарушения, на самом деле не контролируют свои поступки. Они зациклены на иррациональных моделях поведения и «не могут по-другому».
Это подводит нас к интересному наблюдению: и защита типа «Я не мог поступить иначе!» (невменяемость), и защита типа «Я ничего не решал!» (принуждение), очевидно, служат вескими причинами не привлекать человека к полной ответственности за преступление. Выходит, в основе наших представлений о виновности и невиновности действительно лежит идея свободы воли.
Можете не верить мне на слово. В 1950-х годах Верховный суд США ненадолго отвлекся от попыток растолковать, что нельзя включать в кинофильмы порнографические сцены, и дал понять, насколько же важна идея свободы воли для всей правовой системы: «Вера в свободу человеческой воли и в вытекающую из нее способность и долг нормального человека выбирать между добром и злом универсальна и отражена в зрелых системах права».
И по сей день юристы всего мира ссылаются на ущемление свободы воли, чтобы оправдать действия, которые в противном случае были бы наказуемым преступным поведением. Иногда обвиняемого оправдывают тем, что он «не мог по-другому», иногда – тем, что он «не был первопричиной своих решений», когда нарушал закон. Обычно все сводится к какому-то одному варианту из этих двух.
Но, как ни поразительно, иногда речь идет об обоих! Если у вас было видение и Господь под угрозой кары повелел вам что-то совершить, вы одновременно и невменяемы (потому что галлюцинируете), и находитесь под принуждением (потому что вам угрожают). В Штатах есть даже особый юридический термин, описывающий такой сценарий, – «божественный указ». Наверное, там, где играют в юридическое бинго, этот ход приносит немедленную победу.
Все это заставляет нас задаться вопросом: почему? Почему вся наша правовая система строится на идее, которая рискует оказаться принципиально несовместимой с самими законами физики? И что мы можем сделать, чтобы это исправить?
Строгая наука – нестрогие законы
Что дает право нашей юридической системе выносить приговоры и назначать наказания, одних людей сажать в тюрьму, другим надевать на ногу электронные браслеты, а иногда заставлять подростков, совершивших акт вандализма над рождественским вертепом, маршировать по своему огайскому городку за осликом с табличкой «Простите за ослиное поведение» (последнее – реальный случай)?
Профессиональные умники за последние две тысячи лет придумали три разных ответа. У профессиональных умников оплата почасовая, поэтому работают они очень неспешно.
Первый ответ – самый простой. Надо просто представить, что существует свод Правил, в которых мы прямо вот уверены – потому что так сказал Господь или потому, что их твитнул Канье Уэст и собрал кучу лайков. Это могут быть правила библейские (десять заповедей), золотые («поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой») или тупые (в Мэриленде запрещено материться за рулем).
Если вы решаете не следовать этим правилам, вы поступаете плохо. А те, кто поступает плохо, заслуживают наказания. Вуаля! Вот вам и обоснование.
Люди, носящие на работе старомодные белые парики, называют такой образ мышления деонтологией, и это довольно популярная точка зрения.
Но в такой логике зияют большие пробелы, не последний из которых состоит в том, что она не имеет особого смысла, если свободы воли не существует: ведь тогда никто из нас не контролирует решение следовать или не следовать тем или иным сводам правил, какими бы хорошими они ни были. Деонтология тогда заставила бы нас нести наказание за решения, которых мы не принимали добровольно!
Если деонтология не годится, какие еще есть варианты?
(Аристотель поднимает руку и кричит «Я здесь!» по-древнегречески.)
– Да, Аристотель?
– У меня есть идея получше. Что, если задача судебной системы – наказывать людей не за то, что они поступают плохо, а за то, что они моральные уроды? Вот моя теория: само по себе преступление не