— … ну, вот, я и говорю, я ему пикало к горлу приставил и в глаза так смотрю. А он смотрит на меня, прикинь? И зрачки у него расширились, он как будто что задумал. Ну, я его и ткнул. А Ролл меня потом отоварил в шлюзовой и на два дня в холодильнике запер.
— Ну не помер же!
— Не-а, я там мясо сублимированное жевал. Но холодно там, я тебе скажу, чуть яйца не отморозил…
Александр замер, буквально весь превратившись в слух.
— А я ни разу не подстревал. Я умный.
— Хм, заметно.
— Что ты хмыкаешь? Я командую, ты подчиняешься. А кто командует, тот и умный.
— Я тоже умный, только я это скрываю.
На некоторое время голоса замолкли и Александр различал лишь чавканье и сопение. Ждать пришлось несколько минут.
— Эх, если бы Ролл разрешил нам с тобой поймать этого парня…, - говорил тот, что скрывал, что он умный.
— Ты идиот или опять прикидываешься?
— А что?
— Да ничего. Он на острове парней раскидал как кегли в кегельбане, а потом ещё насовал тем, кто его ловить поехали в скалах! Он их даже в кофры упаковал, благо что живыми оставил. Ролл тогда сказал, что это он предупреждение оставил, мол кто сунется, упакую в деревянный скафандр.
— Ну, что, уж неужели он так крут, что…
— А ты не сомневайся. Помнишь, когда докторишко, которого Ролл за собой таскает, напился?
— Ну?
— Так вот он тогда спьяну в кают-компании трепался, что этот парень чуть ли не киборг, мол не живой. Ну, не совсем неживой, но уж имплантированный точно.
— Как парни из «оборотней»?
— Ну, вроде того.
— Если он такой же как «оборотни», то нам с тобой к нему соваться не стоит, факт.
— А я про что тебе талдычу? Завалит не глядя, на раз, голыми руками.
Далее опять последовало молчание, прерываемое лишь чавканьем и сопением. Видимо, говорившие с аппетитом поглощали свой поздний ужин.
«Так-так, — Александр качнул головой. — Значит по мою душу. Нашли. Вернее и не теряли, идут следом. Как же я глуп! Наивен как ребёнок! Мне всё кажется, что можно убежать, скрыться, спрятаться, затаиться… Нельзя! Вот они, сидят, жуют, спокойно обсуждают. А утром медленно тронутся за мной следом. И их пока только двое. Наверняка докладывают, основная команда прибудет чуть позже и тогда начнётся настоящая охота».
Ноги сами понесли его обратно к домику, а в голове металась мысль, что нужно что-то делать. Но вот только что?
Вбежав в домик, он закрыл за собой дверь, плюхнулся в кресло, с минуту сидел, потом вскочил, прошёлся туда-сюда, вновь сел.
— Роб, дружище, а ну-ка, иди сюда! — позвал он паука. Тот не заставил себя ждать, выполз из под клапана рюкзака и заспешил к Александру. — Ну-ка, скажи мне, ты к любому юстировочному гнезду можешь подключиться?
Паук, растопырив лапы на ладони Александра замер, а потом поднял одну лапу и медленно опустил.
— Сможешь перенастроить программу работы двигателя, например такого транспорта как ЭМОБи или гравиплатформа?
Паук вновь утвердительно поднял лапу.
— Тогда вперёд!
Зажав в руке Роба, Александр молнией выметнулся на улицу, пробежал по дорожке до сада, а здесь уже, припомнив направление, откуда слышал голоса, стал забирать в сторону от предполагаемого места стоянки преследователей.
Последние пару десятков метров он уже полз, стараясь шуршать в траве как можно меньше. Но эти предосторожности оказались излишними, оба преследователя мирно беседовали на тему сисек. Один утверждал, что большая грудь это показатель, это критерий по которому и только по нему нужно выбирать женщину. Второй отстаивал свою точку зрения, оставаясь при мнении, что маленькая грудь всегда аккуратна и привлекательна.
— А большие сиськи со временем отвисают и становятся похожими на уши спаниеля.
— Да? А спаниель, это кто?
— А хрен его знает, наверное учёный какой нибудь. Это у них, умников, такие большие уши, как отвисшие бабьи сиськи.
— Х-ха! Ну, ты остряк!
Александр лежал и слушал спор. Роб уже несколько минут как исчез в траве. Разговор преследователей постепенно сошёл на воспоминания одного о его сексуальных похождениях.
Пролежать в траве, слушая рассказы ловеласа под стрёкот цикад и пение птиц, Александру пришлось больше получаса. Роб появился внезапно, тут же вскарабкался по рукаву, оседлав плечо растопырил лапы, ухватившись за ткань куртки. Александр медленно развернулся и так же как и до этого, аккуратно пополз обратно вглубь сада.
Едва он оказался в домике, как тут же принялся собирать вещи. Роб не покидал плеча временами перебирая лапами, будто нервничая. ЭМОБи пришлось отбуксировать вручную, чтобы никто не услышал стрёкота двигателя.
Спустя час после того, как Александр сделал вылазку, его ЭМОБи набирал скорость, петляя между холмами. Не полагаясь на свою реакцию и зрение, хотя мог бы, Александр включил автопилот по навигатору.
— Пока они разберутся что к чему, я буду далеко. А потом у меня есть ещё одна задумка для них, и ты мне Роб в этом поможешь.
До рассвета оставалось четыре часа.
Кроткий оскал
Холмы закончились, впереди лежала почти ровная как стол долина. Александр на минуту остановился, вылез из кокпита, приложил ладонь ко лбу козырьком, отсекая лучи поднявшегося солнца. Зрение скакнуло, приближая горизонт, что тонул в дымке.
— Так, покормить щенка и в путь, ещё немного осталось.
Щенок спал. Но едва почуял запах еды из соски, тут же заскулил, зачмокал в предчувствии сытного завтрака. С каждым днём щенок ел больше и чаще. Если в первый день было достаточно покормить его один раз, то теперь кормить требовалось два, а то и три раза. Скоро он откроет глаза, а имя Александр ещё так и не придумал.
Спустя полчаса Александр выжимал из ЭМОБи всё, на что тот был способен, поднимая за собой шлейф пыли. Двадцатикилометровую долину делил на две неровные части небольшой каньон. С обеих сторон этой трещины в земляной тверди были срыты проходы, специально для таких вот путешественников как Александр. Проход выходил в меньшую часть долины в конце которой как раз и начиналась почти прямая дорога к Маяку.
Хозяин фермы, на которой остановился на ночь Александр, мистер Чуйков, дородный мужчина лет пятидесяти, был несказанно удивлён, когда обнаружил гостевой домик пустым. Конечно, постоялец заплатил вперёд, но не дождаться завтрака, это было свинство, о чём он не преминул сообщить своей жене, которая поддержала супруга. Видано ли, она готовит этому путешественнику яичницу с гренками и сырники в сметане, а его уже и след простыл! Ох уж эти путешественники-туристы!
Съев завтрак, что предназначался гостю, мистер Чуйков решил прибраться в домике. Он едва ступил на порог, когда заметил здоровенного детину, что спешил к нему по дорожке, ведущей от сада.
— Эй, мистер! — окликнул Чуйкова утренний гость.
— Я слушаю вас, — откликнулся хозяин фермы.
— Мы тут с приятелем путешествуем, но у нас возникла проблема. Может поможете?
— Как не помочь, если люди хорошие, — Чуйков улыбнулся. — У нас есть гостевой домик, где вы можете отдохнуть, моя жена неплохо готовит…
— У нас не заводится гравиплатформа, мистер, — оборвал Чуйкова гость. — Если вдруг у вас есть транспорт… мы заплатим.
— Хм, не заводится? Знаете, я до того как купить эту ферму, работал техником в космопорте, так что могу помочь. Где вы остановились?
Гость проводил Чуйкова до стоянки, здесь он продемонстрировал, что двигатель действительно не запускается. Владелец фермы думал не долго, он вскрыл небольшой технический лючок в нижней части рамы, достал оттуда запаянный пластиковый свёрток. Надорвав его, Чуйков вынул ключ, почти точно такой же как и тот что был у гостя.
— Это мастер-ключ, в него впаян чип с программой-восстановителем. Вставляем его вот сюда, утапливаем, поворачиваем на четверть оборота и ждём.
Ждать пришлось недолго. Дисплей приборной доски разгорелся тестовыми огнями, каждый глазок-индикатор мигал по нескольку раз.
— Ну, вот, — Чуйков повёл рукой, — теперь вынимайте мастер-ключ, убирайте его обратно, вставляйте свой и можете ехать.
— Спасибо, папаша, — тот что караулил платформу похлопал Чуйкова по плечу. — Сечёшь в технике!
Чуйкова, хоть он и сам был из «простых», покоробило такое обращение — папаша, да и не понравились ему эти люди, а потому предлагать им во второй раз остановиться отдохнуть и перекусить, не стал.
Он уже поспешил обратно на ферму, как его окликнул тот, что приходил за помощью.
— Эй, мистер! А у вас часом не останавливался молодой парень? Такой упакованный весь, на ЭМОБи? Это приятель наш, мы просто отстали, хотелось бы догнать, ехать вместе.
— Останавливался, — Чуйков утвердительно кивнул, но сам прищурился. Ну не могут эти двое быть друзьями того парня, никак не могут! — Он уехал ещё вечером. Поужинал, выпил чаю, набрал воды и уехал.