— Ляля, мне нужно срочно поехать домой, — вошёл в кухню Максим.
Вероятно, красные глаза от подступающих время от времени и пощипывающих их слёз всё же выдали моё состояние.
— Всё в порядке?
Максим присел на стул напротив меня и взял меня за руки. От его прикосновения стало тепло и уютно на душе, пусть я понимала, что это просто дружеский жест поддержки.
— В порядке, — ответила я. — Стас звонил. Хочет поговорить…
— А вы?
— Я нет… Не вижу смысла до конца уничтожать то хорошее, что когда-то связывало нас, — повела я плечом.
— Тогда не следует давать шанс. Вам важно позаботиться о себе и о сыне!
Максим тактично не стал говорить о том, что я не должна волноваться из-за ребёнка, которого теперь вынашиваю. Его ребёнка. Его и Галиного… Он отпустил мои руки и поднялся на ноги.
— Я, правда, должен ехать… На работе собрали экстренное внеурочное совещание. Я постараюсь приехать завтра снова.
Я кивнула.
— Желаю удачно разрешить все вопросы, — улыбнулась уголками губ, а когда Максим ушёл, я заплакала.
Тяжело было на душе от всей этой сложившейся ситуации и страшно из-за будущего, что ждало меня… нас всех дальше.
Взгляд упал на цветы, что источали приятный аромат. По окну начал бить дождь крупными каплями, и ударила молния. Витя боялся оставаться один в грозу, поэтому я вытерла слёзы, взяла себя в руки и поспешила к сыну, едва успев оказаться рядом с ним, когда раздался первый раскат грома.
Глава 17. Минута откровенности
Несколько дней Максим не приезжал из-за проблем на работе, зато Елена, администратор из «Семейное древо», звонила мне чуть ли не каждый день. Она постоянно задавала одни и те же вопросы, пока я в итоге не спросила у неё, понимает ли она, что это не прописано в условиях договора.
Зачем Гале знать моё самочувствие настолько детально я понятия не имела. Вряд ли она так сильно пеклась обо мне или о развитии ребёнка.
Родители попросили привезти к ним Витю, а ему так сильно хотелось показать им свои игрушки, что я решилась рассказать им обо всём. Мы приехали в деревню, но едва я обратила внимание на осунувшееся лицо отца и синяки под глазами матери, как говорить о том, что стала суррогатной матерью, тут же перехотела.
— Ну как дела, дочка? Рассказывай! — начала мама, наливая чай с вареньем.
Только сейчас, посмотрев в окно, я обратила внимание, что листья на деревьях резко окрасились в яркие жёлтые, оранжевые и красные цвета. Осень наступила как-то слишком быстро, я даже не успела заметить этот переход. Вроде вот только-только ярко светило солнышко и распускались под его нежными лучами цветы, а теперь уже пестрели яркие краски вокруг, и трава начала желтеть.
— Да всё хорошо, мам… Я на развод подала, жду теперь суда. Надоело уже делать вид, что ничего не происходит. Мы со Стасом слишком разные. Он до сих пор нуждается в матери, в няньке, я не могу ею быть… Устала.
— А я тебе ведь сразу говорила, что не пара он тебе! Не пара совершенно. А ты всё — «Стасик мой, Стасик мой»… Вот тебе и Стасик.
— Ну вот так, только набивая свои шишки учимся, — улыбнулась я.
— И не говори! А где живёте сейчас? Я помню, ты говорила по телефону про аренду…
— Это не аренда, мам. Мой новый начальник любезно позволил нам с Витей пожить в его доме… Там целый дворец. Может, вы с папой приедете в гости? — я повела плечом и подумала, что, наверное, Максим не будет против визита моих родителей, хотя следовало спросить это у него лично.
— Посмотрим… А начальник какой? Хорош собой? Женатый или холостой?
— Женатый, мамуль…
Я решила не говорить о связи Максима с Галей, потому что тогда пришлось бы и о ребёнке рассказать. Ребёнке, которого я вынашиваю теперь. Рука скользнула на живот и разместилась там, будто бы оберегая малыша.
Мы ещё немного поболтали, папа похвастался своим уловом и пообещал Вите, что завтра с самого утра они пойдут на рыбалку вместе, а потом запустят рыб в большую бочку на улице.
Я поцеловала сына и пообещала вернуться за ним завтра вечером и заодно посмотреть, сколько рыбёшек ему удалось поймать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Едва приехала в город, как позвонил Стас. Я долго думала, стоит ли отвечать ему, но всё же решила, что бегать постоянно от него не получится.
— Стас, я сейчас в клинике, у меня осмотр у врача. Что ты хочешь? — спросила я, а потом пожалела, что выдала своё местоположение с потрохами.
— Оля, нам надо встретиться… Пожалуйста! Всего один шанс! Один, Оля! Я расскажу тебе всю правду, и если ты решишь, что я не достоин прощения, то так тому и быть. Я дам тебе развод.
Я тяжело вздохнула и посмотрела на тучи, сгущающиеся на небе. Предложение Стаса звучало заманчиво. Всего один раз. один-единственный. Один разговор…
— Ладно! Не знаю, что ты там выдумал, но… Я послушаю тебя. И ты дашь мне развод.
— Спасибо, Оля!
— Подъезжай к «Семейное древо». Минут через тридцать я освобожусь и смогу поговорить с тобой.
— Уже вызываю такси.
Почему-то мне казалось, что я ещё пожалею об этом. Не следовало мне идти на поводу у Стаса. С другой стороны, я надеялась, что он на самом деле даст мне развод. Как и пообещал… Хотя… Его обещания никогда ничего не стоили. Он клялся, что долгов больше не будет, а потом залезал в новые. Снова и снова… Пока не дошло до пика. Пока не случилось то, что случилось сейчас.
Осмотр занял меньше времени, чем я предполагала изначально. Врач выписал кучу анализов, которые необходимо будет сдать в течение недели, чтобы проследить за течением беременности.
Выйдя на улицу, я заметила Стаса. Порыв холодного ветра пробрался под одежду, заставляя передёрнуть плечами. Следовало уже одеваться теплее. Не хватало мне ещё простудиться. Это особенно опасно на ранних сроках. Я отругала себя и решила, что должна лучше следить за здоровьем.
— Ляля, — прошептал Стас, едва я подошла ближе к машине и открыла её с брелка.
— Давай без сантиментов, ладно?
Мне было страшно, что я снова растаю от его нежностей, снова доверюсь Стасу, а он воткнёт нож в спину, как делал это всегда.
— Поговорим в машине? — спросила я, прикусывая губу.
— Нет. Нужно поехать в сторону деревни. Свернёшь сразу после магазина «Радужка».
Я нахмурилась. Ехать в какое-то захолустье я точно не собиралась. Даже на секунду допустила себе мысль, что это может оказаться коварным планом Стаса взять меня в заложницы, а потом потребовать у Максима выкуп.
Максим… Он не звонил мне уже два дня. Казалось, что он избегает меня, погрузившись в работу. Возможно, это даже было правильно.
Я постаралась отвлечься от мыслей о нём.
— Я никуда не поеду с тобой! — пожала я плечами. — За город точно нет.
— Пожалуйста! Я не наврежу тебе! Я люблю тебя, Ляля!
Я смотрела в глаза Стаса и видела искренность, что плескалась в них. Мне хотелось отказаться, но я обещала ему дать шанс.
— Завтра ты поедешь и напишешь согласие на развод, — сказала я, шумно выдохнув и заводя машину.
— Напишу! Если только ты не согласишься дать мне шанс. Ладно?
Я кивнула. Шанс давать ему точно не собиралась. Даже если Стасу удастся придумать слезливую историю, чтобы оправдаться.
Остановив машину около полуразваленного дома, куда говорил ехать Стас, я вышла на улицу. Начал моросить мелкий дождь. Следовало возвращаться и ехать в дом… Большой дом, где я буду совершенно одна… Я скрестила руки на груди и посмотрела на муж:
— Ну что? Ты хотел поговорить? — Я слушаю.
— Первые долги были связаны с этим домом, Оля… Это твой дом! — произнёс Стас и на секунду замолчал, а мой взгляд скользнул сначала в сторону дома, а потом вернулся к мужу.
— Что? — переспросила я, кусая губы.
* * *
Работы с переделкой рекламной кампании навалилось так много, что я возвращался домой около полуночи и сразу ложился спать. Галя не спрашивала, почему я задерживаюсь, а я не оправдывался.
Я не видел Ольгу несколько дней, последние пару даже не звонил ей. Тяжело было, будто бы наркоман, оставшийся без дозы. Я пытался заглушить внутри себя то неприятное чувство, которое пробирало насквозь и не позволяло даже дышать спокойно.