Лилиан оценивающе взглянула на подругу. Несмотря на то, что Габби была младше, она была мудра не по годам. И то, что она сказала, безусловно, имело определенный смысл.
— Тогда, полагаю, я, в самом деле, должна посвятить свое свободное время разработке плана дальнейших действий, — сказала она, выпрямляясь. — И больше никаких сомнений, правильно это или нет!
Габби кивнула:
— Действуй, но быстро. Полагаю, герцог уже ждет тебя.
* * *
Со вздохом Саймон откинулся на спинку кожаного кресла. Обычно в библиотеке он чувствовал лишь умиротворение. Но сегодня он совершил ошибку, принеся с собой кипу оставшихся после отца бумаг, чтобы скоротать время в ожидании, что Лилиан всё-таки придет.
Прошло всего полчаса, а он уже умирал от скуки, чувствуя, как ускользает последняя надежда. Все документы были посвящены обычной, повседневной жизни поместья, так, например, он нашел список снаряжения, которое обветшало как минимум два десятка лет назад. И ещё список фермеров в округе, которые работали на его деда, и рекомендации слуг, которые умерли, когда Саймон был еще ребенком.
Честно говоря, он никогда не мог понять, как его отец, такой умный человек, умудрялся в то же время быть настолько неорганизованным. Саймон отметил про себя, что необходимо составить самый полный список вещей, от которых необходимо избавиться. Зачем просто так держать в доме то, что никому не нужно, и что не является частью семейного наследия?
Дверь библиотеки неожиданно открылась. Саймон поднял взгляд, и тут же мысли об отце вылетели из его головы. В дверях, замешкавшись, стояла Лилиан. Она выглядела так, словно никак не могла решить для себя: хочет она войти или нет.
Отложив в сторону бумаги, Саймон поднялся из кресла.
— Рад видеть вас здесь, Лилиан.
На самом деле он был потрясен. Приглашая её сюда этим утром, он был уверен, что она не придет. Если бы он был игроком, то поставил бы на то, что Лилиан придется уговаривать намного дольше.
Не то, чтобы он был недоволен, когда она наконец-то вошла в комнату, нервно сжимая руки. Лилиан была необыкновенно красива в своем простом, но милом платье того нежно-зелёного цвета, что напомнил ему о нынешнем Лондонском сезоне. Этот цвет прекрасно оттенял её карие глаза с танцующими в них зелёными крапинками. Русые волосы Лилиан, заплетённые в модную причёску, отливали медовым оттенком, а несколько прядок нежно обрамляли её лицо. Саймон вспомнил, что во время их поцелуя они пахли лимоном.
— Даже не знаю, почему я здесь, — покраснев, проговорила Лилиан.
Когда она, наконец, подняла глаза, её внимание привлекли бумаги, лежащие на небольшом столике около Саймона. К его ужасу, она сделала шаг назад, поднимая руки.
— Вижу, что помешала вам.
Одним движением Саймон оказался рядом с ней:
— Нет-нет. Ведь я вас пригласил. Пожалуйста, останьтесь.
Спустя долгую минуту колебаний и сомнений, Лилиан кивнула и вошла в библиотеку. Неверными шагами она пересекла комнату, каждым движением выражая сомнение в благоразумности своего решения.
Саймон нахмурился:
— Вижу, вы сомневаетесь…из-за поцелуя?
Остановившись неподалеку, Лилиан подняла взгляд. Она явно была шокирована такой дерзостью. И это действительно была дерзость, так не свойственная ему. И, казалось, её присутствие будило в нём необычайно сильные желания.
— Мы оба хотели этого, Лилиан, — произнес он, не дождавшись её ответа. — В этом нет ничего постыдного.
Он улыбнулся, когда, явно желая опровергнуть его слова, она открыла и тут же закрыла рот. Возразить было нечего.
— Садитесь, пожалуйста.
Но Лилиан лишь с опаской посмотрела на кресло рядом с ним.
— Я не собираюсь насиловать вас, — сказал он, подмигнув ей. — Если только вы не хотите этого.
В свете подобное заявление вызвало бы у молодой леди лишь смех или притворный ужас. Лилиан, напротив, вздрогнула от отвращения, и улыбка Саймона исчезла.
— Простите. Это была скверная шутка.
Медленно покачав головой, она наконец-таки села в предложенное кресло.
— Нет, ваша светлость. Просто для меня всё это незнакомо. И хотя я уже довольно долго выезжаю в свет, на моей памяти ещё не встречался мужчина, который добивался бы меня так решительно.
— Мммм. И это вас тревожит?
Она пожала плечом:
— Наше знакомство было таким коротким, а мы уже поцеловались…и то, что м-мне понравилось… целовать вас….Да, это меня тревожит.
Саймон слегка наклонил голову. В обществе молодым леди предписывалось быть более скромными, даже скорее неприступными. Искренность же Лилиан была в одинаковой степени и удивительной, и будоражащей. Как же ему хотелось опять поцеловать её! Но вряд ли это была правильная линия поведения, особенно пока она ещё сомневалась.
— Мы — взрослые люди. Мы поцеловались только потому, что оба хотели этого, — негромко сказал он. — Мы не нарушили никаких законов, поверьте. Ведь я член Парламента, и, уж конечно, знаю их лучше других.
Лилиан снова взглянула на него, и, наконец-то, с улыбкой. У него перехватило дыхание, когда он вдруг осознал, что это был самый первый раз, когда она улыбнулась ему не из вежливости. Понимание зажгло огоньки в её глазах, будто всё, что происходило между ними, было лишь прелестной «личной» шуткой.
— Вероятнее всего, вас ещё поправят в том, что законы не были нарушены, — произнесла девушка, и плечи её, казалось, наконец, расслабились. — Даже допускаю, что вы правы, и мы оба в равной степени хотели этого поцелуя. Но у меня появился вопрос.
Он слегка склонил голову, молча побуждая её продолжить.
— Саймон, что нам теперь делать?
И вновь её откровенность поразила его. И заинтриговала сверх всякой меры. Мода и замужество — вот что обычно занимало умы юных дебютанток. Они могли говорить обо всем на свете, но только не о том, на что возлагали особые надежды. На их фоне искренность Лилиан воспринималась как свежий весенний ветерок среди ароматов приторных благовоний.
— Ни для кого не секрет, и я это не скрываю, что нахожу вас очень интересной, — заявил он, наклоняясь к подлокотнику своего кресла, чтобы приблизиться к ней. — И очень, очень желанной.
Милый румянец, окрасивший её щеки, стал для него еще одним поощрением.
— Не имею ни малейшего представления, куда это может нас привести. Тем не менее, хотелось бы, чтобы у нас появился шанс лучше узнать друг друга. И если взаимное притяжение будет расти, и в один прекрасный день вы найдете меня хоть немного приятным, то, возможно, у нас появится будущее.
Саймон представил себе Лилиан, лежащую поперек его кровати, но решительно постарался изгнать из воображения эту притягательную картину.