Понятно, что при таком исключительном положении стихотворения наши не могли быть помещаемы на страницах журналов, в которых они возбуждали одно негодование. Единственное исключение представлял "Русский вестник", не ставивший тенденциозности непременным условием. Но когда в 1885 г. мы сочли дальнейшее наше сотрудничество в "Русском вестнике" невозможным, то единственным путем обнародования остались для нас выпуски небольших сборников. Слова ненависти, в течение стольких лет раздававшиеся вокруг наших стихов, и не снятый с них и поныне остракизм были бы понятны, если бы среди единогласного тенденциозного хора они, подобно стихам Тютчева и гр. Алексея Толстого, звучали порицанием господствующего направления; но ничего подобного в них не было, и они подверглись гонению, очевидно, только за чистоту своего служения. Надо прибавить, что чем единогласнее с одной стороны становился хор порицателей, тем с большим участием и одушевлением подходили на помощь нашей музе свежие силы несомненных знатоков дела, и насколько для нас лестно одобрение последних, настолько же мало заботимся мы о приговоре большинства, вполне уверенные, что из тысячи людей, непонимающих дела, невозможно составить и одного знатока.
Наглядным подтверждением всего нами высказанного может служить в настоящем сборнике прибавление из издания 1850 года. Счастлив художник, способный исправлять свои произведения согласно указаниям знатоков. Но и тут есть известные границы и опасности. Можно, что называется, записать картину. Это случалось даже с позднейшими изданиями Тютчева, где алмазные стихи появились замененные стразами. Мы говорили выше, что издание 1856 г. составлено исключительно по выбору и настоянию бывшего кружка наших петербургских друзей, вследствие чего даже мы сами привыкли смотреть на издание 1850 г. как на окончательно упраздненное. Но в течение последних лет мы при встречах с нашими друзьями постоянно слышали упрек за то, что в издание 1856 г. не вошли некоторые стихотворения из издания 1850 г., не заслуживающие такого исключения, между прочим, и диалог Соловей и Роза. Касательно пяти первых стихотворений мы беспрекословно решились восстановить их, поместив в настоящем сборнике; но по поводу Соловья и Розы дело не обошлось без протеста с нашей стороны. Даже соглашаясь, что там есть более или менее яркие образы и более или менее удачные стихи, мы никак не могли помириться с тем излишним накоплением красок, которое свидетельствовало о широких размахах неопытной руки, еще не знающей краю. Полагаем, что даже сокращенное почти наполовину стихотворение и в настоящем своем виде не представляет окончательно ясных очертаний. Тем не менее решаемся сохранить его, находя, что ни в одном из наших молодых произведений с такою ясностью не проявляется направление, по которому постоянно порывалась наша муза. Равным образом помещаем два стихотворения, не вошедшие ни в один из наших сборников: на смерть Ал. В. Дружинина 19 января 1864 года и памяти В. П. Боткина 16 октября 1869 года.
I Муза
Мы рождены для вдохновенья
Для звуков сладких и молитв
Пушкин
Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня,Бичей подыскивать к закону.Поэт, остановись! не призывай меня,4 Зови из бездны Тизифону.
Пленительные сны лелея наяву,Своей божественною властьюЯ к наслаждению высокому зову8 И к человеческому счастью.
Когда, бесчинствами обиженный опять,В груди заслышишь зов к рыданью, —Я ради мук твоих не стану изменять12 Свободы вечному призванью.
Страдать! Страдают все, страдает темный зверьБез упованья, без сознанья;Но перед ним туда навек закрыта дверь,16 Где радость теплится страданья.
Ожесточенному и черствому душойПусть эта радость незнакома.Зачем же лиру бьешь ребяческой рукой,20 Что не труба она погрома?
К чему противиться природе и судьбе? —На землю сносят эти звукиНе бурю страстную, не вызовы к борьбе,24 А исцеление от муки.
147
8 мая 1887
II
Жду я, — тревогой объят,Жду тут — на самом пути:Этой тропой через сад4 Ты обещалась прийти.
Плачась, комар пропоет,Свалится плавно листок…Слух, раскрываясь, растет,8 Как полуночный цветок.
Словно струну оборвалЖук, налетевши на ель;Хрипло подругу позвал12 Тут же у ног коростель.
Тихо под сенью леснойСпят молодые кусты…Ах! как пахнуло весной!..16 Это наверное ты.
148
13 декабря 1886
III
Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок.Пред скамьей ты чертила блестящий песок,Я мечтам золотым отдавался вполне, —4 Ничего ты на все не ответила мне.
Я давно угадал, что мы сердцем родня,Что ты счастье свое отдала за меня,Я рвался, я твердил о не нашей вине, —8 Ничего ты на все не ответила мне.
Я молил, повторял, что нельзя нам любить,Что минувшие дни мы должны позабыть,Что в грядущем цветут все права красоты, —12 Мне и тут ничего не ответила ты.
С опочившей я глаз был не в силах отвесть:Всю погасшую тайну хотел я прочесть,И лица твоего мне простили ль черты? —16 Ничего, ничего не ответила ты.
149
IV Севастопольское братское кладбище
Какой тут дышит мир! Какая славы тризнаСредь кипарисов, мирт и каменных гробов! —Рукою набожной сложила здесь отчизна4 Священный прах своих сынов.
Они и под землей отвагой прежней дышат…Боюсь, мои стопы покой их возмутят,И мнится, все они шаги живого слышат,8 Но лишь молитвенно молчат.
Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:Тут, что ни мавзолей, ни надпись — все боец,И рядом улеглись, своей залиты кровью,12 И дед со внуком, и отец.
Из каменных гробов их голос вечно слышен,Им внуков поучать навеки суждено,Их слава так чиста, их жребий так возвышен,16 Что им завидовать грешно…
150
4 июня 1887
V Ее величеству королеве эллинов
Всю жизнь душа моя алкала,Всю жизнь среди пустынь и скал,Святого храма идеала,4 Усталый путник, я искал.
И вот за дальними морямиПровижу чистый этот храмИ окрыленными мечтами8 Несусь припасть к твоим стопам.
Но замирают звуки лирыВ руках дряхлеющих певца:Его смущает вид порфиры12 И ослепляет блеск венца.
Воздвигни ж хоры песнопений,Младые окрыли мечты,Царица светлых вдохновений16 И королева красоты!
151
29 декабря 1886
VI Ей же
при получении ее портрета
Звезда сияла на востоке,И из степных далеких странСедые понесли пророки4 В дань злато, смирну и ливан.
Изумлены ее красою,Волхвы маститые пошлиЗа путеводною звездою8 И пали до лица земли.
И предо мной, в степи безвестной,Взошла звезда твоих щедрот:Она свой луч в красе небесной12 На поздний вечер мой прольет.
Но у меня для приношеньяНи злата, ни ливана нет, —Лишь с фимиамом песнопенья10 Падет к стопам твоим поэт.
152
1 апреля 1887
VII
Е. и. в. великому князю Константину Константиновичу
Певцам, высокое нам мило:В нас разгоняет сон душиДнем — лучезарное светило,4 Узоры звезд — в ночной тиши.
Поем мы пурпура сиянье,Победы гордые часы,И вечной меди изваянье,8 И мимолетные красы.
Но нет красы, значеньем равнойТой, у который, всемогущИз-под венца семьи державной12 Нетленный зеленеет плющ.
153