Сейчас все немного иначе. Ане стало интересно, что же такое я делаю. Она просто наблюдала со стороны, пыталась выхватить краски, но больше не ревновала к холсту и мольберту. Вместо этого я дала ей огромный лист ватмана, мелки, которые легко стираются с пола и мебели, и стала учить рисовать. Получалось очень забавно. Вначале пальчики неумело держали кусочек мела, она пыталась его съесть, облизать, раскрошить и сломать, но вскоре поняла, что гораздо интереснее оставлять на белой бумаге огромные цветные пятна. Так же и с карандашами.
Я стала постепенно учить ее цветам, объясняла страшные художественные термины более простым языком, надеясь, что это отложится в ее памяти.
— Мама! Босе нет…
Синий мелок закончился, так же как и красный карандаш, который мы потеряли, и чистые листы бумаги…
— Это даже хорошо! — Улыбнулась я, — пошли, купим мелки, заодно погуляем на улице и нарисуем что-нибудь на асфальте! Как тебе идея?
— Даааа! — Обрадовалась дочка, тут же улыбаясь всеми своими зубами.
Мы быстро оделись, привели себя в порядок — точнее я одевала Аню, а она болтала ногами и бубнила себе под нос какую-то несусветную магию слов, и уже готовы были идти, как…
— Вы в магазин? — Виктор вышел из комнаты.
— В детский, если более конкретно, а вам что-то надо?
— В детском — нет, а так да… Вас подвезти? Тут есть огромный гипермаркет детских игрушек, Ане понравится…
Дочка тут же закричала от радости, а вот я сникла. Виктор так и не понял, в чем причина перемены моего настроения.
— Она попросит что-нибудь купить… — прошептала я так, чтобы дочка не услышала.
— Простите, я не подумал. Но там есть и не очень дорогие вещи, можно обойтись малой кровью.
Аня от радости прыгала вокруг меня, постоянно дергая за рукав пальто. Слово «гипермаркет» в сочетании с «игрушки» вводило ее в состояние безумной радости, но слово — не воробей…
То, что для Виктора «малая кровь», для меня может быть «литра два красной отрицательной».
— Солнышко, помнишь, что я тебе говорила про машины? — Аня не сразу поняла, к чему я это говорю, так же как и Виктор. — В машине ты обязательно должна сидеть в автокресле, а у дяди Виктора его нет. Поэтому он не сможет сегодня нас отвезти в магазин. Ты же знаешь, как это опасно, ездить без детского кресла?
Дочка тут же сникла, ее глаза стали красные и появились первые слезы. Нет у меня денег на дорогие игрушки. Я скоро получу зарплату, вот тогда и поедем в гипермаркет, но не сейчас. К тому же у Виктора действительно нет кресла, а без него я в машину не сяду.
— Точно, кресло… — произнес Волков, наклоняясь к Ане, — прости, я не смогу тебя отвезти. Но я готов загладить свою вину. Это будет сюрприз, хорошо?
Дочка неуверенно кивнула, но слово «сюрприз» оказывает на детей особое воздействие, поэтому она тут же успокоилась.
Мы спокойно вышли из дома все вместе.
И нас действительно ожидал сюрприз…
Арина стояла возле машины Волкова, припаркованной у подъезда, а не на стоянке. Женщина уперлась бедром о капот, нервно постукивая носком кожаных полусапожек. На ее руках красовались длинные красные перчатки, такого же цвета была помада на губах, а вот пальто белое, очень красивое, прямого кроя. Я бы себе тоже такое купила.
Виктор не сразу заметил девушку, так как проверял сообщение в телефоне, а вот я мгновенно ощутила на себе волну ненависти и злобы. Арина застыла на месте, с ужасом наблюдая за тем, как Аня о чем-то разговаривает с ее бывшим мужем. Превратившись в гепарда, она пересекла улицу с неимоверной скоростью, почти мгновенно оказываясь возле нас.
Я отвела Аню в сторону. Ревность — чувство дикое…
— Что. Это. Такое? Я спрашиваю тебя, Волков! Что. Это. Такое?
— Это ребенок… — Наличие Арины рядом с собой мужчина перенести не мог. Его лицо мгновенно исказилось гримасой ужаса с примесью печали и горя. Было видно, как он смотрит на девушку, видно, что чувства еще не прошли, но от этого только хуже, — две руки, две ноги, голова, тело…
— Перестань паясничать! — Голос перешел на более высокую октаву. Арина покраснела от негодования и оскалилась, — какого черта она рядом с тобой и еще и со своей девкой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Еще раз так скажешь о моей дочери — язык по самые гланды вырву и заставлю его сожрать. Ты все поняла?
— А ты вообще не лезь, мразь! Увидела свободного мужика, так сразу к нему бросилась? Что, больше нет спасательного круга?
Я хотела ответить, но Волков не дал. Он с силой развернул Арину, схватил ее за руки и выволок на дорогу, что-то с гневом шепча ей на ухо. От его слов девушка побледнела, но судя по всему, они не особо подействовали:
— Я совсем недавно была твоей женой! Недолго же ты горем убивался!
— Уходи, Арина, — голос Виктора стал похож на ледяную скалу, — пошла вон отсюда. Иначе я вызову охрану, выбирай сама.
— Да больно надо! Я же знаю, что ты вернешься. Такие люди как ты — всегда возвращаются.
— Плохо она вас знает, — Виктор не двигался с места, с силой сжимал кулаки до такой степени, что побелели костяшки пальцев. Я подошла к нему вместе с Аней, но на всякий случай встала чуть в стороне, наблюдая за тем, как удаляется женская фигура.
— Как будто ты меня знаешь…
— Я знаю, как это — любить настолько сильно и не иметь возможности посмотреть на ситуацию со стороны. Понимать, что все, что вас связывало — ложь и обман, осознавать, что прощать нельзя, но в тоже время мучиться из-за чувств…
— И что теперь? До сих пор мучаетесь?
— О нет, — я рассмеялась, понимая, что уже больше года дышу свободно, — все совсем иначе. Я думаю о том, что шесть лет своей жизни прожила с мразью, которая этого не достойна. Мне мерзко от осознания того, что этот мужчина ко мне прикасался.
Я зажала уши Ани ладонями рук, чтобы она не смогла расслышать сказанное мною.
— И что же вы сделали, что бы освободить себя?
— Ну… Я просто разгребала проблемы, занималась дочкой, пыталась отвлечь себя всеми возможными способами, но ничего не помогло. Мои чувства резко изменились в тот момент, когда я осознала истинные мотивы знакомства, причины, почему он жил со мной, многие моменты, которые рассказали друзья о его долгах и прочих инцидентах. Вот после этого вскипела ненависть, которая постепенно переродилась в непонимание себя, а дальше пустота.
— Пустота?
— Да, пустота. Честно сказать, мне стало жалко моего бывшего мужа. Он оказался глубоко несчастным, низким человеком, который в конечном итоге никому не нужен. Его стоит только пожалеть и ни под каким предлогом не пускать обратно в свою жизнь. Вам нужно отвлечься…
— Сегодня мой первый за три месяца выходной… У меня к вам просьба, Мария…
— Какая?
— Поехали со мной? В парк. Вам понравится, Аня будет счастлива, а я не свихнусь наедине с собой. Вы не против?
— Давайте, только без кресла не получится…
Виктор мгновенно набрал чей-то номер. Перед парадной остановился черный тонированный автомобиль. Огромный брутального вида мужчина вышел с водительского сиденья и достал из багажника розовое автокресло.
— Магия, — прошептала я, наблюдая за бородатым охранником. Тот тут же сложил из пальцев «козюлю» и помахал Ане в знак приветствия, начиная сюсюкаться с ней, словно ей всего годик.
— У меня у самого недавно пупсик родился, — умилялся огромный дядя, глядя на Анечку, — мой мальчик такой милый…
Боже, откуда взялся этот человек? Я уже его кумир! Мужчина с таким удовольствием рассказывал о сыне, что внутри зарождалась некая зависть. Как печально, что в моей жизни и в жизни Ани такого нет…
Поставив кресло в машину Виктора, мы все сели по своим местам, брутальный водитель напоследок потрепал Аню по голове, все еще умиляясь ее милому личику, и сел в свой автомобиль. Виктор завел BMV и мы тут же выехали на дорогу.
— Куда мы едем?
Молчание стало напрягать, но я видела, что человеку нужна помощь. Хотя бы просто чье-то присутствие рядом.
— В парк аттракционов. Там рядом есть красивое место у озера, можем передохнуть, если погода не подведет.